– Почему бы нет, солнышко? Мне эта идея нравится. Чертовски нравится! Я хочу, чтобы ты всегда была рядом со мной. Всю жизнь! До конца моих дней. Дай-ка мне мой мобильник. Я позвоню Леониду и постараюсь утрясти этот вопрос. Вряд ли он станет противиться.
Даша встала и сняла со спинки стула его брюки. Ухватила тонкими пальчиками гладкий корпус телефона.
– Херня какая-то получается! Как же так?! – в сердцах молвил Крячко и от переизбытка чувств даже ударил себя широкой лопатообразной ладонью по отставленному колену. – Почему, Петя?
– Не выражайся, Стас. – Орлов недовольно зыркнул в сторону подчиненного. – И так тошно, а тут еще ты со своими эмоциями.
– Но…
– Никаких «но», полковник Крячко, – подчеркнуто официально оборвал его генерал-лейтенант. – Я уже объяснил вам. И Леве сразу сказал по телефону. Посадить Артюшина мы не можем. Пока не можем. Улик против него никаких…
– А показания Юданова?
– Стас, ты же не ребенок. И не вчера родился. Работаешь в органах давно, понимать должен… Для него эти твои показания Юданова – тьфу! Плюнуть и растереть. Знаешь каких он адвокатов притащит? Зубры матерые! А ты говоришь, показания Юданова.
Беседа с Олегом Даниловичем Артюшиным в кабинете Орлова, на которой присутствовали и Гуров, и Крячко, не привела ни к чему конкретному. Генерал-лейтенант даже не смог предъявить своему давнему знакомому никакого обвинения. Так, сняли с Артюшина кое-какие показания и отпустили. Разумеется, знакомство с Романом Юдановым Олег Данилович напрочь отрицал, при упоминании мифического Охотника и вовсе пожал плечами. Дескать, может, и знаком. Назовите имя, фамилию.
У Гурова возникло ощущение, что Артюшин просто внаглую изгаляется над ним. Мол, нет у вас ни хрена, господа сыщики. Нет и быть не может. Руки у вас коротки, чтобы без пяти минут депутата Государственной думы достать. И ведь прав оказался, мерзавец.
Гуров больше молчал, взвешивая в уме все «за» и «против». И по всем раскладам получалось, что единственным свидетелем против Артюшина мог быть только Охотник. Без исполнителя нет выхода и на заказчика. Это всем известная догма. А строить догадки можно до бесконечности…
– Что же делать? – не унимался тем временем Крячко, неизвестно зачем напирая на ни в чем не повинного Орлова. – Плюнуть на все? Спустить дело на тормозах? Позволить ему и дальше продавать наших девушек в Арабские Эмираты?
За генерал-лейтенанта ответил Гуров. Его длительное сосредоточенное молчание наконец вылилось в сформулированное резюме:
– Охотник, Стас. Вот кто нам нужен. Возьмем Охотника, тогда будет на чем и Артюшину обвинение строить.
– Браво, Лева, – мрачно откликнулся Орлов. – Замечательная мысль. Только что-то я не вижу пока никаких сдвигов в данном направлении. Когда ты собираешься пообщаться с освобожденной в Самарканде Кулеватовой?
– Как только она будет к этому разговору готова, – лаконично ответил Гуров. – У девушки существенно пошатнулась психика. Трудно сказать сейчас, сколько времени потребуется для ее восстановления. С ней сейчас занимается опытный и высококвалифицированный врач.
– Время работает не на нас, Лева. Я бы даже сказал, что у нас его вовсе нет.
– Я знаю. И мы делаем все возможное…
– Значит, сделайте невозможное!
Крячко издал какой-то неопределенный звук, не поддающийся характеристике, но ни его соратник, ни Петр Николаевич не обратили на это внимания. Гуров пожал плечами, продолжая открыто смотреть в глаза Орлову.
– Я вот еще о чем подумал, Петя, – сказал он. – Мы можем поставить мобильник Артюшина на прослушку. Негласно, так сказать. Не привлекая излишнего внимания. У тебя же есть знакомые в ФАПСИ. Я имею в виду, хорошие знакомые, умеющие держать язык за зубами.
– Знакомые-то есть. И в принципе сделать то, что ты предлагаешь, не проблема. – Орлов барабанил пальцами по полированной поверхности своего рабочего стола. – Но все это дурно попахивает, Лева. Чревато последствиями нехорошими. Понимаешь, о чем я?
– Понимаю. Но, по моим прикидкам, долго эту прослушку держать не придется.
– Ну-ка, ну-ка, – Орлов заинтересовался, – проясни свою глубокую мысль.
Гуров поскреб пальцами подбородок.
