«Умница! — обрадовался Блейк. — Прекрасно сообразил на ходу».
Теперь ее сузившиеся глаза впились в лейтенанта.
— И что из всего этого?
— Только одно. Именно ваш приятель вошел под каким-то предлогом со стороны сада в кабинет, именно он отравил вашего мужа и убрал свои отпечатки с рюмки. Потом сообщил вам, что дело сделано, и надо было только закрыть французское окно изнутри. Это удалось, когда, сказав Гарри, что муж задыхается и нужна помощь, вы получили те самые секунды.
Макс перевел дыхание, чтобы поставить последнюю точку.
— Теперь речь пойдет не о подозрении, а об обвинении в убийстве. Мы предъявим его и вам и вашему сбежавшему другу. В таком случае Интерпол будет поднят на ноги по всей Европе и даже за ее пределами. Его быстро найдут. Там умные люди, мэм, по нашим наводкам его допросят прекрасные специалисты. И как он поведет себя, когда узнает, что обвинение выдвинуто против вас тоже? Повторяю вам, мэм, профессионалы распутают клубок, ухватившись даже за кончик ниточки. А кое-что в этом роде мы здесь уже продемонстрировали.
Он замолчал, и стало неестественно тихо. Даже полицейские, под впечатлением сцены, застыли в любопытствующем ожидании.
Блейк увидел, как без того темные глаза молодой женщины почернели от ненависти и резкая вертикальная складка обозначилась между бровями. Красивое лицо потеряло прежнее кукольное выражение, став волевым и умным. Она не испугалась, а вступила в борьбу и сейчас напряженно думала…
Потом встала и, сосредоточенно глядя перед собой, прошлась по холлу, опустив руки куда-то в складки расходящегося вниз куполом черного атласного платья.
Противник оказался куда серьезней, чем они думали.
Блейк вздрогнул, поняв вдруг, что именно беспокоило его на тех фотографиях! Он лишь зафиксировал мысль, едва не упустив ее от резко прозвучавшего голоса Лизы:
— Я хочу сделать заявление, лейтенант.
— Пожалуйста, разговор идет под аудиопротокол.
— Ваше обвинение в убийстве — ошибочно.
Макс вежливым жестом предложил сказать — почему.
— Человек, которого вы подозреваете, просто заканчивал работу в саду. Уже наступили сумерки, сквозь тонкие занавески был виден освещенный кабинет. Он, проходя мимо, заметил, что Эрни очень странно застыл в кресле с запрокинутой головой. Любой бы насторожился. — Ее слова отдавали странным чеканным слогом, как выученные наизусть. — Ответа на стук в стекло не было, но створка сама отворилась внутрь. Он вошел. Эрни сидел в кресле в той самой позе. Только рюмка находилась не на столе, а в его зажатой руке. Естественно — попытаться оказать человеку помощь. Он взял его за руку, автоматически высвободил рюмку, и тут вдруг понял, что перед ним труп. Очень испугался. Сразу вспомнил тюрьму, наши прежние отношения… Поэтому и уничтожил свои отпечатки на рюмке. Пришел ко мне с лицом белее снега и рассказал обо всем. У этого человека несчастная судьба, и он никакой не убийца. А наркотики в своем развлекательном заведении ему приходилось терпеть. Любой профессионал из полиции должен знать, что может произойти в определенных кварталах города с каждым, кто попробует этому сопротивляться. Да, это я закрыла потом оконную створку.
Макса сказанное не убедило, и он, кисло кивнув, после некоторого молчания произнес:
— Ваше заявление принято, мэм. Но очень сомневаюсь, что его примут прокурор и присяжные.
— Думаю, что примут, — неожиданно проговорил Блейк. — Могу я высказать по данному поводу некоторые соображения, лейтенант?
— Конечно, сэр.
— Боюсь, адвокаты сразу обратят внимание, что сговор, по которому садовник должен был попасть в кабинет снаружи, а его сообщница — закрыть потом в суматохе створку, не выдерживает критики. Ведь оба подозреваемых понятия не имели, что мисс Паркер займет вот это самое место у телефона и обеспечит им таким способом алиби. Следовательно, они должны были бы действовать совершенно иначе. Хозяйка дома не пошла бы сразу на кухню, а направилась бы со всеми вместе в холл и постаралась бы отвлечь чем-то публику, чтобы ее напарник мог, заперев створку сам, выскользнуть через коридор на кухню. А потом вернуться к своим розовым кустам. Но даже, если бы они до этого не додумались или сочли такой план рискованным, хозяйка обязательно постаралась бы находиться у кого-нибудь на виду. Не составляло труда, например, под каким-то предлогом попросить мисс Паркер помочь ей на кухне.
