– Лешенька, я же объясняла тебе… – начала было Настя, но он сердито прервал ее.
– Это тебе только кажется, что ты мне что-то объясняла.
На самом деле твои объяснения сродни командам, которые подаются служебным собакам. И меня, сударыня, это никак не устраивает. Либо ты уважаешь меня настолько, что рассказываешь мне все с самого начала, чтобы я понимал, что, черт возьми, здесь происходит, либо купи себе собаку, а меня отпусти на все четыре стороны.
– Ты обиделся?
Настя присела на корточки возле Леши, оперлась подбородком о его колени, обхватила руками мускулистые икры.
– Обиделся, да? – повторила она. – Прости меня, Лешик. Я очень виновата, я не права, но исправлюсь, прямо сейчас. Только не сердись, я тебя умоляю, у меня никого нет на свете ближе и дороже тебя, и если мы с тобой поссоримся, особенно теперь, когда все так сложно, мне будет очень тяжело. Ну скажи, что ты меня простил.
Настя автоматически подбирала и говорила нужные слова, Лешина вспышка ее ничуть не задела. Она знала, что рано или поздно это произойдет, Леша не станет долго терпеть, когда его держат за «болвана», как бывает в преферансе, и она надеялась, что ситуация разрешится еще до того, как лопнет его терпение. Она просчиталась, а тут еще Ларцев со своей безумной выходкой нагнал на Лешку страху. Конечно, он испугался, он не мог не испугаться, и после этого вполне естественно возникло желание хотя бы понимать, за что тебя могут пристрелить. «Дрянь, – говорила она про себя, – ты глупая самоуверенная дрянь. Ты пытаешься воевать с призраком и при этом забываешь о простых человеческих чувствах, из которых самые сильные – любовь и страх. Ты посадила Лешку в свою квартиру, совсем не подумав о том, что ему, должно быть, точно так же страшно, как было тебе в ту первую ночь, когда ты обнаружила свою дверь открытой. От того, что ты сменила замок, опасность меньше не стала: если они смогли достать старый ключ, то и новый достанут. И Лешка сидел здесь целыми днями один на один со своим страхом и делал спокойное лицо, как и подобает мужчине.
Более того, сама ситуация совершенно недвусмысленно показывает, что ты впуталась во что-то серьезное, и он жил в постоянной тревоге за тебя, успокаиваясь только когда ты возвращалась по вечерам домой, а ты, мерзавка самовлюбленная, забывала днем снять трубку и лишний раз позвонить ему, дать знать, что ты жива-здорова. Любовь и страх. Ларцев и его дочка. Любовь и страх. Леночка Лучникова и ее подонокмуж. Партийный функционер Александр Алексеевич Попов и его внебрачный сын Сережа Градов. И снова партийный функционер Сергей Александрович Градов и непутевая красавица, алкоголичка и проститутка Вика Еремина. Градов и призрак…»
Аналитическая машина в Настиной голове работала без остановки, и даже думая о своих взаимоотношениях с Лешей, она все равно сбивалась на мысли об убийстве Ереминой. Даже лучше, если рассказать сейчас все по порядку, Лешка – внимательный и въедливый слушатель, он увидит в ее рассказе явные несостыковки.
– Жили-были в городе Москве двое лимитчиков – Лена и Виталий, – начала Настя, удобно устроившись за кухонным столом и обхватив замерзшими пальцами чашку с горячим кофе.
На детальный рассказ о событиях семидесятого года ушло почти полчаса.
Прежде чем переходить к убийству Вики, Настя остановилась на издательстве «Космос».
– У них существует правило, согласно которому рукописи авторам не возвращаются. То есть автор может забрать свой нетленный труд в любой момент, но если он за ним сам не явится, никто не возьмет на себя заботу отослать неподошедшую рукопись обратно. Экономят на почтовых расходах.
