– Три дня назад. – Станислав хлестко ругнулся. – Вот ублюдок! Мы тут, понимаешь, землю носом роем, ищем его по всей Москве, можно сказать, с ног сбились… А он спокойненько продолжает делать свое грязное дело! Пятая жертва, Лева?
Гуров помолчал.
– Четвертая, если брать за рабочую версию, что убийство Татьяны Прыткуновой не имеет к этим девушкам никакого отношения… И у меня нет оснований, Стас, не верить словам Антонова. Он, конечно, убийца и насильник… Короче, тоже мразь порядочная! Но… Но остальные девушки – не его рук дело.
– Уверен?
– Процентов на девяносто. Хотя… – В этот момент его и оборвал телефонный звонок. Гуров снял трубку. Молча слушал минуты две, а затем решительно произнес: – Мы уже выезжаем!
– Труп? – Крячко покосился на свой недоеденный бутерброд.
– Нет, Станислав. – Гуров заставил себя улыбнуться, выбираясь из-за стола и проворно облачаясь в пиджак. – Кажется, на этот раз Фортуна решила нам улыбнуться. Да и в самом деле, сколько можно стоять, развернувшись к сотрудникам правопорядка неприличным местом…
– Чего случилось-то?
– Нашли «БМВ».
– С владельцем?
– Ну, не совсем так. – Гуров убрал папки в сейф, ловким, отточенным движением подвесил под мышку наплечную кобуру. – Владелец установлен. Некий Леонид Валерьевич Дмитрук. Известен и адрес его проживания. А вот познакомиться с товарищем лично предстоит уже нам с тобой, Стас.
Крячко поднялся, выражая полную готовность к немедленным действиям.
– Только никаких «Мерседесов», – сурово предостерег соратника Гуров. – Договорились?
– Ладно. Только зря ты так…
– Возьмем служебную машину.
Когда оперативники уже загружались в ведомственную «Волгу» с намерением выехать по полученному адресу, на мобильный Гурову позвонил Орлов. Полковник не только не удосужился откликнуться на звонок шефа, но и намеренно отключил свой телефон, делая дальнейшие попытки связи со стороны Петра Николаевича просто невозможными. Сейчас не до его нравоучений. Заметив действия Гурова, то же самое со своим мобильником проделал и Крячко.
Согласно поступившей информации, владелец темно-вишневого «БМВ» Леонид Дмитрук проживал почти на самой окраине столицы. В Тушине. «Волга» домчала оперативников к месту назначения за тридцать пять минут, учитывая не слишком загруженные в это время суток дороги.
Дом был высотный, четырнадцатиэтажный, с двумя опрятными по внешнему виду подъездами. Солнечные лучи поблескивали в оконных стеклах, когда Гуров запрокинул голову, вглядываясь вверх.
– Какой у него этаж? – спросил замерший рядом Крячко.
– Сейчас пытаюсь высчитать. – Полковник помолчал. – Восьмой. В первом подъезде.
Станислав удовлетворенно кивнул.
– Этот не станет в окна сигать, – сказал он. – Хотя, если приспичит, милости просим. Лично на моем лице ты не заметишь никакой скорби по этому поводу. Обещаю.
– Бездушный ты человек, Крячко, – пожурил его Гуров. – Возможно, этот человек – всего лишь свидетель…
Но полковник и сам сомневался сейчас в искренности произносимых слов. Извечная интуиция, не раз оказывавшая Гурову добрую службу, подсказывала ему, что Дмитрук не просто свидетель, а как минимум фигура заметная во всей этой расследуемой ими истории.
Искомого «БМВ» во дворе не наблюдалось, и это навело оперативников на мысль, что они рискуют и самого Леонида не застать на месте. Так оно и оказалось. Гуров трижды давил на кнопку звонка, отозвавшегося в недрах квартиры переливчатой соловьиной трелью, и дважды стучал по стальной обшивке двери. Никакой реакции это не вызвало. Квартира пустовала.
Полковник присел на корточки и внимательно осмотрел запорный замок. Ничего особо сложного в его конструкции вроде бы не было.
– Справишься, Стас? – обратился он к соратнику.
– За кого ты меня принимаешь? За медвежатника?
– Брось! Раз у тебя это неплохо получается, зачем зарывать талант в землю.
– Ты толкаешь меня на преступление, Лева, – невзирая на препирательства, Крячко уже потеснил напарника и сам приступил к изучению замка на двери Леонида Дмитрука. – Провокация чистой воды.
– Тебя амнистируют, – успокоил его Гуров. – Даю слово.
Станислав замолчал и тяжело засопел носом. Гуров отошел в сторону, не желая мешать другу в столь кропотливой и щепетильной работе. Закурил, поглядывая на двери соседних квартир. Время, казалось, тянулось неимоверно долго. На самом деле Крячко управился с несложным замком за семь с половиной минут. С торжествующим выражением лица он поднялся на ноги и победоносно толкнул дверь квартиры. Она охотно распахнулась.