Макс не был готов к этой импровизации, но ситуацию, судя по быстрому взгляду, оценил правильно. Как сигнал к передаче инициативы Блейку.
— Любопытно, — холодно произнесла мисс Паркер, — очень любопытно. Раз Лиза и Гарри не совершали этого преступления, а Сидней не выходил из библиотеки, остаюсь только я, не правда ли? Я могла войти туда, когда попросила свою подругу Элен Данфорд поискать номер телефона парикмахера. — Она посмотрела сначала на Блейка, потом на лейтенанта. — Вы ведь наверняка в курсе, господа?
— Да, мэм, мы в курсе, — подтвердил Макс. — И это очень серьезное обстоятельство.
— Точнее, оно было таковым до сегодняшнего вечера, — снова заговорил Блейк. — Но после заявления хозяйки дома, которое следует признать достоверным, картина меняется. В кабинет в те десять минут вообще никто не входил.
Его слова озадачили…
— Тогда картина меняется не в очень понятную сторону, детектив, — прокомментировал Белтам.
— Мне так не кажется, сэр. Напротив… — Блейк встал и чуть прошелся, чтобы размять ноги, — напротив, теперь мы начинаем как раз продвигаться к финалу.
Макс, видимо, совсем не был в этом уверен, но для солидности, изобразив очень серьезную мину, подтверждающе закивал головой.
— Вы пришли к версии о самоубийстве Эрни? — с очень сомнительной интонацией произнес Белтам.
— Нет, сэр, это убийство. И довольно простое. Яд положил кто-то из вас, когда все вы были там, в кабинете. Точнее, это произошло непосредственно перед уходом. Крупица циана просто была брошена в пустую рюмку хозяина.
— Нетрудно было сделать, когда, например, мисс Паркер уронила браслет и он катался по полу, — Макс украдкой взглянул на Блейка, довольный своей находчивостью.
— Да, — согласился тот, — хотя, возможно, и в какой-то другой момент. Преступник правильно все рассчитал: мистер Детлог был неравнодушен к алкоголю и находился не в самом хорошем настроении в тот момент. Естественно, должно появиться желание еще выпить.
— Особенно, — добавил лейтенант, — если сидишь один, и нечего делать, потому что нельзя дозвониться по занятому телефону.
Джулия вздрогнула. Едва заметно. Но не для Блейка.
И, видимо, не для Белтама тоже.
— Значит, бросить крупицу яда мог каждый из нас, — очень поспешно проговорил тот. — И не только из нас троих. Это мог сделать и Гарри.
— Сомневаюсь, сэр, и даже уверен, что это не он.
— Почему?
— Какой был ему смысл идти потом в кабинет к брату? Чтобы потерять алиби? Он же понятия не имел, что столкнется там с Лизой, которой как раз и нужно было попасть в кабинет при свидетелях, чтобы сохранить свое алиби и закрыть ту самую створку. — Дальше последовали совершенно неожиданные для всех слова: — Мэм, не могли бы вы принести платье, в котором были в тот вечер. Я помню по фотографии, такое коричневатое.
— Вам нужно мое платье? — переспросила она, как человек не вполне разобравший услышанное.
— То самое, да. Не беспокойтесь, не насовсем.
Лиза быстро направилась куда-то вглубь дома, а совсем ничего не понявший Макс внушительно обратился к оставшимся:
— Придется сделать небольшую паузу, это важный момент, господа.
Она очень быстро вернулась с вешалкой в руке и болтавшимся на ней коричневатым куском материи. Блейк только взглянул на него и даже не потрогал.
— Я вижу, мэм, это оно. А какие украшения у вас были на руках?
— …по-моему, только обручальное кольцо, — она чуть растерянно посмотрела на Джулию.
— По-моему, тоже.
— Я так и думал. Вы не убивали своего мужа, мэм.
— Я знаю, что не убивала. — Ее глаза, тем не менее, потребовали объяснений.
— У вас ведь неплохой гардероб на все случаи жизни, не так ли?
— Хороший.
— И в платье, что сейчас на вас, имеются прорези для карманов?
Она машинально сунула в один из них руку.
— Да.
— А этот лоскуток на вешалке не имеет даже никаких декоративных штучек. Тут просто негде спрятать яд. И только обручальное кольцо на руке. Если бы вы планировали убийство, то подобрали бы подходящее вечернее платье, с каким-нибудь хоть одним кармашком. Вот что я имею в виду.
— Я не планировала.
— Да, мэм, прошу прощения, что неудачно выразился.
— Наоборот, спасибо. Вы сняли с меня подозрение в убийстве.
— Только в первом убийстве, — деловым тоном уточнил лейтенант. — Есть и второе, к нему мы еще не приступали.
