— Примерно, как его брат три дня назад?
Белтам на секунду вскинул вверх глаза.
— Примерно, да. Хотя лично у меня такие ассоциации не возникли. Первая реакция в таких случаях — что человеку стало плохо.
— Мы так и подумали, — снова резко и громко вставила Джулия.
— Вы тоже, мэм? — Макс опять посмотрел на сидевшую без всякого выражения Лизу.
— Что?
— Подумали — Гарри Детлогу стало дурно?
— Да, — раздалось после маленького молчания.
— А, ну ладно. Прошу вас, сэр, дальше.
— Дальше… поправь меня, Джу, если что-то не так. Дальше произошло следующее: я первым подбежал к Гарри, крикнул Лизе, чтобы она быстро принесла нашатырный спирт…
— И крикнул мне, чтобы я вызвала скорую помощь.
— Да. А первое, что в таких случаях делают, проверяют пульс. Пульс может быть слабым, «нитевидным», как говорят медики, но это всегда надежда.
— У мистера Детлога не было пульса?
Белтам отрицательно повел головой.
— Но все равно ты попробовал запустить дыхание, — снова врезалась мисс Паркер. — Лейтенант, он, как положено, набросил платок и около минуты пытался вгонять в легкие Гарри воздух.
— Я понял, сэр, вы сделали все, что могли. — Макс поднялся. — Можно выйти из-за стола. А, впрочем, как кому нравится. Однако я продолжу свои вопросы.
Белтам и Джулия тут же встали, а Лиза так и осталась сидеть. И с тем же отсутствующим выражением, будто происходящее ее вообще не касалось.
Макс украдкой переглянулся с Блейком и встретил одобрение в его взгляде.
— Теперь я хотел бы узнать, кто именно резал и раскладывал по тарелкам вот этот торт? — лейтенант выразительно указал на него пальцем, хотя и так не было сомнений, про что идет речь.
— Я, — прозвучал Лизин голос.
— Вы, мэм? Тогда с вас и начнем. Хочу сразу заявить, господа, что в двух совершившихся здесь убийствах могут быть замешаны разные люди. Однако один из вас убил сегодня Гарри Детлога. В этом не может быть сомнений, человек не совершит самоубийство в собственный день рождения, да еще не закончив десерта, — Макс, подогрев себя нагловатой шуткой, изобразил улыбку. — Но главное, конечно, в другом: люди не кончают самоубийством, когда на них вдруг сваливается огромное наследство.
Он повернулся вполоборота к мисс Паркер:
— Вы не оказывали помощь хозяйке дома, когда она резала и раскладывала по тарелкам торт?
— Нет, я даже не снимала с него крышку.
— Но вы его покупали.
— У вас превосходная память, лейтенант.
Тот счел за лучшее пропустить колкость мимо ушей и снова обратился к Лизе:
— Вы, мэм, разумеется, понимаете, что яд мог либо уже находиться «там», либо был ловко подсыпан позже на отрезанный кусок?..
Ответа и не стоило ждать, поэтому он сделал приглашающий знак рукой:
— Давайте еще раз внимательно взглянем на стол. Мисс Паркер сидела на противоположном его конце, не резала и не раздавала торт, следовательно, подсыпать яд никак не могла. Но и мистер Белтам вряд ли мог это сделать. И хотя он, как и вы, сидел сбоку, посмотрите, на каком весьма значительном расстоянии расположены друг от друга кресла. Ему нужно было бы сдвинуться в сторону Гарри Детлога, чтобы хватило длины руки, или встать и подойти, чтобы оказаться рядом. Что-нибудь подобное имело место?
— Просто в порядке уточнения, лейтенант, — проговорил Белтам. — Я действительно встал сразу после того, как Лиза разложила всем торт. Но только с целью пройти в кабинет Эрни. То есть, я направился в противоположную от Гарри сторону.
— Вот видите, мэм, если яд был подсыпан, то только вами.
На этот раз ответ, неожиданно, прозвучал сразу:
— Расскажите это моим адвокатам.
— Само собой, но пока я еще не предъявил вам обвинение. И возможно, своими объяснениями вы могли бы избавить себя от адвокатов.
Он подождал, но встречной реакции — посотрудничать — не последовало.
«Или у этой девчонки блестящая выдержка, — подумал Блейк, — или блестящие консультанты: минимум слов, установка на презумпцию невиновности. Ей, скорее всего, объяснили, что при явных косвенных уликах следствие и прокуратура не смогут заставить присяжных вынести слишком ответственное решение о виновности человека в столь тяжком преступлении. И если она нигде не проколется, шансы на благополучный исход для нее не маленькие».
