Хотелось мне изречь что-нибудь ядовитое насчет воспитательного влияния, которое эффективно лишь в стенах кабинета, но решил промолчать, а он болтал как ни в чем не бывало, оживленно и радостно:
— Между прочим, Дим Димыч, спешу порадовать — окончательно установлено, что Валет непричастен к нападению на таксиста. Ты спросишь, кто вразумил? Мальчуган! Это ж не простой пацаненок, это третий соучастник кражи на комбинате! Сижу вчера в кабинете, уже совсем собрался домой, вдруг звонок из дежурки. Бурцев, спрашивают, тебе случайно шерсть не нужна? А что, говорю, дорого просят? Да нет, отвечает, тут один малец дарма отдает. Нам, правда, не доверяет, требует самого главного по шерсти. Спускаюсь, гляжу — сидит хлопчик и руками за мешки держится. За те самые, что я пятые сутки ищу. Как же, спрашиваю, ты их донес? А мне, отвечает, дядя Сережа помог. Ну я мигом сообразил, что за дядя. Это же Сергей Курсиш, я с ним на комбинате душеспасительную беседу имел. И видишь, проняло — разыскал второго помощника Валета. Так что теперь Дьяков не отвертится. И свидетели есть, и шерстка нашлась...
11
Скрипнула дверь, в комнату заглянул Фонарев. Увидев меня, кивнул неуверенно и застыл у порога, как бы не решаясь войти.
— Входи, входи, чего в дверях топчешься? — радушно пригласил я, радуясь нечаянной передышке. — Где пропадал, Рома?
— Меня Игорь Константинович вызвал. Насчет Лямина, видно...
— Подожди немного, Бурцев скоро вернется. Ну как там Ксения Борисовна, Иван Николаевич? Ты у них часто бываешь?
— Почти каждый день. Надо же помочь, пока Миша в больнице.
— Как он? Я вчера в больнице справлялся — ему вроде лучше?
— Доктор говорит: самое опасное позади. Говорит: пошел на поправку, недели через две можно выписывать. А у вас что слышно? Ребята в цехе интересуются, скоро ли преступника найдете?
— Ищем, Роман, ищем. Не так все просто, как кажется.
— Неужели никаких концов?
— Нет, почему же? Кое-что наклевывается. — Мой взгляд непроизвольно скользнул по снимку черноволосой красотки, который лежал поверх дела. Я подметил, что Фонарев давно уже заинтересованно поглядывает на фото Лауры, наполовину прикрытое бумагами.
— Что, Роман, хороша девчонка? — спрашиваю я. — Может, встречал где-нибудь?
Фонарев осторожно взял снимок, вздохнул завистливо.
— Смотрится, бестия! Вот бы познакомиться!..
Я неопределенно улыбнулся. Нет, Рома, эта прелестница не для тебя. Уж очень ты неказист на вид. Все какое-то круглое, обтекаемое: круглое лицо, бесформенный, бульбочкой, нос, толстые губы, расплывчатый подбородок. Да и ростом не вышел — сантиметров сто шестьдесят, не больше. Видно, не коснулась тебя акселерация, обошла своей милостью.
— Вот усы отрастишь как следует, тогда, может, и познакомлю, — пошутил я.
Роман огорченно пощупал реденькие рыжеватые усики, топорщившиеся над верхней губой, сказал уныло:
— Не растут, проклятые! Чем я их только не мазал!.. Нет, не встречал такой. А кто это?..
Я молча отобрал снимок. Хоть мы, Рома, и учились с тобой в одной школе, но на такие вопросы я отвечать не обязан. Раз не знаешь девчонку, сиди и жди Бурцева. А мне надо подготовиться к вечернему свиданию, обкатать в мозгу все возможные варианты. Итак, я приятель Валета, готовый продолжить вместо него деловые контакты с Лаурой. Любопытно, кто стоит за ее спиной? Она, конечно, посредник, не более... Ладно, допустим, Лаура мне поверила. А как подступиться к главному?..
Вечереет. Я сижу на скамейке в старом заброшенном парке и нетерпеливо поглядываю на часы. Однако красотка заставляет себя ждать — уже прошел час сверх условленного времени. Специально для встречи с Лаурой я немного прифрантился. Этакий фланирующий молодой пижон, не знающий, как убить свободное время. На этом маскараде настоял Бундулис.
— Солдат скорей всего уехал, да он может и не знать преступника. Лаура — вот наш главный козырь! Твоя задача — завоевать полное ее доверие. Такое, Дима, у меня впечатление, что преступник кружит где-то рядом. На всякий случай я кое-что предпринял — тебя будут сопровождать...
Однако где же Лаура? Я начинаю беспокоиться не на шутку — слишком много жду я от этой встречи.
Позади раздается еле слышное повизгивание. Я незаметно оглядываюсь — Джимми. А вон и Лаура. Стоит, спрятавшись за деревом, и с трудом удерживает своего пса. Почему же не подходит? Неужели сработала знаменитая женская интуиция? Вероятней всего, ей кажется подозрительным отсутствие Валета. Только без суеты, будет уходить, окликну.
