– Нет, Валентин Николаевич, мне придется вас разочаровать. Это было не задержание, а самая обычная автоавария. Так что учитесь водить машину как следует.
К тому времени, когда стоящая в ванной на первом этаже стиральная машина зазвенела, раздраженно сообщая, что она сделала все, что могла, а кто может лучше, тот пусть и делает, они успели не только закончить обедать, но и дважды варили кофе и выпили по чашке чаю с пушистыми булочками, которые теперь пришлись как нельзя кстати. Выстиранные и подсушенные «под утюг» брюки были подвергнуты придирчивому осмотру. В целом ничего, на прием к французскому послу, конечно, в них идти уже нельзя, но ездить на машине и заходить в придорожные ресторанчики – вполне можно. Многострадальный филолог снова полез на второй этаж работать утюгом. И Настя с удовольствием подумала о том, что он сейчас уедет и она сядет рядом с Лешкой на диванчик перед камином и попросит у него прощения. За все, за все. За двадцать семь лет знакомства, наверное, много обид у него накопилось. Вот обо всех и поговорим.
– Ася, я побуду с тобой до завтрашнего утра, а дальше что? – неожиданно спросил Алексей.
– А дальше ты уедешь и вернешься только к выходным, – беззаботно ответила она.
– Но ты ведь будешь бояться.
– Не буду. Леш, утром я поддалась дурацкой панике, я ведь не знала, что дом можно сдавать на охрану. Я и буду его сдавать, и не только ночью, но и днем. Видишь, как все просто. Я с тобой поговорила, все обсудила, и теперь мне совсем не страшно. Правда-правда, честное-пречестное.
– Я вот о чем подумал… Только ты сразу не рычи на меня, ладно?
– Не буду. Я буду пищать, как полураздавленная мышь. Так о чем ты подумал?
– Мы могли бы заключить с этим графоманом взаимовыгодный контракт. Он будет приезжать сюда каждый день, ему ведь все равно, в какую сторону кататься, лишь бы километры мотать. Если нужно, наколет тебе дров или сделает что-нибудь полезное, такое, что тебе самой не под силу. Ты напоишь его чаем, дашь пару бутербродов, пусть отдыхает и развлекает тебя разговорами.
– Меня не нужно развлекать, – сердито возразила Настя. – Мне здесь совсем не скучно. И меня не нужно охранять, здесь есть профессиональная охрана, а из него защитник, прости за выражение, как из пластилина пуля. Что ты выдумал, Чистяков?
– Ася, я хорошо тебя знаю. Это пока за окнами светло, ты такая самостоятельная и никто тебе не нужен. А как стемнеет, всю эту дурь как рукой снимет, и ты снова начнешь бояться, и прислушиваться к каждому шороху, и сидеть в трех сантиметрах от спасительной кнопки, боясь отойти в туалет. Что я, не знаю, что ли? Ты все утро на стуле у окошка просидела, забыла? И хочешь так целыми днями сидеть? И особенно вечерами, когда за окном уже ничего не видно, и от этого еще страшнее?
В каждом его слове была правда, Настя не могла этого не признать. Он действительно хорошо ее знал, гораздо лучше, чем она знала себя сама.
– И что ты предлагаешь? – дрогнувшим голосом спросила она.
– Я предлагаю попросить Валентина Николаевича, чтобы он в будние дни приезжал сюда во второй половине дня, часам к шести, когда начнет темнеть, и находился здесь до десяти вечера. Или до одиннадцати, это уж как он сможет. Потом ты сдаешь дом под охрану и ложишься спать.
– И как ты собираешься его уговорить? Ему-то это зачем нужно? Предложишь ему денег?
– Ну зачем же, я предложу ему тебя.
– Думаешь, польстится? – Настя с сомнением оглядела себя, остановив взгляд на больной ноге.
– На то, о чем ты подумала, – точно не польстится, – усмехнулся Леша. – Ты будешь рассказывать ему то, что он так хочет узнать, чтобы создавать свои бессмертные детективы. Как устроены ваши службы, кто кому подчиняется, кто за что отвечает и так далее. Расскажешь ему всякие страшные истории, и смешные тоже. Мне кажется, обмен равноценный.
– Это тебе так кажется. У него может быть принципиально иное мнение на этот счет.
– Может быть, – не стал возражать Алексей. – Но сначала мне хотелось бы узнать твое мнение.
Ей очень хотелось отказаться. Ей не нужен был этот совершенно чужой человек, хотя и очень милый, обаятельный, и приятный собеседник, и вообще он симпатичный, образованный… Но он ей не нужен. Она прекрасно справится сама, без всяких там филологов-графоманов.
Но тут же она вспомнила вчерашний вечер. И ей стало жутко. Лешка прав, она храбрая, только пока светло. Есть у нее, Насти Каменской, такая особенность. И вроде бы темноты она особо не боится, но именно в темноте легко впадает в панику, начинает видеть то, чего нет, и слышать звуки, которых не было. Именно в темноте в голову ей лезут чудовищные, нагоняющие ужас мысли. Именно в темноте она теряет способность мыслить хладнокровно и последовательно. Это появилось только в последние годы, раньше такого не было.
