Однако он никак не мог успокоиться. Ладони вспотели, руки дрожали. Что подумает Энн, когда придет домой? Как он объяснит ей свое состояние?
Джо направился в крохотную ванную комнату, находившуюся рядом с его кабинетом. В аптечке нашел флакончик с валиумом, выписанным Энн несколько лет назад, когда она потеряла их первого и единственного ребенка в результате неудачных родов. Он проглотил маленькую желтую пилюлю, ничем ее не запивая, и вернулся в кабинет. Сел за стол, закрыл глаза и стал ждать, пока лекарство подействует...
Через некоторое время потливость и дрожь в руках прекратились. Он снова подошел к окну и посмотрел вдаль.
— Я должен вернуть зажигалку... и как можно скорее, — сказал он себе.
Джо быстро залил кипятком полуфабрикат «феттучино Альфредо», и в это время Энн повернула ключ в замке... Сегодня он не выбежал ей навстречу, как обычно, а продолжал заниматься готовкой. После того, что произошло прошлой ночью, отношения их были несколько напряженными. Джо решил сдерживать действие подпитки, которую получал от своих жертв, чтобы не увеличивать подозрений Энн.
— Надо же, как вкусно пахнет, — сказала Энн без особого, правда, энтузиазма.
Джо повернулся от плиты и улыбнулся ей. Она постаралась не встречаться с ним глазами. Присев у маленького красного лакированного столика, Энн начала просматривать сегодняшнюю корреспонденцию и одновременно прикидывала, как подступиться к мужу с расспросами о газетных вырезках, обнаруженных ею в письменном столе. Может быть, сейчас не стоит, подумала она, может быть, не время. Это только озадачит его, а здесь и нет ничего. Может быть...
— Как дела?
Она наконец подняла голову и встретила его взгляд. Он улыбался и был готов услужить ей во всем. Его карие глаза казались такими живыми, а улыбка столь искренней, что Энн отказывалась верить тому, что между ними не все в порядке.
Ее первым порывом было заявить, что дела могли бы быть и лучше, если бы она хоть немного поспала в течение последних двух ночей. Но зачем раздражать его? Ничего хорошего не получится, если она будет продолжать сопротивляться его усилиям наладить отношения.
— Дела?.. Да все хорошо. С Луизой всегда хорошо. С ней чувствуешь себя уверенно, не боишься экспериментировать.
Джо махнул рукой.
— А... с твоей внешностью совершенно неважно, кто фотографирует.
— Да ладно тебе! — Энн засмеялась и встала из-за стола. — Обед скоро? Я быстренько приму душ. Успею?
— Давай, принимай.
Джо подошел к красной раковине и слил лапшу. Лицо закрылось клубами пара.
Проходя мимо кабинета, Энн заметила, что дверь приоткрыта. Заглянула туда и буквально остолбенела: вместо привычного порядка в комнате царил хаос, словно там шуровали воры. Ящики стола выдвинуты, плащ Джо валяется на полу, а его спортивная куртка брошена на спинку кожаного кресла.
Призрачная надежда Энн на то, что все будет хорошо, улетучилась так же быстро, как и возникла. Что он затеял?
Направляясь в душ, она слышала, как Джо на кухне мурлычет какой-то мотивчик. Одно никак не вязалось с другим. Сколько же лиц у этого человека?
Энн решила все выяснить. Выйдет из ванной и спросит: что происходит? Без всяких церемоний. Не об этом ли они всегда говорили: «Иди навстречу другому, чтобы понять его»?
Под горячим душем Энн словно бы оттаяла. Надо подождать, подумала она. Вреда не будет, если немного подождать. Восстановить равновесие. Да, да, это не повредит... Энн хотела надеяться.
«Феттучин Альфредо» был великолепен. Джо приготовил телятину совсем просто, обвалял ее в муке, смазал маслом и запек. Перед обедом он даже вышел из дома и купил бутылку «Либерфраумильх» («Молоко любимой женщины»), любимого вина Энн.
Отправляя в рот последний кусок «феттучина», Энн подумала: Боже, на пути к моему сердцу не осталось никаких преград. Она откинулась в кресле, держа в руке бокал с вином, и через стол посмотрела на Джо. .
При свете догоравших свечей его лицо казалось воплощением чистоты. Пламя бросало блики на щеки, и глаза отражали этот свет. Энн залюбовалась — до чего хорош! И с ним расстаться! Бред какой-то!
