– Подождите, Анастасия Петровна, это мы вам звонили!
– Мне звонил один человек по фамилии Гуров, – неприветливо произнесла женщина, подозрительно рассматривая мятые брюки Крячко. – Во всяком случае, так мне показалось.
– Разумеется, звонил я один, – улыбнулся Гуров. – Имеется в виду, что мы работаем вместе. Разрешите представить – полковник Крячко.
– Что – тоже полковник? – удивилась Анастасия Петровна. – И тоже по особо важным?
– Важнее не бывает, – пробурчал Стас, задетый ее пренебрежительным тоном. – Можете убедиться, если сомневаетесь, – он сунул ей под нос удостоверение.
– Да уж, в таких случаях полагаться на честное слово было бы не слишком разумно – надеюсь, вы со мной согласны? – назидательным тоном сказала Анастасия Петровна, внимательно штудируя красную книжечку. – Ну что ж, кажется, все в порядке… как ни странно…
Она, не глядя, протянула Крячко удостоверение и обратилась уже к Гурову:
– Значит, вы звонили… Интересно, а почему это вы спохватились только на следующий день после ограбления? В квартире моего отца хранилось множество уникальных вещей из разных стран мира. Ему делали подарки самые известные люди нашего времени. Некоторые вещи просто бесценны. А ваших преступников, думаю, уже и след простыл.
Она произносила слова резким, повелительным тоном, словно делала Гурову выговор. Он невольно улыбнулся.
– Судя по всему, вы привыкли распекать подчиненных, Анастасия Петровна, – заметил он. – Какую организацию возглавляете?
Женщина непонимающе уставилась на него, а потом настороженно сказала:
– С чего вы взяли? Я преподаю в МГУ. Английский язык и литература. Кстати, о литературе – ваш коллега Шерлок Холмс в этом плане был куда проницательнее вас.
«Преподаватель! Это в некотором отношении почище любого начальника будет, – подумал Гуров. – Не завидую тем студентам, которые недостаточно почтительно относятся к тому же Шерлоку Холмсу. Такая женщина и пропущенной запятой не простит. Она и нас-то пытается сразу в ежовые взять. Козырями бьет – классикой!»
– На лавры Шерлока Холмса мы не претендуем, Анастасия Петровна, – спокойно ответил он. – Нам бы со своими делами разобраться. А то зазеваешься, а преступников действительно и след простыл. Только почему вы так уж уверены, что уникальные вещи вашего отца пострадали? Мы об этом не говорили ни слова. Возможно, его квартиру даже не тронули. Все это пока предположения, которые мы хотим вместе с вами проверить.
– Меня интересует, почему только сегодня? – железным голосом произнесла Анастасия Петровна, открывая дверь в подъезд.
– Ну, скажем, потому, что мы с коллегой только сегодня приступили к делу, – объяснил Гуров. – По особому распоряжению. Такой ответ вас устроит?
– Долго раскачиваетесь, – заключила Анастасия Петровна и королевским шагом проследовала в открывшуюся дверь.
За ее спиной Крячко изобразил на лице паническую гримасу и с преувеличенным почтением, на цыпочках двинулся вслед за женщиной. Гуров незаметно показал ему кулак и оттеснил в сторону.
– Когда вы последний раз были в квартире своего отца, Анастасия Петровна? – спросил он. – Не припоминаете?
– Отчего же? – резко возразила женщина. – Отлично помню. Я была там позавчера. Между тремя и четырьмя часами пополудни. Полила цветы, прибрала немного. Мой отец обожает всякие экзотические растения. Правда, заботу о них частенько сваливает на других людей, которые подобной страсти не испытывают. Но это уже издержки его беспокойной профессии. Приходится смиряться. Я слишком уважаю своего отца и готова терпеть некоторые неудобства.
«Наверное, папаша подбрасывает тебе приличные суммы – время от времени, – так и вертелось на беспокойном языке у Крячко. – Или привозит из дальних стран что-нибудь экзотическое… В противном случае ты бы просто промолчала о своих жертвах. Зачем объяснять посторонним, как ты уважаешь собственного отца?»
Произнести эти слова вслух не было никакой возможности, и поэтому Стас ограничился тем, что задал вопрос:
– Простите, вы сказали, заботу о своих растениях ваш отец поручает другим людям? Выходит, не вы одна присматриваете за квартирой? Здесь бывает кто-то еще?
Они уже вошли в лифт. Анастасия Петровна даже в замкнутой пластиковой кабине держалась с неподражаемым достоинством. Вокруг нее словно существовала некая хрустальная оболочка, делавшая абсурдной всякую мысль о сближении. У Гурова даже возникло непроизвольное желание подвинуться в сторонку, чтобы неловким движением, не дай бог, не задеть эту драгоценную оболочку. Крячко, кажется, испытывал то же самое. Он был необычно смущен и переминался с ноги на ногу.
