Джек вошел в Зал феникса и опустился на колени перед Масамото, сэнсэем Хосокава и сэнсэем Ямада. За спинами наставников на шелковом полотне поднималась, точно ангел мщения, огненная птица.
— Меня порадовало, как ты справился с испытаниями Круга трех, Джек-кун. — Масамото поставил чашку сэнча и одобрительно посмотрел на мальчика. — Ты — мой приемный сын, и я горжусь тобой так же, как гордился бы родной отец.
Джек моргнул. Упоминание об отце и неожиданная похвала опекуна до слез его взволновали. Как же он стосковался по отцовской поддержке, как хотел, чтобы отец подмигнул ему лукаво, или дал совет, или просто обнял могучими, как океан, руками. Этих драгоценных мгновений так не хватало в последние два года!
— Ты прошел испытания Круга, показав истинные добродетели бусидо — верность, честность и отвагу, — продолжил Масамото. — Поэтому я с нетерпением жду, когда начну обучать тебя технике «Двух небес».
Сердце Джека радостно дрогнуло. Наконец-то мечи, подаренные Масамото, найдут себе применение! Наконец-то он выучится непобедимой технике!
— А теперь перейдем к делу, — сказал Масамото, посерьезнев. — Ты ничего не хочешь мне рассказать?
Джек растерялся. Откуда самурай все узнал?
Когда Джека вызвали в Зал феникса, они с Акико и Ямато как раз решили, что должны рассказать о тетради. Джек понимал, что их могут сурово наказать, поэтому настоял, чтобы друзья с ним не ходили. Он решил скрыть, что Ямато и Акико знали о картах.
Масамото так хвалил его, так им гордился. Мальчик сгорал от стыда. Как теперь сознаться, что он обманывал опекуна?
— Спасибо за ваши добрые слова, Масамото-сама, — начал Джек, низко поклонившись, — но я их не заслуживаю.
Масамото подался вперед и с любопытством поднял бровь:
— Почему это?
— Я знаю, почему ниндзя напали на нас в горах Ига. Это все Глаз Дракона. Он охотится за мной. Точнее, за тетрадью моего отца.
— Какой такой тетрадью? — спросил сэнсэй Хосокава.
Джек рассказал учителям о картах, объяснил, как штурманы водят по ним суда и почему тетрадь важна для европейских торговцев и правителей.
— Простите, Масамото-сама, но я солгал вам, — признался Джек. — Глаз Дракона напал на дом Хироко в Тоба из-за карт. Нужно было рассказать вам тогда, но я обещал отцу сохранить все в тайне. Я не знал, кому можно доверять, а еще боялся, что, если тетрадь будет у вас, Докуган Рю начнет охотиться не за мной, а за вами.
Масамото не спускал с мальчика глаз. Каменное лицо самурая осталось непроницаемым, но Джек заметил, что шрамы начали багроветь. Сэнсэй Хосокава тоже посуровел. И только сэнсэй Ямада тепло смотрел на Джека. В глазах старика, окруженных лучиками морщинок, светилось сочувствие.
— Поговорим об этом завтра, — коротко ответил Масамото. — К несчастью, сейчас у нас есть более неотложное дело.
Джек и представить не мог, что может быть хуже, чем нарушить пятую добродетель бусидо, солгав опекуну.
Масамото кивнул сэнсэю Хосокава. Мастер меча взял длинный свиток и протянул его Джеку.
— Объясни мне, что это! — потребовал Масамото.
Джек уставился на свиток. Он был размером с афишу. На бумаге кто-то каракулями вывел иероглифы кандзи. Акико научила Джека основам письма, и он сумел разобрать среди значков свое имя.
— Что это? — спросил мальчик.
Три самурая в замешательстве переглянулись.
— Это вызов, — ответил Масамото так, словно это все объясняло.
Джек продолжал растерянно глазеть на свиток.
— Может, ты и победил в Круге трех, однако свои силы несколько переоцениваешь, — мрачно заметил сэнсэй Хосокава. — С чего ты вздумал вызвать на бой незнакомого самурая, совершающего муся сюгё?
Джек в ужасе посмотрел на учителей. Они что, шутят? Судя по мрачным лицам, на шутку не похоже.
— Я не вызывал никого на бой, — пробормотал Джек.
— Здесь твое имя, ты назвался Великим Светловолосым Воином. — Сэнсэй Хосокава указал на иероглифы. — Воин Сасаки Бисямон принял твой вызов. Сегодня вечером ты должен явиться на место поединка.
У Джека отнялся язык. Неужели это правда? Но он же никуда не записывался! Он не хотел рисковать жизнью, только чтобы доказать, кто лучше владеет мечом! И уж точно не собирался вызывать на бой самурая с именем бога войны.
Он лишь хотел перепрятать карты. Если, конечно, Масамото после таких известий разрешит ему пойти вечером на празднества. Пусть опекун решил отложить приговор на завтра, угроза наказания все равно висела над мальчиком, словно топор палача.
