Вячеслав Денисов - Дежурные сутки

У Марка появилось чувство, что его раздевают при огромном скоплении народа.

Женщина же посмотрела в глаза Кравцову и сказала:

— Удивлены? Ничего удивительного. Еще я могу предположить, что, защищая закон, вы его иногда нарушаете для достижения цели. А цель у вас одна — задерживать преступников и отдавать их в руки правосудия. Спросите, как я об этом догадалась? Это не догадка. Это логический вывод из увиденного мною. У вас на столе стоят песочные часы. Зачем? Вы не врач, не алхимик. Однако часы у вас стоят на столе и служат для отсчета ровно одной минуты времени. Не трудно догадаться, какую роль они играют. Еще я могу сказать с полной уверенностью, что, помимо ответственности за дежурство, в котором вы задействованы, вас мучит какая-то неразрешимая проблема. Вы слегка растеряны. Предложили сесть, где мне будет удобно, несмотря на то что в кабинете всего два стула. Их, скорее всего, куда-то вынесли, а вы в состоянии задумчивости об этом не вспомнили, даже войдя в кабинет. Невоспитанным вас не назовешь. Отсюда вывод — вы думаете о чем-то важном для вас.

Кравцов растерялся. Действительно, он предложил сесть автоматически, забыв, что находится в новом кабинете. Разговор приобрел для него иной оттенок. Марку стала интересна эта спокойная, уверенная в себе женщина. Но ее приход до сих пор был непонятен.

— Как вас зовут? — с улыбкой спросил Марк.

— Анастасия Эриховна.

— Вы до сих пор практикуете?

— Увольте! В шестьдесят три года, имея приличную пенсию и сохранившееся здоровье, уже не хочется сидеть в кабинете. Два-три раза в месяц меня приглашают в Москву для чтения лекций молодым психиатрам. Дополнительно к этому я подготавливаю методические пособия для Института семьи и брака. Заработок позволяет мне под старость лет заниматься интересующими меня делами. Вы до сих пор не можете понять цель моего визита и вряд ли поймете, пока я вам не скажу.

Анастасия Эриховна по-женски элегантно смяла в пепельнице докуренную папиросу.

— Марк Иванович, вы всегда свои проблемы решаете сам, без помощи стремящихся помочь вам людей?

— В общем, да. У людей, какими бы благими ни были их намерения, есть свои проблемы. Они помогут мне, а если я не смогу помочь им?.. А откуда вы знаете, как меня зовут? — в который раз удивился Кравцов. — Я не представлялся.

— Что касается людей, стремящихся помочь… А вы никогда не задумывались, что они могут и не попросить ничего взамен? Скажем, мне от вас совершенно ничего не нужно. Я имею все. А помочь вам хочу.

— А почему вы решили, что мне нужна ваша помощь?

— Я живу на улице Василевского и видела вас сегодня. Вы, кажется, нашли около забора мужской туфель, не так ли? А потом я услышала сообщение по телевизору и поняла, что вы в тупике. Позвонив по указанному телефону, я не добилась ответа. Тогда я вышла на вашего дежурного и сказала, что меня просили позвонить по этому телефону, но я забыла имя и отчество того, кто меня вызывал. Это ответ на ваш вопрос, как я узнала ваше имя.

— Ай да Бурков!..

— Не волнуйтесь за него, он по телефону подверг меня допросу с пристрастием. Но я все-таки психолог…

Кравцов задумался. С одной стороны, его обаяла своим умом дочь уполномоченного «Смерша». С другой стороны, «сливать» первому попавшемуся информацию — глупо и преступно. А какая, собственно, информация-то? Нож в спине, ничего не значащий туфель да показания нимфоманки Максейкиной?

Их разговор длился еще с полчаса, и с каждой минутой Марк все больше и больше проникался доверием к этой импозантной, читающей его мысли женщине. В конце концов, они снова закурили, и Кравцов рассказал Анастасии Эриховне все, что знал о похищенном трупе и убийстве на Малой Бетонной.

— Марк Иванович, даме неприлично засиживаться до столь позднего часа в гостях. Запишите мой телефон. У меня хроническая бессонница, поэтому я до утра читаю детективные романы. Так будет и сегодня. Не хочется привыкать к снотворному. Губительно для организма. Вы в любой момент можете позвонить мне домой и попросить помощи. И не забывайте, психолог — он даже по телефону психолог. Я могу увидеть решение проблемы там, где вы даже не предполагаете его найти.

— Простите, Анастасия Эриховна, я напоследок хочу вас спросить. Как с точки зрения профессионального психолога изменится поведение преступника, который поймет, что заложник мертв, а выкуп еще не получен?