Но что будет, если она все-таки откажется от Лешкиной идеи? Тогда Лешка, ломая весь свой рабочий график, будет приезжать к ней каждый вечер. И она постоянно будет чувствовать себя виноватой перед ним.
– Хорошо, – вздохнула она. – Попробуй поговорить с ним. Я не против.
К ее удивлению, филолог тоже оказался не против. Он догладил свои брюки, переоделся, натянул высохшую куртку, горячо поблагодарил за помощь и пообещал приехать завтра к шести вечера.
* * *
– Ну что, дружище Олег? Можно считать, что мы победили? – Игорь Васильевич Чуйков радостно потер руки и разлил дорогой коньяк в два пузатых бокала на низких ножках.
Олег Ахалая, заместитель Чуйкова, не был в этом так уж уверен. Денег они пока не получили, но редакция газетенки, нагло оболгавшей их, сегодня выразила готовность пойти на мировое соглашение и выплатить требуемую сумму в размере семисот тысяч долларов. В рублях, конечно, но это сути не меняло. Другой вопрос, что устно можно согласиться с чем угодно, а вот ждать обещанного обычно приходится долго. Но Чуйков подстраховался, для разговора с владельцем газетки взял с собой не только своего зама Ахалая, но и Руслана Багаева. Багаев не был прямой «крышей» Чуйкова, но он связан с Дроновым, а Дронов-то как раз и есть покровитель фирмы «Практис-Плюс». Владелец газеты тоже привел «своего» авторитета, некоего Гамзата. Встречались в ресторане. Пока Чуйков, Ахалая и газетчик попивали минералку и кофеек, Руслан с Гамзатом о чем-то базарили вполголоса, отойдя в другой конец зала и заняв отдельный столик.
Потом дислокация поменялась. Гамзат присел за стол к владельцу газеты, а Чуйков с Олегом отошли и сели вместе с Русланом.
– Он заплатит, – процедил медленно Руслан. – Никуда не денется. Сроку просит десять дней. Соглашаешься?
Игорь Васильевич вопросительно посмотрел на Олега. Слишком покладистым быть тоже нехорошо.
– Десять дней – много, – так же медленно ответил Олег, нарочито утрируя кавказский акцент, которого у него, коренного москвича, отродясь не было. – Восемь дней.
Еще полчаса переговоров, и стороны наконец приступили к обеду, сойдясь за одним столом. Если деньги не будут вовремя выплачены, в дело вступят Багаев и Гамзат. Гамзат выступает гарантом того, что деньги будут заплачены, Багаев же гарантирует, что, если этого не произойдет на добровольных началах, он применит аргументы своеобразного порядка. Но будем надеяться, что до этого не дойдет.
Чуйков вернулся в офис окрыленным. Надо же, все получилось, как та девица и предсказывала. Надо бы поблагодарить ее, подарок какой-то сделать или долю отстегнуть. Хотя насчет доли она ни слова не говорила, когда предлагала фирме Чуйкова свой странный план. Даже телефона своего не оставила. Только имя ее известно: Ксения. Как ее искать?
– Надо будет – сама нас найдет, – с ледяным спокойствием ответил Ахалая, отпивая коньяк маленькими глоточками. – Но поблагодарить надо, тут ты прав. Неблагодарность – это нехорошо, бог не простит.
– Странно все-таки, что она не объявляется, – покачал головой Чуйков. – Неужели ей деньги не нужны?
– Может, и не нужны.
– Тогда зачем она это все придумала?
– Газету разорить хотела. Или просто подставить. Может, там главный редактор и сам хозяин – ее любовник, который ее бросил. Или кинул. Бабы, Игорек, не такие корыстные, как мы, мужики. Но зато они ужасно мстительные. Ты это запомни на будущее. И если она появится, стелись перед ней ниже травы, чтобы, не дай бог, ничем не обидеть. Если такая, как эта Ксения, захочет тебе отомстить, тебе не выжить.
Свое десятилетие холдинг «Планета» отмечал с известным шиком, сняв для этих целей один из залов в «Славянской-Рэдиссон». Помимо сотрудников холдинга, были приглашены и почетные гости, и так называемые «друзья фирмы» – люди, оказывавшие «Планете» те или иные ценные услуги. Разумеется, в числе приглашенных был и Валерий Риттер, как человек, дававший фирме полезные и дельные консультации по организации менеджмента. Риттера, как требуют правила хорошего тона, пригласили с супругой, но он пришел один. Коренастый, медведеподобный, с некрасивым умным лицом и в идеально сидящем смокинге, он переходил от одной группы гостей к другой, постоянно с кем-то общался, но выражение озабоченности, отмеченное присутствующими в начале вечера, постепенно сменилось сначала раздражением, а потом и тревогой. Он то и дело выходил из зала, где было довольно шумно, доставал из кармана мобильник и куда-то звонил. И после каждого звонка сердился и тревожился все сильнее.
