– Не знаю.
– А зря. Мне тогда бы не пришлось допрашивать все это быдло.
– Вот тут мистер Мэттью Пакер, зеленщик, – сказал сержант Уайт Пинхорну. – Его фруктовая лавка находится слева от ворот.
– Ой! – скривился Пинхорн. – Допросите его сами.
– Да, это просто ужасно! – воскликнул Пакер. – Но я ничего не видел. В половине первого я закрыл ставню на своем окне, из которого я торгую фруктами, и не видел никого.
– Кто еще проживает у вас в доме?
– Моя жена и двое квартирантов.
– Они тоже ничего не видели и не слышали? – устало спросил сержант.
– Нет, если бы они что-нибудь слышали, они бы давно проболтались мне. Женщины, они знаете какие болтливые! А даже если бы они что-нибудь и сказали мне или вам, то стоит ли им верить? Они же могут такого напридумывать, что потом сам черт ногу сломит.
Из приехавшего кэба выбрался инспектор Салливан и подошел к сержанту Уайту и Пакеру.
– Перед тем, как прийти в участок после проверки поста в школе, – сказал ему Уайт, – я зашел к вашему Курашкину домой и узнал, что он, уходя из клуба, видел высокого старого ирландца с рыжими усами.
– У него была борода? – спросил инспектор.
– Нет.
– Это Рендл! – безапелляционно заявил Салливан. – Бороду он наверняка сразу после бегства сбрил. Пинхорн в клубе? Пойду, переговорю с ним.
– Салливан! Идите сюда! – крикнул Пинхорн, завидев, как в щель в воротах протиснулся знаменитый скотланд-ярдовский полиглот. – Черт побери, что за темнота! Где этот Ласк со своим комитетом, он обещал на каждом углу понаставить фонарей?!
– Что-нибудь уже удалось найти? – спросил Салливан.
– Что можно найти в такой темноте! – воскликнул Пинхорн.
– Могу я уже осмотреть руки и одежду проживающих во дворе или находящихся в клубе лиц на предмет обнаружения пятен крови? – поинтересовался доктор Филлипс.
– Вы можете даже взять у каждого мочу для анализа на наличие сахара, милейший доктор, – ответил инспектор. – Салливан, пойдемте в клуб, там светлее.
Офицеры поднялись на второй этаж и расположились в большой комнате, служившей залом для собраний.
– Я протестую! Я буду жаловаться на вас в суд, – прокричал человек, которого, грубо толкая в спину, притащил с улицы констебль. – Я только пришел посмотреть, я никого не убивал!
– Кто это, констебль Смит? – спросил Пинхорн.
– Трактирщик, владелец пивной здесь на углу. Я несколько раз проходил мимо его заведения перед убийством, и у него все время были какие-то посетители.
– Это действительно так?
– Да, сидели у меня двое.
– Они торчали у вас до самого закрытия? – спросил Пинхорн.
– Нет, они ушли примерно без четверти час.
– Ot bisovy deti! – воскликнул Салливан. – То есть незадолго до убийства! Позовите мне сержанта Уайта. Опишите этих двоих, констебль.
– Один высокий, пожилой, с усами, а второй молоденький, чернявенький, среднего роста. Мне показалось, что они оба ирландцы.
– Какого роста был старый и высокий? Выше констебля?
– Дюйма на три повыше.
– Это с надетым шлемом или без него? – уточнил Пинхорн.
– Если со шлемом, то в аккурат то и будет.
– То есть примерно пять футов одиннадцать дюймов, – подвел итог Салливан. – Без сомнения, это старый ирландец с Брейди-стрит. А второй посетитель – очевидно, его напарник. Мы за ними обоими давно следим. Уайт, вы слышали?
– Да, сэр.
– И вы видели этого человека? – Салливан посмотрел прямо в лицо Уайту.
– Мои люди не смыкали глаз, – сказал Уайт, хотя у него не было сомнений, что речь идет о том самом мужчине, которого они видели выходящим из двора Датфилда перед тем, как обнаружили труп. – А я, как вы мне приказали, ежечасно проверял их. Но никого подозрительного на улице не было замечено.
– Я видел чернявого два раза, – сказал констебль Смит. – Один раз я обогнал его, когда он шел под руку с какой-то женщиной по Фэрклаф-стрит и она показала мне язык, а второй раз, примерно в половине первого, он стоял на углу один и следил за парочкой, стоящей около школы. Увидев меня, чернявый сразу шмыгнул в пивную. А парочка была очень странной, сэр. Я уверен, что женщина, которая стояла там на углу с мужчиной – та самая, что лежит во дворе.
– Около школы, говорите? – перебил его Салливан, выразительно взглянув на Уайта.
– Она стояла на Бернер-стрит напротив двора Датфилда вместе с мужчиной. Он был чисто выбрит, имел респектабельный вид, у него была темная одежда и темный шлем с двумя козырьками. На глаз ему было около тридцати восьми, ростом он примерно с меня, в руках у него было что-то, завернутое в газету, дюймов восемнадцать длиной и шесть-восемь шириной.
