Кроме того, даже если вдруг представить, что по каким-либо причинам радиомаяк перестанет работать, место встречи буду знать я. И успею сообщить его вам.
— А если…
— Если они не захотят отдать заложницу, если ее уже нет… и если они решат избавиться от меня, как от ненужного им свидетеля, то вы все равно будете знать их местонахождение. Вы почти ничем не рискуете. Рискую один только я. Мне нужны доллары Настоящие доллары И все доллары. Чтобы показать их и забрать свою дочь. Они нужны только на это малое мгновение. А потом вы сможете вернуть их обратно…
— Хорошо Я обдумаю ваше предложение. И посоветуюсь с начальником службы безопасности. Надеюсь, время терпит?
— Время терпит. Но не далее чем до завтрашнего утра.
— Передача должна состояться завтра?
— Нет Завтра я должен получить сообщение о времени и месте встречи. Если завтра я не скажу «да», послезавтра деньги уже не понадобятся…
В динамике захрустели шаги и хлопнула дверь.
— Значит, они все-таки вышли на него, — сказал Грибов. — Каким образом? Ведь мы же прослушивали все его разговоры!
— Не все. Мы не прослушивали его разговоры до того, как поставили микрофон. Кроме того, сообщение могло прийти как-нибудь иначе. Например, быть подброшено в почтовый ящик. Или просунуто под дверь. Или под «дворник» автомобиля. Как тогда, в самый первый раз.
В конце концов, не важно, как они вышли на связь. Важно, что они вышли на связь. Что они продолжают торговлю. И это значит…
— И это значит, что в ближайшие дни они назначат встречу. Это значит, что мы вышли на прямой след…
— Не мы вышли. Они вышли. А мы только заметили их следы. К сожалению, эту партию ведем не мы. Эту партию ведут они. Пока всухую…
Из дома банкира выносили мебель. Очень хорошую мебель. Купленную совсем недавно. Мебель грузили на грузовики и везли к ближайшей толкучке, где загоняли за половину цены.
Банкир продавал все, что покупалось. Он продавал ковры, стоящую на них мебель, и квартиры, и дачи, в которых эта мебель стояла на коврах.
— Как же мы теперь? Как теперь жить будем, без дома? — тихо спрашивала жена.
— Тебе нужен дом или дочь? — жестко ставил вопрос банкир.
— Дочь.
— Тогда у нас не останется ничего. Тогда мы будем жить с ней на съемной квартире. В хрущевке. Лучше с дочерью в хрущевке, чем без нее в этих хоромах.
Мне нужны деньги. Все деньги, которые можно только добыть. Нужны сейчас. Если я не пожертвую всеми принадлежащими мне капиталами, мне никто не даст недостающий до полной суммы и гораздо больший остаток. Люди не подают зажиточным нищим. Люди подают только нищим нищим.
Жена обреченно кивала головой.
— Ничего. Деньги дело наживное. Я достаточно крепко стою на ногах, чтобы вернуть все сторицей. И вернуть очень быстро. Капиталы хранятся не в кошельках. Капиталы хранятся в головах. А голова у меня пока еще на плечах.
Вымогатели позвонили на следующее утро.
— Да, — сказал банкир. — Да. То, что вас интересует, у меня есть… В полном объеме…
Да. Я буду один.
Где?.. Хорошо. Я запомнил… Когда?.. Мобильный телефон? Зачем телефон?..
Хорошо. Я понял. Я буду ждать вашего звонка в условленном месте, в машине, в двадцать два часа.
Григорьев убавил громкость.
— Значит, сегодня. В двадцать два часа будет звонок. И уточнение места, куда следует привезти назначенную сумму. Умно действуют. Не оставляют возможности для маневра. Время и место. И попробуй опоздай!
— А ты не опаздывай.
— Я-то не опоздаю. Лишь бы они не опоздали…
В 21.30 из банка в сопровождении начальника службы безопасности и двух охранников вышел банкир С большим пластиковым «дипломатом» в правой руке.
Он подошел к своей, вернее, уже почти не своей, потому что заложенной, машине, бросил «дипломат» на заднее сиденье, поднял все стекла, закрыл все двери на защелки, махнул рукой сопровождающим и тронулся с места.
Начальник службы безопасности тоже махнул рукой и сопроводил машину взглядом.
— Ты смотри, решились! — сказал Григорьев.
— Похоже, решились.
— И что мы теперь будем делать?
— Пока сопровождать.
— А дальше?
— И дальше сопровождать.
— А когда он приедет на место?
— Когда приедет на место, по обстоятельствам.
— Может, начальству сообщим?