Оба молчали. Уголки губ Джо дрогнули в улыбке, когда он протянул бокал, чтобы чокнуться с Энн. В ответ она тоже улыбнулась и подумала, что им хорошо молчится вдвоем.
Энн допила вино. Они посидели за столом еще немного. Молчали. Смотрели друг на друга. Потом Джо поднялся и потушил свечи. Теперь комната озарялась лишь ярким светом луны, лившимся из огромных, от пола до потолка окон. Все вокруг было призрачно-серебристым. Джо подошел к Энн, взял ее за руку и подвел к окну. Затем повернул ее лицом к стеклу и обнял за плечи. Оба смотрели на сияющие воды озера Мичиган.
Джо медленно опустился на колени и руками обвил ноги Энн. Расстегнул кнопки на ее джинсах и потянул их с бедер вниз. Она не шелохнулась, только попеременно подняла ноги, чтобы сбросить джинсы на пол. Джо принялся ее целовать: начал с лодыжек, постепенно добрался до самого верха и несколько раз провел языком между ногами.
Энн пробормотала что-то, наклонилась и погрузила пальцы в его кудрявые волосы. Его язык шарил по влажной стороне трусиков,, нажимая на внешние очертания мелких губ. Вскоре светло-голубые трусы увлажнились — от его действий и ее возбуждения, сквозь ткань проступили очертания лобка. Одним пальцем он сдвинул их в сторону и резко погрузил язык внутрь. Не в силах сдерживаться, она застонала и спешно сбросила трусики, чтобы он мог действовать более свободно. Язык Джо двигался вверх и вниз, то легко, то с нажимом, обегал клитор, надавливал на него и погружался глубоко внутрь. Джо наслаждался плотью Энн.
Наконец она содрогнулась в экстазе кульминации. Одна ее рука касалась холодного оконного стекла, другая — гладила завитки волос Джо.
— Благодарю, — прошептала она и, присев на корточки, просунула руки ему под мышки, как бы приглашая подняться. Когда он распрямился, Энн быстро стянула свой белый свитер. Ладони Джо накрыли ее оголившиеся груди. Она нежно отвела его руки и произнесла:
— Подожди, теперь твоя очередь.
Энн начала расстегивать его рубашку — пуговицу за пуговицей, и каждый раз целовала его. Потом она сняла с него брюки и белье.
— Сними носки, — проворковала Энн и, продолжая тесно прижиматься к нему, скользнула вниз.
Потом быстро, словно идя в атаку, схватила губами его член. Он вскрикнул, прижал к себе голову Энн, и член глубже вошел в ее рот. Она стала лизать и посасывать напрягшуюся, чуть вздрагивающую плоть.
Наконец, по учащенному дыханию Джо, Энн почувствовала, что он скоро кончит. Она быстро отпрянула от него, крепко сжав его член рукой.
— Нет, еще не все, — прошептала она и опрокинулась на ковровую дорожку.
Джо встал на колени между ее поднятыми ногами и, опираясь на руки, вошел в нее. Он то ввинчивал член как можно глубже, то вытягивал его, чтобы задержать извержение семени, то вновь вводил вглубь.
Это длилось несколько минут. Они кончили вместе. Стоны экстаза взметнулись и растаяли в серебристой полутьме комнаты. Энн впилась ногтями в ягодицы Джо, заставляя его проникнуть в нее как можно глубже. Некоторое время он лежал на ней, затем поднял ее и понес в спальню. Там, постепенно успокаиваясь, они замерли в объятиях друг друга, а минут через двадцать Энн легла на него, и они вновь слились воедино.
После этого, положив на него руку и чувствуя, что он расслабился, Энн прошептала:
— Джо... Зачем тебе эти газетные вырезки?
Она была так близко от него, что уловила, как он на мгновение затаил дыхание. Нет, подумала она, не надо, я не хочу ничего разрушать сейчас...
— Какие вырезки? — Его голос дрогнул, очевидно, он не сумел скрыть волнение.
Энн улыбнулась, пытаясь показать, что, в общем-то, ей все это безразлично и спросила она просто так. Но на душе сразу стало неспокойно.
— Да те, на твоем письменном столе. Обо всех этих убийствах. Ты что, книгу собрался писать?