Только поединка сейчас и не хватало.
— Я ничего не писал, — повторил Джек с мольбой в глазах. — Я не могу биться с этим самураем.
Разум в панике бросался от одной мысли к другой. Не исключено, что в поединке он потеряет руку или ногу, а то и жизнь! Кто же мог так с ним поступить?
Кадзуки!
Он поклялся отомстить. И выполнил угрозу. Джек не мог не восхититься умом соперника. Как ловко все подстроено! Один Кадзуки на такое и способен.
— Если не ты, то кто же? — спросил Масамото.
Джек уже открыл рот, чтобы назвать имя врага, но вспомнил, как ошибся, обвинив его в жульничестве во время Круга. Не хотелось повторять ошибку и судить поспешно.
Мальчик опустил глаза и медленно покачал головой:
— Я не знаю.
— В таком случае перед нами тяжелый выбор. — Масамото задумчиво отхлебнул сэнча. — Все в Киото видели твое имя и название школы. Если ты откажешься от поединка, запятнаешь не только свою честь, но и честь Масамото и Нитэн ити рю.
— А разве нельзя объяснить, что это ошибка? — взмолился Джек.
— Никакой разницы. Ведь твой вызов уже приняли.
— Но я слишком молод, чтобы участвовать в поединке.
— Сколько тебе лет? — спросил сэнсэй Хосокава.
— В этом месяце исполняется четырнадцать, — с надеждой ответил Джек.
— Я вышел на первый поединок в тринадцать, — припомнил Масамото с ноткой гордости. — Против Арима Кибеи. Знаменитый был мечник в те времена. Он тоже вывесил объявление с вызовом. Я тогда был горяч и, конечно, вписал свое имя. Знаешь, ты очень похож на меня, Джек-кун. По крайней мере, иногда. Признаюсь, я даже немного разочарован, что ты не записался на поединок сам, а еще больше огорчен тем, что ты мне солгал.
У Джека запылали щеки. Он отвел глаза.
— Так или иначе, — продолжил Масамото, — на закате ты защитишь честь школы и докажешь, что ты — могучий молодой воин Нитэн ити рю.
Джек раскрыл рот от изумления:
— Но я ни разу не бился настоящим мечом!
— Я тоже. — Масамото помахал рукой. — Я победил Арима боккэном.
Тут-то Джек и понял, что выбора у него нет. Поединок неизбежен.
— Вижу, твои мечты сбываются. Ты так спешил взять в руки меч, и вот твое желание наконец за тобой поспело, — усмехнулся сэнсэй Хосокава. — Не волнуйся. Я видел, как ты тренируешься с катаной в саду. Получалось неплохо. Может, и выживешь.
«Может?!» — мысленно воскликнул Джек, ошарашенный таким спокойным тоном.
А он-то еще надеялся, что все не так плохо.
49. ПоединокМолодой самурай распростерся в пыли. Тело содрогалось в предсмертных судорогах. Из раны на шее бежал алый ручеек.
Толпа ревела, требуя нового кровопролития.
Потрясенный этим зрелищем Джек стоял на краю импровизированной арены. Он сжимал рукоять так сильно, что костяшки побелели, а инкрустация-мэнуки до боли врезалась в ладонь.
Джек смотрел в глаза юного воина и видел, как жизнь гаснет в них, словно огонек умирающей свечи.
— Следующий! — прорычал грозный самурай, гордо стоявший в центре площадки.
Паломник был одет в хакама — темно-красные штаны и белую рубаху. Он поднял катану и резко опустил ее, стряхивая кровь с клинка движением тибури.
Ямато подтолкнул друга вперед:
— Он тебя вызывает, Джек.
— Обалдеть, правда? — восхитился Сабуро, запихивая в рот обаняки.
Сладкая начинка текла у него по подбородку.
— Как ты можешь! — воскликнула Акико.
— Но мы успели на поединок! Я думал, не вернемся вовремя.
— Сабуро, — произнес Джек, обиженный равнодушием друга, — меня вот-вот убьют.
— Да никто тебя не убьет, — ответил Сабуро с жизнерадостной улыбкой. — Масамото договорился с твоим противником, что бой будет до первой крови. Ну, боевой шрам заработаешь. И все.
— Предыдущий поединок тоже был до первой крови!
Сабуро открыл рот, однако не знал, что возразить, поэтому откусил еще обаняки.
— Тому воину просто не повезло, — успокоил Ямато. — Он не вовремя подался вперед, и меч задел шею. Несчастный случай, и только. С тобой так не будет.
Мальчика эти слова не убедили.
— Джек! — крикнул знакомый голос.
Толпа расступилась.
К ним ковылял Ёри. Его поддерживала Кику.
— Тебе надо лежать, — упрекнул Джек. — Нога…