— Ну да. По второму кругу комедию затевать? Мы даже не знаем, куда он едет. Может, на загородный пикник. А в «дипломате» у него колбаса и водка Хороши мы тогда будем, пригнав к его столу два взвода спецназовцев.
— Тогда конечно Тогда водки на всех не хватит
Начальник службы безопасности сопроводил машину взглядом, не спеша повернулся, открыл и закрыл дверь и… спринтерским рывком преодолев несколько коридоров и лестниц, вывалился с противоположной стороны в огороженный со всех сторон забором двор.
Во дворе под парами стоял банковский микроавтобус с распахнутыми дверями. В которые и впрыгнул начальник.
— Ну что? — спросил он. — Есть сигнал?
— Есть сигнал. Сигнал устойчив, — ответил оператор в наушниках. — Удаление двести метров.
— Все на месте?
— Все.
В микроавтобусе, на сиденьях и друг на друге, расположились охранники. В бронежилетах и с автоматами в руках.
— Разрешение на оружие не забыли?
— Не забыли.
— Ну, тогда ходу! Микроавтобус сорвался с места.
— Удаление четыреста метров, — доложил оператор.
— Четыреста и держи, — распорядился начальник, натягивая на себя бронежилет. — Ни дальше, ни ближе. Ближе могут срисовать.
Микроавтобус и еще один резервный, взятый на случай поломки первого, микроавтобус вырулили со двора банка.
В 21.55 машина банкира остановилась в условленном месте. Он вытащил мобильный телефон и положил его на панель управления.
В ста метрах от него, возле пивного ларька, притерлись к тротуару ничем не приметные «Жигули». Из которых вылез такой же, как они, ничем не примечательный парень и встал в очередь. Водитель из машины не выбрался. Водитель остался на своем месте.
Еще в двухстах метрах от пивного ларька замер микроавтобус с наглухо зашторенными окнами.
— Будем ждать, — сказал начальник службы безопасности.
— Мотор глушить? — поинтересовался водитель автобуса.
— Нет. Мотор пусть работает. В 22.05 банкир поднял трубку мобильного телефона.
— Да, — сказал банкир, — хорошо. Буду.
— Почему он молчит? — удивился начальник службы безопасности. — Мы договаривались, что он продублирует сообщение вслух. Для нас.
— Разволновался, — предположил кто-то из охранников.
— Странно…
— Я не все расслышал, — сказал в динамике голос банкира, — повторите еще раз. Перекресток Поселковой и Строительной? Я правильно понял? Тогда все. Еду.
— Перекресток Поселковой и Строительной, — сказал начальник безопасности, — знаешь?
— Знаю, — ответил водитель, — будем там через десять минут. Раньше его.
— Раньше не надо. Надо вслед за ним. Трогай.
— Какое расстояние?
— Расстояние прежнее — четыреста метров.
Банкир вырулил на дорогу.
— Ё-моё! — хлопнул себя ладонью по лбу один из любителей разливного пива. — Я же тару забыл. И деньги! — И выбежал из очереди с криком: — Я за тем мужиком в шляпе занимал! Скоро буду!..
«Жигули» сорвались с места.
— Я не стал стоять Хреновое у них пиво, — сказал Григорьев.
— С чего ты взял?
— У мужиков отрыжка бочкой пахнет.
«Жигули» пропустили вперед несколько машин и влились в автомобильный поток.
— Куда едем?
— Перекресток Поселковой и Строительной.
Иномарка, выкатив в левый крайний ряд, уходила вперед. За ней, в пределах прямой видимости, — «Жигули». За «Жигулями», уже ничего не видя, но слыша радиосигнал, — микроавтобус. За ним — еще один.
— Ты не сильно отстал? — обеспокоенно спросил Грибов.
— В самый раз. Ближе опасней. Примелькаться можем.
Неожиданно иномарка вильнула в правый ряд и притерлась к бортовому «ЗИЛу» И засигналила правый поворот.
— Что он делает? — удивился Григорьев.
— Откуда мне знать, что он делает? Это его надо спрашивать, что он делает!
«ЗИЛ» затормозил у светофора. Иномарка затормозила возле «ЗИЛа» Стекло водительской дверцы поползло вниз. Из салона высунулась рука, размахнулась и бросила какой-то предмет. Очень удачно бросила. Прямо в кузов грузовика.
— Он что, кому-то машет?
— Никому он не машет. Он «ЗИЛ» грузит.
На светофоре зажегся зеленый свет. Грузовик проехал прямо. Иномарка свернула вправо и резко набрала скорость.
Иномарка резко свернула на боковую улицу.
— Ничего не понимаю. Если ему на Поселковую, то надо ехать прямо!