— Это зависит от интеллекта того, кто задумал совершение данного преступления. Умный человек с железной логикой мгновенно откажется от его продолжения и тут же исчезнет из поля зрения объекта вымогательства, а отпетый и уверенный в своем уме и отсталости других будет идти до конца. Впрочем, возможны варианты. Никогда не бывает ничего совершенно определенного. Даже такой совершенно однозначный процесс, как роды, предполагает варианты. Ребенок может родиться как живым, так и мертвым. А уж то, что делается посредством применения ума человеческого… Звоните мне, Марк Иванович, хоть каждые полчаса. Меня страшно интересует, как вы разгадаете этот странный случай.

Проводив Анастасию Эриховну, Кравцов, не прекращая удивляться проницательности ее ума, направился в дежурку. Бурков его встретил странным вопросом:

— Ты где шляешься?

— Что значит — «шляешься»? — возмутился Кравцов. — Я в кабинете был!

— Не звизди, я тебе три раза звонил. Никто к трубке не подходил.

— Никто мне не звонил! — удивился Марк и вдруг улыбнулся. — Вить, а ты куда звонил?

— Тебе звонил! В твой родной кабинет за нумером двенадцать!

— Черт, ты же не знаешь… Я сейчас в девятом. Меня Лоскутов вчера вечером пересадил.

— А почему не сказал? Я тут весь на нервах, как проститутка в церкви, — «Ниву» угнанную во дворе на Шлюзовой обнаружили, а опергруппу собрать не могу — один переехал, другой в ларек за кофе ушел, третий спит, как убитый. Эксперт — на краже в соседнем районе, но привезут его уже через пять минут. А через двадцать ему уже нужно быть на другой краже. Еле его выпросил в управлении. Давай собирай своих… Эксперт приедет, и дуйте на Шлюзовую. Быстренько там все отработаете и обратно. Да, как приедешь на место — свяжись со мной и сообщи номера агрегатов и госномер.

— Лады. — Кравцов развернулся и пошел на выход.

В дверях он неожиданно остановился. Он остановился так резко, словно уперся в невидимую стену. На него удивленно посмотрел помощник дежурного. Посмотрел и снова уткнулся в журнал «ГЕО».

— Витя, ты хочешь сказать, что не знал, какой номер телефона у меня сейчас? — Марк повернулся и вонзил взгляд в Буркова.

— А ты мне говорил, что в новый кабинет переехал? Наезжаешь, что ли?..

— Нет, все нормально. Все в полном порядке. Как надо.

Случай относился к разряду происшествий в женской консультации. Никто ничего не видел, никто ничего не слышал и с милицией в это время откровенничать не собирался. Да, «Нивы» до 23:00 за домом не было. Да, теперь, когда приехала милиция, все «Ниву» видят. Во сколько подъехала и кто из нее выходил — неизвестно. «Теми як», который по чистой случайности может быть «поднят» и раскрыт через год-два. Или через неделю. Как повезет. Но не сегодня.

Бурков, получив данные о номерах, проверил и сообщал, что машина в угоне пока не значится. Принадлежит некоему Фомичеву. Телефон Фомичева не отвечает.

Группа приехала к нему домой, но неуловимый Фомиче в отсутствовал. Соседи, поднятые на ноги по тревоге, пояснили, что Константин Константинович, идущей по жизни в одиночку, попросил их забирать почту и поливать герань. Куда он убыл — неизвестно. Он всегда так делает.

«Ниву» отогнали к отделу. Леха хотел слить из ее бака бензин в «УАЗ», но после перегона выяснилось, что датчик, показывающей полный бак, находится в нерабочем состоянии и бензина в «Ниве» хватит только на то, чтобы Лехе отмыть руки. Потом предприимчивый водитель «уазика» решил вооружить свою боевую машину насосом из багажника найденного авто, но, получив по рукам от Кравцова, успокоился. Так прошел первый час наступивших суток.

«Бригада» вместе с обиженным Лехой отправилась к Ширшову пить кофе, а Кравцов вернулся в кабинет. Шлепнув ладошкой по кнопке чайника, он сел на скрипнувший стул и вновь принялся изучать распечатку на жителей улицы Василевского.

Телефонный звонок застал его врасплох. Он был таким неожиданным, что у Марка дернулась в руках бумажная лента. Опер снял трубку, но вместо знакомого голоса Буркова услышал другой, с резким придыханием.

— Ты — Кравцов?

— Я-то Кравцов, а ты кто?

— Неважно. Человек, которого показывали по «яшуку», — Салмин Егор Антонович. Шестьдесят шестого года рождения. Запиши номер «мобилы». Сто пять — сто девять. Найди, кто его завалил, и позвони по этому номеру. Получишь тридцать тонн «зеленых». Мы еще позвоним. Определитель не подключай, через станцию не прослушивай. Работает генератор белого шума. Зря потеряешь время. Потрать его на дело.