горячки, она попросила, чтобы брат поклялся, что, когда сын вырастет, они отомстят...
...Щерев поднялся с кровати. Решено. Возврата нет. И для сожалений не осталось места. Он все обдумал до мельчайших деталей.
Сел на мопед и вскоре оказался в винограднике. Спрятал мопед в сарае, а сам вышел на дорогу. Щерев знал, в какое время Драган ездит в город. Машина у него была заметная — красного цвета, инвалидная. И в этот раз Драган появился из-за поворота точно в определенное время. Скрипнули тормоза, послышалась ругань.
Драган открыл дверцу, вытер пот с лица и улыбнулся:
— Чуть не убил человека, да еще кого!
— А я не заметил машину, — подошел к нему Щерев, и они обменялись рукопожатием.
— В другой раз смотри в оба. Мало нас осталось. Зачем умирать зря? Ты куда собрался? — спросил Драган.
— Жду рейсового автобуса, чтобы добраться в город, — помахал ему рукой Щерев, словно прощаясь.
— Вот те на! Зачем же ждать? Садись. И я еду в город! — Драган широко открыл дверцу, и Щерев уселся на сиденье рядом с ним.
Они поговорили о многих вещах. Затворничество Драгана усилило в нем желание общаться со знакомыми людьми, и теперь он не замечал перемены в самом себе, не замечал своего стремления показать, что он живет и еще полон сил.
— И ты, что ли, остался в одиночестве? — как бы между прочим пошутил он.
— Такова жизнь! — вздохнул Щерев и украдкой взглянул на него. — Довольно много лет я прожил как монах, но с недавнего времени мне стало невмоготу. Я впустил в дом квартирантов. Одного подполковника. Он служит вместе с твоим сыном.
— С Огняном?
— Да, кажется, именно так он сказал, — засмеялся Щерев. — Я так и не привык к твоей фамилии. Для меня все еще Драган и Сариев — два разных человека.
И Драган повеселел.
— Дети уже подросли. Стали мужчинами, поседели, а все равно создают нам заботы, — сказал он и подумал о том, что через три часа ему предстоит забрать Стамена из школы.
— И что же Огнян, успокоился? — спросил Щерев, который знал о том, что от Огняна ушла жена.
— Огнян-то? — посмотрел на него Драган. — Успокоится, когда доживет до наших лет. Все женщины произошли от одной змеи. Шипят и жалят тогда, когда ты меньше всего этого ждешь. Пусть подрастут дети...
Щерев был доволен. Отец явно знал только о семейных неурядицах своего сына.
— Да-а, такие дела... Пусть остальное будет в порядке. А женщин — сколько душе угодно. Брюнеток, блондинок, шатенок... А с тем солдатом, который умер, чем дело закончилось? — выпустил свой заряд Щерев и впился испытующим взглядом во внезапно побледневшее лицо Драгана.
— Каким солдатом? — спросил Драган.
— О, какой же я болтун! — заохал Щерев. — Я думал, ты знаешь... — и замолк.
— Каким солдатом? — повторил свой вопрос Драган и сбавил скорость.
— Ничего, ничего. Так случилось, что поделаешь. Он, безусловно, сам тебе все расскажет. Извини! Не мое это дело...
— Послушай, как же так? — остановил машину Драган. — Сказал, а сам в кусты? Ведь мы с тобой знакомы не со вчерашнего дня. Правда, так оно и получается: родители всегда последними узнают, что случилось с их детьми. Раз уж ты начал, продолжай до конца!
Щерев вытер лицо носовым платком, провел им по губам, словно обдумывая, с чего начать, и снова посмотрел на Драгана.
— Собственно говоря, не мое это дело, но если ты настаиваешь... Симеонов, его коллега, говорил мне... Какая-то катастрофа во время учения. Перевернулся танк и раздавил одного из солдат. Тот умер в госпитале. Да ведь ты знаешь, как бывает, когда перевернется машина... А потом неизвестно как истолкуют. Теперь ломают себе голову, на кого свалить вину, вот генерал и выбрал твоего сына. Отстранил от командования полком, отдал его под суд.
— Как это так отстранил? Под какой такой суд? — смотрел на Щерева немигающими глазами Драган, словно тот был виноват во всем.
— Больше ничего не знаю, — пожал плечами Щерев. — Мальчишество какое-то! Ведь начальство, ты же понимаешь, бережет собственную шкуру.
Драган прибавил скорость и помчался к городу. Опять Велико! Только на этот раз он занес меч над его сыном. До каких же пор он будет сводить счеты с его семьей?
— Говоришь, коллега Огняна сказал? — снова спросил Драган, больше не взглянув на него.
— Даже правая его рука, можно сказать. Встревожен парень, потому-то я и завел об этом речь. Решил, что ты знаешь, что вы приняли меры...
«Следствие, суд...» — думал, не слушая его, Драган. Машина мчалась на предельной скорости.
— Мне вот сюда, — тронул его за плечо Щерев, когда по сторонам замелькали дома города. — А ты держись спокойнее. Мы с тобой пережили и более страшные времена. Подумаешь, один солдат! Невелика беда! Один лишь генерал может все это устроить! И Симеонов так говорил... — Выйдя из машины, Щерев поблагодарил Драгана и посмотрел на блестящий бампер машины.
«Болит, у каждого душа болит за свое», — говорил он себе, идя по глухой улочке к своему дому. Он страшно удивился, когда в холле увидел Софью, бледную, без косметики.
— Что ты здесь делаешь? — спросил он, поздоровавшись с ней за руку.
— Ищу Кирилла. Увидела, что у вас не заперто и вошла, — упавшим голосом проговорила Софья.
— Вот бездельник! — отрезал Щерев и бросил свою шапку на диван. — Когда это он возвращался так рано? А ты почему не на работе? — он вдруг понял, что даже послеобеденное время еще не наступило.
— Я больна, — едва слышно проронила Софья.
— Больна? — уже внимательнее посмотрел на нее Щерев. — Чем же?
— У меня будет ребенок, а Кирилл отрекся от него, сбежал, — смущенно сказала Софья, и ее покрасневшие глаза наполнились слезами.
Щерев вздрогнул. Ему показалось, что он услышал голос своей сестры. Только та верила в свою любовь, а эта... К такому известию Щерев не был подготовлен. Правда,
