Харбинец и впрямь погрузился в раздумья. Уставился невидяще в окошко, треух в пальцах теребит.
Затянувшееся молчание нарушил Бизин.
— Я тут, на днях, Николаша, заглянул в одно торговое заведение… Китаезы магазин новый открыли, «Дун-Син-Тай» называется… Богатенький… Вот где для Калача пожива-то может быть. Особливо аккурат по рождественским продажам. Вещицы там, тряпки, шубейки — добрые, не для голытьбы. А вот денежным людям да ихним барыням-мадамам — в самый раз… А, Николаша?
Харбинец треух теребить перестал, глаза ожили, и сам ожил.
— …А Косте я за тебя словечко замолвлю. Только уж, не обделайся, Николаша, на этот раз, тогда уж я тебе ничем подсобить не смогу. Ну и должок за тобой, само собою, мил-друг, образуется… А на Калача ты вот каким макаром зайди…
3
Оживший Харбинец отправился по известному ему адресу — на квартиру Павла Петрова. Там, как научил Бизин, пожалился, что крепко с Костей Ленковым рассорился. Де на состоявшемся у Нюрки Тайнишек зарученьи пьяный Костя обзывал его непотребно. Из-за чего он, Харбинец, на Ленкова в большой обиде и богатую наводку обидчику не дал.
Петров и оказавшийся при этом разговоре дружок его, Вовка Журомский, быстро сообщили об имеющейся у Харбинца богатой наводке Калашникову. Через пару дней он встретился с Дмитриевым-Харбинцем. Тот, правда, не утерпел, помня костяшки Бизина, намекнул и про губком. Но и у Калача такое намерение поддержки не нашло. А богатый китайский магазин заинтересовал.
Когда подручные гастролера провели разведку магазина, Калач даже пообещал Харбинцу часть добычи — взял в долю. Тот сразу же обо всем известил Ленкова, памятуя, что за просчет с Хряком Костя одно-единственное условие выставил: от «правилки» за привод сыскаря в шайку Харбинца спасет только полная развязка с Калачом.
Но подставой Калашникова Бизин решил убить даже не двух — трех зайцев! По его наущению, Ленков предложил Тимофею Лукьянову сообщить угрозыску о намерении прибывшего в Читу международного вора Калашникова взять богатый китайский магазин. Одновременно старый прохиндей договорился с Ленковым, что эти же сведения в уголовный розыск сообщит и Цупко, как осведомитель. Дескать, не только с конкурентом получится разделаться, но и у сыскарей доверие укрепить к тем, кто такие сведения приволок. Тогда хлопчики из угро в других направлениях будут рыть, а не к Филе и Тимофею приглядываться.
Комбинация развернулась как нельзя лучше.
Лукьянов, якобы исходя из циркулярного оповещения о возможном появлении вора международного класса Калашникова в столице ДВР, намекнул помначу угро Сметанину, что подбирается через своих тайных осведомителей к одной шайке, с которой, как ему стало известно, снесся этот самый Калашников.
Немного погодя, когда предстоящие действия Калача и компании стали полностью ясны ленковцам, Лукьянов напрямую вышел на Фоменко. Сослался, что уже сообщал Сметанину о проводимой разработке одной шайки, но теперь точно установил, что с нею связан разыскиваемый Калашников и что шайка под его началом определила место ограбления — магазин «Дун-Син-Тай». Неизвестно, дескать, только точное время.
При этом донесении Лукьянова присутствовал и Баташев. Когда начальник пятого участка уездной милиции ушел, Баташев почесал затылок и виновато сказал, что, видимо, они с Бойцовым погорячились насчет Тимофея Лукича, который провел такую ценную работу.
Несколько дней за магазином велось пристальное наблюдение, но оно ничего не дало. Однако 20 января ночью магазин «Дун-Син-Тай» был обчищен. Надежные, как думалось хозяевам, запоры и замки преступники взломали столь искусно, что сомнений не было — работа «медвежатника» Калашникова.
Вот тут и воссияла звезда предателя Лукьянова! По его данным, якобы полученным оперативным путем, на следующий день были произведены аресты грабителей.