– Ты мог бы калымить на этом. – Гуров погасил сигарету и одобрительно похлопал Станислава по плечу.
Они зашли в квартиру. Почти сразу в нос оперативникам ударил запах кошачьей мочи. Вскоре в поле зрения объявилась и сама виновница данных ароматов. Жирная рыжая кошка, при ходьбе с трудом переваливавшаяся с боку на бок, буквально выплыла из левой комнаты, оценила незваных визитеров и, зевнув, все тем же ленивым шагом направилась в кухню.
– Закрой дверь, Стас.
Гуров последовал за кошкой. Одного взгляда на захламленную кухню с горой немытой посуды и полной окурков пепельницей на подоконнике было достаточно, чтобы понять, что здесь обитает закоренелый холостяк. Причем далеко не самый ответственный в плане чистоты и порядка.
Крячко уже инспектировал гостиную, с интересом разглядывая старинную, сплошь антикварную мебель, а Гуров прошествовал в ту комнату, из которой нарисовалась рыжая толстая кошка. Здесь у Леонида, судя по всему, была спальня. Постель на узкой продавленной тахте разобрана, край одеяла небрежно свисает до самого пола, подушка все еще хранит форму возлежавшей на ней головы. Полковник осмотрел невысокую тумбочку, выдвинул единственный присутствующий в ней ящик, ознакомился с содержимым. Ничего такого, что могло бы заинтересовать оперативника, тут не нашлось. Та же самая история повторилась и с рабочим столом Дмитрука. Там, правда, отыскалась старая, уже полностью исписанная записная книжка, но, судя по ее внешнему состоянию, по прямому назначению ею не пользовались очень давно. На всякий случай Гуров все же конфисковал этот раритет, пристроив его в карман своего пиджака. Раскрыл широкий двустворчатый шкаф. Одежды у Дмитрука оказалось немного. Полковник принялся сноровисто изучать содержимое карманов.
– Ну, что у тебя? – На пороге спальни замер Крячко. – Голый номер? Честно говоря, я вообще не понимаю, какого лешего мы вломились сюда. Что мы ищем, Лева?
– Не знаю, – честно ответил тот.
И в этот самый момент пальцы Гурова ухватили во внутреннем кармане стильного светло-зеленого пиджака сложенный пополам лист бумаги. Полковник достал его и развернул. Машинально приземлился на краешек тахты. Крячко подошел к нему.
– А вот и фокус, Стас. – Губы Гурова разъехались в улыбке.
На клетчатом тетрадном листе шариковой ручкой крупными буквами было написано: «Роман. 27 лет. Омск; Алекс. 29 лет. Дюссельдорф». А чуть ниже значились логин и пароль. Те самые, что Бесшапошников продиктовал сыщику по телефону. Тогда они намертво врезались в память полковника.
– Интернетовский заводила? – ухмыльнулся Крячко.
– Скорее разводила, Стас. Мозаика-то начинает приобретать кое-какие очертания. А?
Крячко насторожился и резко развернулся вокруг своей оси. Гуров поднялся с тахты, все еще держа в руках развернутый тетрадный лист.
– Слышал? – шепотом спросил Станислав.
– Что?
– А, – он махнул рукой, – я и забыл, что ты у нас глухой как пень. Если будешь прилично вести себя, подарю на день рождения слуховой аппарат. – Крячко мягко переступил с ноги на ногу. – Похоже, у нас гости, Лева. Или, напротив, хозяева…
Гуров напряг слух и на этот раз тоже уловил скрежет поворачиваемого в замке ключа. «Штайр», как по команде, сам впрыгнул в руку полковника. Крячко решил не корчить из себя героя и тоже достал оружие. Полные короткие пальцы Станислава уверенно сомкнулись на рифленой рукоятке. Синхронно оперативники двинулись к выходу из спальни, но оба остановились на пороге.
Входная дверь открылась. Кто-то вошел. Звякнула связка ключей, приземлившись на тумбочку для обуви. Затем хлопок уже закрываемой двери.
– Хильда, мать твою! – раздался в наступившей звенящей тишине квартиры баритон. – Опять ссала где попало. Я же предупреждал, дрянь. Башку оторву! Вышвырну на улицу, и сдохнешь там уже через сутки. Это только так говорится, что у кошек девять жизней. А в неприспособленных условиях…
Баритон умолк. Умолк слишком неожиданно. Похоже, Дмитрук, а в том, что заявившийся на квартиру человек был именно он, у оперативников не было ни малейшего сомнения, каким-то чутьем или по одному ему ведомым признакам уловил присутствие посторонних.
Что предпримет преступник в такой ситуации, Гуров гадать не стал. Перескочив порог спальни и оказавшись в прихожей, полковник широко расставил ноги и выставил перед собой «штайр» с направленным на Дмитрука смертоносным дулом.
