вам ничего не обещать, – напомнила ему Вика.
– Разумеется, – Веня задумчиво кивнул. – Итак, я вышел из подъезда, вернее, мы вышли вместе с Бородиным. Меня до этого, если честно, малость разморило, а на улице ветерок подул, мне, вроде, полегче стало. Юрка еще спросил меня, смогу ли я сам добраться, а потом он в машину сел и укатил, а я решил пройтись немного.
– Любите пешие прогулки? – Вика невольно скользнула взглядом по заваленному едой подносу.
– Вообще-то не очень, но, знаете, вечер был уж больно хороший. Весной пахло. Ну, или мне так казалось после текилы. Наверняка пахло, как обычно, бензином, но отчего-то хотелось идти, дышать, – Суслов застенчиво улыбнулся. – Даже петь хотелось, но на это я все же не решился. Так что просто пошел куда глаза глядят, а когда устал, спустился в метро и обратно вернулся.
– Очень хорошо, – немного отодвинув поднос в сторону, Вика положила на стол смартфон и открыла в нем карту Москвы. – А до какого метро ты дошел?
– Я в названиях не очень ориентируюсь, – Веня страдальчески наморщил лоб, – это на нашей ветке, только ближе к конечной.
– Мичуринский проспект, – Вика моментально представила в голове запутанную схему московского метрополитена, – или Озерная?
– Точно, Озерная! – обрадовался Суслов, – А то я помню, что до МКАДа уже недалеко оставалось, а название из головы выскочило.
– А шли вы, если я правильно понимаю, от Раменок? – уточнила Вика, хотя в этом и не было никакой необходимости.
– Совершенно верно, – кивнул Суслов, наблюдая за тем, как пальцы Крыловой быстро прикасаются к экрану.
– Смотрите, – Вика придвинула телефон ближе к собеседнику, – даже если взять расстояние по прямой, получится порядка четырех километров, а фактически еще больше метров на триста-четыреста.
– Вот это я маханул, – Веня удивленно уставился на экран, затем перевел взгляд на собеседницу, – недаром у меня на следующий день все ноги гудели.
– Да, с непривычки бывает, – согласилась Вика. – А скажите, вы тогда быстро шли?
– Знаете, я вообще колобок такой, небыстрый, – усмехнулся Суслов. – А уж в тот вечер, я вообще был в лирическом настроении, так что и шел соответствующе. Иногда, помню, останавливался, если вдруг мыслей в голове слишком много становилось. Или просто, если вдруг вид красивый. Вечером в Москве, оно ведь неплохо.
– Получается, ваша скорость вряд ли превышала пять километров в час, а скорее всего, была не больше четырех, – заключила Крылова, – и на дорогу вы должны были потратить никак не меньше часа.
– Наверное, так и было, – Веня пожал плечами, – точно утверждать не буду, но шел я долго, это факт.
– Как факт и то обстоятельство, что вы никак не могли выйти из квартиры Комаровского в двадцать минут первого, а тем более позже, – резко отозвалась Вика.
– Это почему же? – Суслов недоуменно заморгал, а затем прищурился, пристально вглядываясь в следователя.
– Потому, Вениамин, что станции метро закрываются на вход в час ночи, так что вас просто-напросто не пустили бы внутрь.
Суслов понимающе кивнул.
– Ясненько. Вы хотите сказать, что я вас обманываю. Но это не так, – он замолчал, уставившись на коробку с уже, должно быть, остывшим Бигмаком.
– Это не так, – успокаивающе отозвалась Вика. – Я хочу сказать, что обманываете не вы меня. Это вас самого обманули ваши приятели.
***
Телефон вновь ожил в тот самый момент, когда Крылова поднялась из-за стола. Кивнув на прощанье Суслову, уже начавшему торопливо разворачивать упаковку с чизбургером, Вика прижала смартфон к уху.
– В квартире его нет, – послышался голос Малютина. – Зря промотался.
– А если он там, но не открывает, вернее, не может открыть? – предположила Вика.
– Это вряд ли. Я совершенно случайно наткнулся на соседку его, точнее, она на меня наткнулась, когда вернулась с прогулки. Дама, конечно, весьма преклонного возраста, но бодрая чрезвычайно. Она утверждает, что вышла подышать воздухом около часа назад, говорит, по району хотела прогуляться, но встретила какую-то свою знакомую, которую сто лет не видела. В итоге весь час во дворе дома и простояла. Оно ведь пока все новости обсудишь, никак не разойдешься, сами знаете.
– Я не очень понимаю, какое это все имеет отношение к Комаровскому?
– Ох, я же главное не сказал, – несколько притворно спохватился Малютин, должно быть, решивший немного подразнить собеседницу, – не успели эти дамочки начать культурную беседу, как Комаровский вышел из подъезда. Он мальчик вежливый, с соседкой поздоровался, так что как он вышел, она хорошо запомнила, а вот чтобы он назад возвращался, этого она не видела.
– Не видела и не возвращался – это разные вещи, – рассердилась Вика.
– Мадам уверяет, что стояла всего в нескольких шагах от подъезда. Говорит, мимо нее он точно не мог проскочить незаметно, к тому же с ее слов, Комаровский был одет в оранжевую толстовку с какой-то непонятной надписью. Ее подружка хотела уточнить, что именно написано, но сама спросить постеснялась, так что, если бы Комаровский шел обратно, соседка его бы точно остановила.
– Ну хорошо, – пробормотала Вика, которая в сложившейся ситуации ничего хорошего не видела, – побудьте пока во дворе, может быть, Комаровский в ближайшее время появится. Да, чуть не забыла, скоро к вам подъедет Михаил Григорьевич.
– И что, мы толпой будем ждать одного студента? – удивился Малютин. – Не слишком много мы ему внимания уделяем, Виктория Сергеевна? Или, быть может, я чего-то не понимаю?
– Может быть, – подойдя к своему автомобилю, Вика открыла дверь и привычно заняла водительское место, – давайте я вам постараюсь все объяснить, только выслушайте меня, пожалуйста, внимательно.
– Я весь в левом ухе, – иронично отозвался оперативник.
– Слушайте. Изначально мы исходили из того, что Бородин может быть причастен к убийству Апраксина. Однако Суслов и Комаровский дали показания, что провели вечер в его компании, а затем Бородин и вовсе уехал за город, причем сомневаться в этом тоже не приходится. Значит, Бородин к убийству Апраксина непричастен. Правильно?
– Совершенно! – с энтузиазмом подхватил Малютин. – Так что мне вообще непонятно…
– Мне вообще непонятно, – перебила его Крылова, – почему тогда они врут?
– Врут? В чем именно? – в голосе Дениса послышалось явное недоумение.
– Они все утверждают, что Бородин и Суслов покинули квартиру Комаровского почти в половине первого ночи. Но этого не может быть, потому что затем Суслов отправился гулять по ночной Москве и, как он сам утверждает, гулял целый час, а после сел на метро и отправился в сторону дома. Но ведь вход в метро закрывается ровно в час ночи.
– Он, что, засекал время своей прогулки? – не очень уверенно возразил Малютин, – насколько я знаю, он в тот вечер налакался по полной программе, так что вряд ли