«В руки уголовного розыска, — сообщал несколько дней спустя „Дальне-Восточный Телеграф“, — попал вор-рецидивист Андрей Калашников… Прибыв в Читу и не теряя времени, Калашников сразу приступил к организации „дела“. Подыскать сподвижников было не трудно, так как Чита, хотя столица и молодая, подобным материалом обладает в достаточном количестве. Скоро нашлись достойные помощники в лице бывших ссыльнопоселенцев Кровницкого и Журомского. Первый в воровском мире пользовался популярностью виртуознейшего специалиста „по замкам“, да и в действительности был таким. За Кровницким уголовным розыском зарегистрировано за короткий срок 7 краж со взломами, — в магазине Второва, в кооперативе, у Будрина и др. Журомский появился на преступном горизонте после бегства из Верхнеудинской тюрьмы. Пополнив шайку еще Блистратовым, „своим“ человеком, и Андреевым, „новичком“, но подающим большие надежды, Калашников, ставший во главе ее, надумал „обработать“ губком, где, по его расчетам „деньги должны быть“, а охрана — пустяковая. Однако это намерение пришлось оставить, а заняться другим. Шайкой был ограблен китайский магазин, откуда взята мануфактура на сумму около 5 т. р. зол. При розыске мануфактуры было установлено, что милиционеры Белозеров и Петров присвоили часть найденной мануфактуры, за что и были арестованы…»
Своего тезку, Пашку Белозерова, с которым Петров служил в одном участке, он втянул в дело, зная жадность Белозерова, его любовь выпить и покутить на дармовщинку. Во время ограбления, пока «виртуоз по замкам» Кровницкий ломал эти самые замки и запоры, Петров и Белозеров стояли на атанде — прикрывали ограбление. В форме своей милицейской, под видом поста.
Участие Петрова и Белозерова в ограблении, да еще в одной связке с матерыми уголовниками, явилось небывалым позором для читинской милиции, поэтому так стыдливо и дали газетчикам сведения о задержании преступников, мол, это уже в ходе розыска милиционеры позарились на барахло.
Но сдача милиции конкурентов для Бизина и Ленкова на этом не закончилась. Мало ли что могли поведать на допросах Калашников и его подручные. Концы требовалось обрубить! Тертый Калач не нужен был даже в тюремной ипостаси — и там под свои знамена он мог собрать немалое число читинских уголовничков, да и оказывать заметное воздействие на местный преступный мир, ведь давно известно, что для тюремного «телеграфа» высокие стены — не преграда. С другой стороны, Ленков никогда не забывал об им же установленном в шайке законе: в руки сыскарей никому не попадать!
«Постановление № 6.
1922 года января 21 дня. Начальник Читинского отделения угрозыска, принимая во внимание, что арестованные:
1) Елистратенко Макар Сидорович; 2) Калашников Андрей Архипович; 3) Кровницкий Игнатий Андреевич; 4) Андреев Николай Владимирович; 5) Журомский Владимир Матвеевич; 6) Белозеров Павел Васильевич и 7) Петров Павел Александрович подозреваются в краже мануфактуры из магазина „Дун-Син-Тай“, в укрывательстве преступников и краденого, каковое подозрение обстоятельствами дела и самосознанием арестованных вполне подтверждается, что арестованные семь лиц, находясь на свободе, вполне могут скрыться и скрыть следы преступления, руководствуясь п. и. 257 и 416 Уст. Угол. Судопроизводства, постановил:
Елистратенко, Калашникова, Кровницкого, Андреева, Журомского, Белозерова и Петрова на время производства дознания и впредь до распоряжения начальника угрозыска подвергнуть личному задержанию при Читинской областной тюрьме, о чем им объявить с распискою на сем же, сообщив копию сего постановления в место содержания, областную следственную комиссию и народному следователю 1-го участка г. Читы.
Начальник угрозыска — Фоменко».
Ниже подписи начальника уголовного розыска под словами «Мне объявлено:» корячились семь росписей задержанных.
В три часа дня 22 января постановление было доставлено курьером в управление городской милиции. Это было воскресенье, потому на месте оказался только помощник начальника гормилиции по строевой части Георгий Арказанов.
Недолго думая, он прошел к начальнику 3-го участка, располагавшегося в этом же здании, а тот тут же вызвал к себе надзирателя Трофима Кривоноса, двадцатипятилетнего жилистого парня среднего роста с маленькими бегающими глазками. Ему и было поручено собрать конвой, чтобы отвести арестованных в тюрьму. Процедура сбора конвоиров затянулась до пяти часов вечера.
За это время Кривонос не только собрал в конвой шестерых — но трое — милиционеров со своего 3-го и соседнего 2-го участков. Еще он нашел Мишку Долгарева, с которым раньше служил вместе.
Долгарь выполнял роль связного между шайкой и Кривоносом. Последний время от времени давал бандитам наводки на грабежи. Но сейчас Трофиму Кривоносу требовалось указание атамана, как поступить. Долгарь не раз говорил Трофиму, что при благоприятных обстоятельствах шайка готова отбить своих людей, задержанных милицией. А уж тут — самый что ни на есть удобный случай: конвой сборный, специально не обученный, время вечернее, выходной день. Устроить тарарам — пока милицейские начальники развернутся!..