Эти невостребованные рукописи куда-то исчезают, а потом отдельные эпизоды или идеи из них появляются в творениях известного западного беллетриста Жан-Поля Бризака, триллеры которого издаются огромными тиражами и имеют довольно большую читательскую аудиторию. Следователь Смеляков, решив на старости лет взяться за перо, описал в своей повести эпопею с убийством Виталия Лучникова и с сокрытием свидетелей преступления. Отнес рукопись в «Космос», оттуда она прямым ходом отправилась к таинственному Бризаку и материализовалась в виде книги «Соната смерти». Конечно, повесть Смелякова была корявая, как первая работа дилетанта, а из-под рук мэтра Бризака вышла конфетка в яркой обертке, но факт плагиата совершенно неоспорим. Далее. По радио передают что-то типа литературных чтений, читают на русском языке отрывки из нового бестселлера. И, как назло. Вика Еремина слышит эту передачу. То, что двадцать три года назад произошло у нее дома, то, что видел своими глазами и описал в своей повести следователь Смеляков, перекочевало в бессмертное творение загадочного Бризака как один из наиболее эффектных и жутких эпизодов «Сонаты смерти», который и был прочитан в рекламных целях в передаче радиостанции, вещающей для русскоязычной аудитории. Но для Вики-то это выглядело совсем поиному. Эта сцена запечатлелась в ее детском мозгу накрепко, и хотя она не имеет представления, откуда все это взялось, кровавые полосы и прочерченный цветным портняжным мелком скрипичный ключ снятся ей всю жизнь. Поэтому когда она случайно слышит описание своего сна по радио, ей становится не по себе. После этого все развивалось бы по типичному сценарию, она, скорее всего, заработала бы себе психиатрический диагноз, если бы в дело не вмешался Валентин Косарь. Человек открытый, общительный, а главное – неравнодушный и доброжелательный, он рассказывал о странной болезни Вики всем кому ни попадя, в том числе и своему товарищу Бондаренко, работающему в «Космосе». А Бондаренко возьми и вспомни, что про этот злополучный скрипичный ключ зеленого цвета он уже где-то читал.
Другой бы пропустил мимо ушей, но только не Косарь. Он собирается позвонить Борису Карташову и сообщить ему о разговоре с Бондаренко.
Настя умолкла и налила себе еще кофе.
– Собирается? А дальше? – нетерпеливо спросил Леша.
– А дальше – одни догадки. Я могу предположить, что он все-таки позвонил. Борис в это время был в отъезде, звонок записался на автосекретарь. Вика, у которой были ключи от квартиры Бориса, пришла к нему, прослушала записи на автоответчике, услышала сообщение Косаря и связалась с Бондаренко. Бондаренко попытался найти рукопись, но безуспешно.
Но он хотел помочь красивой девушке, поэтому вызвался съездить вместе с ней к автору пропавшей рукописи Смелякову. Они договорились ехать через два дня, в понедельник, но в понедельник Вика не объявилась, и Бондаренко о ней благополучно забыл. А через неделю Вику нашли задушенной и со следами истязаний. Причем нашли ее неподалеку от поселка, где живет Смеляков. Можно полагать, что она все-таки поехала к нему, хотя почему-то не с Бондаренко.
– Погоди, – Леша поморщился, – я не понял, что именно здесь факты, а что – догадки.
– Косарь собирался звонить Карташову, это факт, об этом говорит сам Бондаренко. Ключи от квартиры Карташова у Вики были, это установлено.
Вика встречалась с Бондаренко, он искал по ее просьбе рукопись, не нашел и договорился с ней о поездке к бывшему следователю, это следует из показаний того же Бондаренко. А вот то, что Косарь позвонил Борису, оставил координаты Бондаренко, а Вика приходила в квартиру Бориса и прослушивала записи, – это домыслы.
– Ну, по сравнению с количеством фактов твоих домыслов не так уж много. И с фактами они вполне увязываются. Давай дальше.
– А дальше я не знаю. Только кто-то, кто очень заинтересован в том, чтобы семидесятый год не выплыл наружу, узнает, что Вика была в издательстве и в понедельник собирается ехать к Смелякову. Вика не скрывает своего интереса к пропавшей рукописи, и точно так же она не скрывает, откуда узнала телефон Бондаренко. Следующий факт, который установлен точно, говорит о том, что запись телефонного звонка Косаря была с автоответчика стерта. В виде догадки могу предположить, что люди, которые держали у себя Вику целую неделю, прежде чем ее убить, взяли у нее ключи от квартиры Бориса, пришли туда и стерли запись. А потом убили Косаря.
– Как убили?!
– Наезд. Водитель с места происшествия скрылся и до сих пор не установлен. Косарь умер сразу же. Вика и Косарь погибли, запись уничтожена, таким образом, все подходы к «Космосу» перекрыты.
– И во имя чего такие грандиозные усилия?
– Если бы знать! Но это еще не все. После того, как возбудили дело об убийстве, предпринимаются еще более грандиозные усилия к тому, чтобы преступление не было раскрыто. Сначала следствию навязывается версия о том, что сошедшая с ума Вика ушла из дома в неизвестном направлении и попала в руки к какому-то негодяю. Потом, когда выплыла фигура Бризака и сомнения в психическом здоровье девушки отпали, началось прямое давление сначала на меня, а потом на Ларцева. Результат ты видел сегодня ночью своими глазами.