– Что вы сказали? – холодно спросила Анастасия Петровна. – Другие люди? Возможно, я некорректно выразилась. Просто я высказала вслух понятную только мне мысль. Разумеется, я не корректирую свои мысли в интересах оперативных работников – отсюда ваше недоумение. Под другими людьми я имею в виду моего брата и, конечно, свою маму. Чужих в квартире не бывает.
– Но это же прекрасно, Анастасия Петровна, – с энтузиазмом произнес Гуров. – Не придется разбрасываться. Выходит, ключи от квартиры имеются всего у четырех человек, из которых, как мы знаем, двое находятся за границей. Логично предположить, что, уезжая, своих ключей посторонним людям они не доверяли. Я ничего не напутал?
Анастасия Петровна пристально посмотрела на него немигающим взглядом.
– Ну, допустим, не напутали. И что же из этого? – спросила она.
– А вот на этот вопрос я смогу ответить, когда мы осмотрим квартиру, – сказал Гуров.
Взгляд, который бросила на него дочь журналиста, можно было мягко назвать недоуменным, и Гуров облегченно вздохнул, когда кабина лифта остановилась и они наконец вышли на ту же самую лестничную площадку, где совсем недавно расстались с Белинковым. Анастасия Петровна, подозрительно покосившись на дверь соседа, уверенно направилась в сторону противоположной квартиры, на ходу вынимая из сумочки ключи. Оперативники следовали за ней на почтительном расстоянии.
– Если пропали какие-то экземпляры из коллекции отца… – недобро сказала Анастасия Петровна, вставляя ключ в замок. – Для него это будет невосполнимая потеря. Я вообще не представляю его реакцию на это. Это будет… это будет…
– Это будет шок, – услужливо подсказал Крячко. – Как у вашего соседа Белинкова, например. Белинкову пришлось даже хуже, поскольку он, так сказать, лично участвовал в событиях. Запросто могли пристукнуть, между прочим.
– Я не очень разбираюсь в милицейском жаргоне, – высокомерно проговорила Анастасия Петровна. – Что это означает – «пристукнуть»?
– Да то же самое и означает, – простодушно заметил Крячко. – Пристукнуть – значит пристукнуть. Так что в любом случае вашему отцу, можно сказать, повезло. А вообще я порекомендовал бы вам поставить в квартиру сигнализацию. Дешево и сердито.
– Спасибо за совет, – сказала Анастасия Петровна равнодушно.
В квартиру она тоже вошла первой, почти не обращая внимания на сопровождающих ее оперативников. Когда ее рука потянулась к выключателю, Гуров вдруг сказал доброжелательным, но категорическим тоном:
– Давайте пока ничего не будем трогать, Анастасия Петровна! А то мало ли… Сначала просто взгляните – ничего необычного в квартире не замечаете?
Хозяйка казалась раздраженной, но все-таки подчинилась. Однако не удержалась от замечания:
– Как же я смогу взглянуть, не зажигая света? У меня сверхъестественных способностей не имеется.
Гуров спокойно достал из кармана носовой платок и через него нажал на кнопку выключателя. Приглушенный матовый свет полился с потолка и осветил отделанную темным деревом прихожую, со вкусом подобранную мебель и какие-то причудливые колючие растения в кашпо на стене.
– Это из Южной Америки, – зачем-то пояснила Анастасия Петровна. – Этот цветок не любит яркого света, но около часа в день рядом с ним нужно включать специальный светильник.
– А когда отпирали дверь, вы никаких затруднений не почувствовали, Анастасия Петровна? – спросил Гуров. – Не показалось вам, что замок испорчен?
– Не показалось, – ответила хозяйка.
Словно забыв о своих спутниках, она вдруг быстро прошла в комнаты. Оперативники слышали, как она перемещается по квартире, открывает какие-то двери, открывает шторы.
– Ну и баба, – шепнул Крячко. – Железная леди какая-то. Не завидую ее студентам – плачут, наверное, кровавыми слезами.
– Зато учатся, – тоже шепотом возразил Гуров.
– Это еще вопрос, – не сдавался Крячко. – Лично я рядом с ней даже русский язык забываю.
– Это у тебя возраст, – сказал Гуров.
Он внимательно рассматривал прихожую, обшаривая взглядом каждый уголок. Наконец его внимание привлек тот самый экзотический цветок, который так странно сочетал в себе неприхотливость и требовательность. Гуров даже подошел поближе и чуть ли не обнюхал каждый росток.