– Я так полагаю, что Артюшин – единственный, у кого может быть связь с Охотником. Не односторонняя, как в случае с Дмитруком, а нормальная. Двухсторонняя. Мы сегодняшней беседой с Олегом Даниловичем разворошили осиное гнездо. Внешне-то он нисколько не обеспокоился, но вполне может отважиться на звонок Охотнику и отдать ему распоряжение лечь на дно. Временно. Затаиться, так сказать. А это, во-первых, ставит под угрозу нашу спланированную операцию с Дмитруком, чего мы допустить, понятное дело, не можем. А во-вторых…
– А во-вторых, мы таким образом можем вычислить самого Охотника через этот звонок, – подхватил мысль напарника Станислав, просияв при этом, как новехонькая монета.
– Верно, Стас. Плюс прямое доказательство связи Охотника с Артюшиным.
Орлов вскочил. Затем тут же сел и ухватился рукой за трубку телефонного аппарата.
– Ты у нас гений, Гуров! Я всегда это говорил. Сейчас все оформим. Если Артюшин будет звонить этому вашему Охотнику, то в самое ближайшее время.
– Согласен, – кивнул Гуров.
В этот момент зазвонил его собственный мобильник, и полковник достал аппарат.
– Лев Иванович, – живо затараторил собеседник. – Это Алябьев вас беспокоит. Он позвонил. Только что!
Теперь пришла пора и самому Гурову пружинисто подняться со стула. В дополнительных разъяснениях капитана Алябьева он не нуждался. Именно Михаил был приставлен к персоне Леонида Дмитрука, и в его обязанности входило немедленно информировать полковника, если Охотник выйдет на связь со своим подельником. И вот оно случилось! Дождались!
– Назначил встречу? Где? Когда? Во сколько? – посыпал вопросами Гуров.
– Назначил. Через час на пересечении улиц Орджоникидзе и Большой Бронной.
– Все понял, Миша. – Глаза Гурова азартно блестели. – Вывози Дмитрука. Мы уже выезжаем. Встречаемся у памятника Столыпину через двадцать – двадцать пять минут. Успеете?
– Так точно, Лев Иванович. Успеем.
Гуров бросил мобильный обратно себе в карман и торжествующе зыркнул на Крячко.
– Лед тронулся, Стас! Давай вскакивай, и поехали на поимку Охотника.
– Охота на Охотника. – Крячко довольно потер ладони.
Разговаривавший по телефону со своим знакомым из ФАПСИ Орлов взмахнул рукой, призывая подчиненных слегка обождать, но его жеста никто уже и не заметил. Оперативники, не прощаясь, покинули кабинет шефа.
В половине третьего Гуров и Крячко были на месте. То есть у оговоренного с Алябьевым по телефону памятника Столыпину. Отсюда до того места, где Охотник назначил встречу Дмитруку, было рукой подать. Но времени оставалось не так уж и много. Неполных тридцать минут. Разработать детальный план, подтянуть группу захвата – все это уже было из области нереальных фантазий. События требовали немедленных и решительных действий.
– Что он сказал? – Гуров сел в «БМВ» рядом с Леонидом, лихорадочно тискавшим вспотевшими ладонями рулевое колесо своей иномарки. Крячко разместился сзади, где уже занимал свою позицию Алябьев.
– Кто? – Дмитрук жутко нервничал.
– Конь в кожаном пальто. – Станислав ударил его сложенными в клюв пальцами в область шейного позвонка. Не больно, но весьма ощутимо. – Соберись, ковбой.
– Так что он сказал? – невозмутимо повторил свой вопрос Гуров.
– Да все как обычно… Он же с бабой был. Шифровался… Сказал, что подруга хочет вместе с ним поехать в Швейцарию. Мол, билеты у тебя, Леня? Я говорю, у меня. Он говорит, давай встретимся. Назначил место. В принципе все…
– На этот раз Швейцария, да? – Гуров сунул в рот сигарету. – Ну, поехали. Только неторопливо. Время еще есть. Надо осмотреться. Провести, так сказать, рекогносцировку местности.
«БМВ» тронулся с места. Доехали до заветного угла. Гуров распорядился повернуть на Орджоникидзе, миновать один квартал, развернуться на следующем перекрестке и взять обратный курс.
– А если он за нами наблюдает? – высказал предположение Крячко.
– Возможно, – эхом откликнулся Дмитрук.
– Не думаю, – обозначил свою позицию Гуров. – Но даже если и так – пусть. Стекла у нас тонированные, а какие там маневры Леонид совершает – это его дело. Может, он тоже перестраховывается, наличие слежки проверяет.
Однако на перекрестке, где «БМВ» должен был развернуться, Гуров приказал Дмитруку притормозить. Тот столь же послушно исполнил очередное требование полковника, как и все предыдущие. Молча и безропотно. Гуров повернулся к Крячко:
– Я мыслю так, Стас. Охотник наш или жертва, это смотря под каким углом его расценивать, появится, вероятнее всего, со стороны вон того сквера. Очень удобная для него позиция в случае отхода при каких-либо непредвиденных обстоятельствах. Конечно, он может мыслить и иначе, нежели я, но… Подстрахуемся. Давай, Стас. Выходи из машины и двигай к скверу. Займи там определенное местечко. На всякий случай. А случаи, как тебе известно, разные бывают.