– Ну как, Уайт? – саркастически спросил Салливан. – За чем же тогда этой ночью наблюдали ваши люди?
– Эти двое оба были у нас в клубе две недели назад, – заявил вдруг Адлер, стоявший в сторонке в толпе социалистов, тихо обсуждавших произвол властей, обыскавших их с ног до головы. – Тот высокий приставал сперва и ко мне, и к Козебродскому, а потом и этому молодому ирландцу делал непристойные предложения. Их привел сюда один мерзавец, русский, который грязно приставал всю сегодняшнюю ночь к моей невесте!
– Да, да, пожалуйста, расскажите про русского. – Салливан оставил Уайта и подошел к социалистам. – Он среднего роста, полный, неряшливо одет, носит на голове котелок, иногда пользуется пенсне?
– Да, это он, – сказал Адлер. – Он терроризирует наш клуб с августа месяца. Он утверждал, его зовут Гурин.
– Раз уж вы, Уайт, в эту ночь проглядели все, что можно, отправьте своих бездельников по гостиницам и найдите мне, где остановился русский по имени Гурин.
– Послушайте, Салливан, – прекратил разговоры Пинхорн. – До окончания дежурства у нас мало времени и я хочу к пяти часам завершить все допросы. У нас только три часа. Разбираться с ирландцами вы можете у себя в Скотланд-Ярде. Сержант Уайт, обыщите клуб. Молчать, недоноски! Вас не спрашивают. А вы, констебль, отвезите труп в морг.
* * *
Было без пяти два, когда констебль Уоткинз добрался до участка и сообщил инспектору Колларду об убийстве на Майтр-сквер. Выслушав Уоткинза, инспектор раздраженно заявил:
– Вздор, Уоткинз! Ведь баб потрошат в Ист-Энде, а не у нас в Сити. Это явная ошибка. Уоткинз, вам известно, что полицейский должен не только предотвращать преступления подданных Ее Величества, но по возможности исправлять и их неумышленные ошибки?
– Сэр? – констебль ничего не понимал и недоуменно вытаращился на начальника. – Но мне говорили, что майор Смит специально приказал усилить патрули в Сити, потому что у нас тоже может произойти убийство.
– Неужели вы не могли перетащить труп к соседям? – сокрушенно покачал головой Коллард. – Голова нужна полицейскому не только для того, чтобы носить шлем.
– Вы правы, сэр, – Уоткинз задумчиво почесал бороду. – Но вы же знаете, что в Спитлфилдзе полно патрулей!
– Ну ладно, раз уж вы так оплошали, утрем нос ищейкам из Скотланд-Ярда, – инспектор приметно воодушевился. – Вы уже послали за доктором?
– Да, сэр, послал за доктором Секейрой с Джури-стрит.
– Нашли за кем посылать! Я же инструктировал вас, что вы должны вызывать только полицейских хирургов! Ну-ка, ответьте мне: кто у нас полицейский хирург?
– Доктор Браун, сэр.
– Я отправлю сержанта за доктором Брауном, хотя это вы сами должны были сделать в первую очередь.
Уоткинз опустил глаза и взялся теребить бороду, а инспектор Коллард, воодушевленный неожиданной возможностью показать этим ищейкам из Скотланд-Ярда, как надо работать, развил бурную деятельность. Он тотчас отрядил сержанта за полицейским хирургом доктором Брауном, отправил телеграммы суперинтенданту Фостеру, инспектору Макуилльяму из отдела уголовного розыска Сити, а также временно исполняющему обязанности комиссара полиции Сити майору Смиту, а сам в сопровождении Уоткинза и еще нескольких констеблей двинулся к Майтр-сквер.
* * *
– Я тебе припомню эти почки, – ворчал Артемий Иванович, сидя на куске обоев и пытаясь разломать окаменевший хлеб. – Урод тряпошный!
– На площадь пришли еще трое, – сообщил Даффи, который наблюдал за происходившим во дворе из окна. – Все в штатском, наверное, детективы.
Владимиров вскочил и сменил ирландца на наблюдательном посту.
– Детектив-констебль Халс из отдела уголовных расследований Сити, – представился один из пришедших. – Мы услышали свисток сторожа, когда находились на Хаундсдитч, и пришли узнать, в чем дело.
– Убийца из Эйч-дивизиона на этот раз выпотрошил жертву на вашей территории, – ответил сторож со склада.
– Когда убивают и потрошат проститутку в ста ярдах от тебя, – сказал Халс, – за границами Сити, кажется, что все это происходит где-то в Австралии. Но это обман и убийца не признает границ дивизионов. Я пройду по самому вероятному пути его отхода обратно к себе в Уайтчепл: по Стони-лейн до Миддлсекс и по ней на Уэнуорт-стрит.