Макс, несомненно, тоже понял, что первая атака не удалась, и решил сразу «пойти с козырного туза».
— Садовник, который у вас работал и неожиданно исчез… — начал он.
Блейк заметил, что Лиза чуть вытянулась на стуле. И тут же прозвучал ее голос:
— Он не исчез. В тот вечер он сообщил мне, что увольняется и уезжает в Италию.
— Любопытно. Но итальянская полиция не может его нигде найти. Он не сказал вам, куда именно отправляется?
— Нет.
Лейтенант приготовился к главному.
— Вы устраивали его сюда на работу. Кажется, потому что были знакомы до того, как он попал в тюрьму?
— Да.
— Насколько хорошо вы его знали?
— Хорошо.
Он чуть выждал, а потом выпалил:
— Вы состояли в то время в интимных отношениях?
«Вот именно здесь она должна проколоться, дать ложные показания»…
— Да, — очень спокойно произнесла молодая женщина.
Блейк даже почти восхитился: «Она не попалась! Она?.. Или те за ней, кто очень хорошо разбирается в практике судебных процессов?». И тут же подумал, что следующий вопрос лишь тактически поможет противнику.
Оно и произошло.
— Вы состояли с ним в интимных отношениях и после тюрьмы?
— Нет, все только в прошлом.
«И тем не менее, — как он убеждал Макса по дороге сюда, — нужно все равно давить в эту точку».
К счастью, тот нисколько не растерялся.
— Итак, мэм, в тот вечер, когда произошло убийство, еще точнее, в то самое время, ваш бывший интимный друг вошел с внешней стороны на кухню и объявил о своем срочном отъезде. Я верно вас понял?
— Верно.
— Как он был одет?
— В рабочий комбинезон, как и положено, он только что закончил свою работу.
— Что именно вы говорили друг другу?
— Ничего. Он сообщил, что уезжает, я пожелала ему счастливого пути.
— Подобный разговор может занять не более полуминуты.
— Так и было.
— И что вы сделали потом?
— Направилась к кабинету мужа.
Она держалась по-прежнему очень спокойно, но стала строже осанка, приподнялась голова и сделался очень внимательным взгляд.
— Вам еще не известно одно интересное обстоятельство, мэм. — Макс оценивающе посмотрел ей в лицо. — Рюмка вашего мужа, из которой ему пришлось хлебнуть яд, оказалась с внешней стороны тщательно протертой. Кто и когда мог это сделать?
Навстречу пытливому лейтенантскому взгляду вдруг вспыхнули веселые искорки и дугообразные брови молодой женщины иронически двинулись вверх. «Вот сам и думай!», — красноречиво прочиталось в ее лице.
Макс, не без внутренней злобы, пережил этот обидный момент и временно переключился на Джулию:
— Мисс Паркер, вы готовы подтвердить перед судом присяжных, что, разговаривая по телефону, все время видели дверь кабинета, в которую никто не входил?
— Разумеется, лейтенант.
Он снова обратился к Лизе:
— Конечно, мэм, ваш адвокат сможет поставить под сомнение это свидетельское показание. Но тогда придется предположить, что мисс Паркер кого-то прикрывает. Кого?..
Ну, вряд ли вас. Тем более, вы сами официально завили, что не входили в кабинет мужа в те самые десять минут. Следовательно, остаются Гарри Детлог и мистер Белтам. О'кей, мистер Белтам отпадает сразу, так как по словам Гарри Детлога он настаивал, чтобы тот использовал паузу перед ужином для разговора с братом. Никто не пойдет убивать, зная, что в любой момент дверь может открыться и его застанут на месте преступления. Но Гарри, мэм, тоже теперь отпадает. Это следует из вашего собственного заявления.
— Из моего? С какой стати?
Блейк про себя отметил, что это первый за все время случай, когда она задала вопрос. И выглядит сейчас еще собранней, как будто со сжатой внутри пружиной.
— Да, из тех слов, которые вы недавно произнесли. Вы сказали, человек зашел к вам в рабочей одежде, сразу после того, как закончил свои дела в саду. И разговор у вас занял всего секунд тридцать, так?
Она внимательно слушала.
— Затем вы сразу отправились к кабинету. И Гарри Детлог туда же. Признаюсь, у нас существовала версия, по которой он ранее мог, обогнув дом, зайти в кабинет через французское окно, еще в тот момент не запертое. Но версия теперь отпадает. Потому что, благодаря вам, выяснилось, садовник находился именно там в то самое время и заметил бы Гарри. Тот, естественно, не решился бы в таких условиях на преступление.
«Умница! — обрадовался Блейк. — Прекрасно сообразил на ходу».