А Лаура и в самом деле собралась уходить. Кинула на меня недоверчивый взгляд, взяла пса на короткий поводок и свернула в боковую аллею. Я поднимаюсь и неспешным прогулочным шагом отправляюсь вслед.
За поворотом аллеи никого. Я ускоряю шаг — Лаура исчезла вместе с собакой. В отчаянии мечусь я по парку и вдруг слышу игривый женский смех. Из-за могучего, раскидистого дуба выходит Лаура. Джимми на правах старого знакомого обнюхивает мои ноги и больше мной не интересуется.
— Здравствуйте, Дима! А почему вы без собаки? Где ваша вчерашняя шавочка?
Что за чертовщина? Вчера мы были уже на «ты»...
— Я брал ее напрокат, чтоб легче было с вами познакомиться.
— Такой вы робкий! — стрельнула глазками Лаура.
— С красивыми девушками очень!
— Бесподобство! Это ошибка всех парней. Они считают: чем девушка красивей, тем она неприступней и капризней, они просто боятся к ней подходить. У меня есть подружка Наташка — смазливей меня втрое. Так на танцах ревмя ревет — никто не подходит. А она, бедняжка, была бы рада самому захудалому плебею...
— И что, до сих пор никто не подошел?
— Свято место пусто не бывает. А вы хотели бы с ней познакомиться?
— Вообще-то пала мне на сердце одна девушка... — Боже, какую гнуснейшую пошлятину я несу! Но надо, надо, не сонеты же Петрарки перед ней декламировать. — Правда, говорят, она занята, собирается замуж за какого-то солдата по имени Валерий...
— Ну, это еще неизвестно, — фыркает Лаура. — Валерка вернется только через год, так что можете смело ухаживать.
Итак, гипотеза Бундулиса насчет имени солдата блистательно подтвердилась. Мой крючок она проглотила без звука, как нечто само собой разумеющееся. Но странно — ни слова о Валете. Казалось бы, первый вопрос: где Валет, почему не пришел? Здесь же полнейшее безучастие...
— Я бы и рад приударить, да, боюсь, нашему общему знакомцу это может не понравиться.
— О ком это вы? — удивленно округляет глаза Лаура.
— О Валете, о ком же еще.
— Уникально интересно! А кто это?..
Я даже теряюсь на секунду — таким чистым, не замутненным ложью взором смотрит на меня Лаура. Но тут же беру себя в руки и включаюсь в игру.
— Ха-ха! Вашу забывчивость можно понять — столько поклонников, разве всех упомнишь.
— С памятью у меня полный порядок, — холодно отрезает Лаура. — Но знакомых с такими кличками у меня не было и, надеюсь, никогда не будет.
Вот оно что — проверка. Пожалуй, этого следовало ожидать. Вчера она с кем-то виделась... слухи об аресте Валета просочились... ее запрограммировали на ангельскую чистоту и кротость... Что ж, я готов и к такому повороту. Сегодня днем у меня была беседа с Валетом. Припертый к стенке откровенными показаниями мальчишки, явившегося с повинной, Дьяков стал разговорчивей. Того, что я узнал, вполне достаточно, чтобы усыпить подозрения Лауры.
Мы идем к выходу из парка.
— Валета взяли, — роняю я вполголоса. — Он успел передать, чтобы Шплинт временно заглох и понадежней укрыл товар.
Лаура молчит. Я начинаю сомневаться, слышала ли она мои слова.
— Валета взяли! — повторяю я громче и внятней.
— Не вопи, не глухая! — резко обрывает Лаура. — За что?
— Таксиста порезал.
И вдруг взрыв истерического хохота сотрясает плечи девушки.
Я грубо хватаю ее за руку.
— Ну чего веселишься? Не он, что ли? А кто? Ты ведь знаешь!..
Визгливо-икающий смех Лауры прекращается так же внезапно, как начался.
— Подержи! — Она дает мне поводок и вытаскивает из сумочки пачку сигарет. — Закуривай! — И привычным жестом заправского курильщика выщелкивает две сигареты.
При свете вспыхнувшей спички я вижу жестко сомкнутые губы, закаменевшие скулы.
— Вот, значит, зачем ты ко мне подкатываешься? Хочешь своего дружка выручить? — медленно цедит она.
Такой вариант меня вполне устраивает, и я ее не разуверяю:
— Хотя бы! Если знаешь, кто пырнул таксиста, пойди и скажи. Без тебя Валету не выбраться, все улики против него.
— Отмажется, не впервой! А в милицию я не пойду, не дождутся.
— Почему?
— Потому что!
— За армейца своего испугалась? Боишься, что и его притянут к ответу?
Она яростно затягивается, и я замечаю в уголке глаза внезапно навернувшуюся злую слезу. Вот оно что! Вероятно, солдат ничего не знает о ее прошлой связи с Валетом, о ее посредничестве в нечистых делах. Все это может вскрыться на суде, где она и солдат должны будут давать свидетельские показания. А Валерку своего она, кажется, любит по-настоящему, надеется связать с ним дальнейшую жизнь... Мда, вот тебе и Лаура — пожирательница сердец!
