— Наглец! — процедил сквозь зубы Саливан, открыл сейф, достал вчерашнее сообщение, положил перед собой и потребовал: — Повтори цифры, Сэм!
Скрепя пером паркеровской ручки, вслед за Дунканом он принялся заполнять многоточия в тексте и, когда последняя цифра закрыла позицию 36, оживился и отметил:
— О, это уже кое-что! Давай дальше!
К сожалению, я ограничен по времени. Если мое предложение заинтересовало вас, я готов к развитию контактов, но в другом месте — России и при других обстоятельствах. Мои условия по оплате остаются прежними. Жду ответа на известном вам сайте», — прочитал последний абзац Дункан.
Саливан встал из-за стола и энергично прошелся по кабинету. В эти минуты его раздирали противоречивые чувства. Еще вчера, пылая ненавистью к Фантому, он готов был задушить мерзавца голыми руками. Но после последнего сообщения ситуация резко изменилась — секреты «Тополя» стали реальностью, теперь перед директором ему не в чем было оправдываться. Фантом оказался не «пустышкой», и в Саливане снова заговорил трезвый расчет. По тому как Фантом вел торг и ловко уходил от наблюдения, напрашивался очевидный вывод о том, что на резидентуру вышел перспективный источник информации. Лишним подтверждением тому служил перечень, предложенных на продажу секретов. Они, вне всякого сомнения, заслуживали внимания, но гораздо более существенным Саливану представлялись разведывательные возможности Фантома. Будущая оперативная игра с ним стоила свеч.
«Так кто же станет моим надежным помощником в работе с ним? Кто? — ломал себе голову Саливан. — Опытный и искушенный в таких операциях Берд? Вряд ли! С самого начала ты не горел желанием. Ковальчук? Тоже нет. Этот уже свое отработал и ждет не дождется, когда пойдет на пенсию. Остается Перси? Пожалуй, на Марка можно рассчитывать. С него все началось и на нем должно закончиться. А если Дункан? Немногословный и все знающий Сэм. Твой совет будет очень кстати».
И, бросив на него испытующий взгляд, Саливан спросил:
— Сэм, скажи откровенно, что ты думаешь обо всем этом?
Тот, стараясь не затронуть самолюбия резидента, деликатно заметил:
— Сэр, извините, но вчера вы погорячились. Мне, кажется, на Фантоме рано ставить крест.
— Да?! И что предлагаешь?
— Первое — перепроверить его данные.
— Легко сказать! У нас нет агента в Генштабе русских.
— А если это сделать через возможности агентства по инспекции на местах.
— ОСИА?
— Да! Они регулярно выезжают с проверками на русские ракетные базы и обладают огромным массивом информации.
Если в нем как следует покопаться, то, может, удастся найти подтверждение данным Фантома.
— А что, неплохая идея! — согласился Саливан.
— Тогда я запрашиваю Лэнгли, пусть наведут справки через агентство?
— О’кей. Запрос составь аккуратно, чтобы не пронюхали про вчерашний… — Саливан замялся: — Ну, сам понимаешь…
— Да, сэр! Я подумаю, как обыграть запрос, — заверил Дункан и поинтересовался: — Я так понял, мы возобновляем операцию по Фантому?
Саливан не спешил с окончательным решением. Его одолевали сомнения, которые мог понять и оставить при себе этот надежный молчун.
— Сэм, ты сколько прослужил в Киеве? — начал он издалека.
— Скоро будет пять лет.
— Срок немалый. За это время уже успел собаку съесть.
— Собаку не собаку, но в их «славянской кухне» кое-что понимаю, — скромничал Дункан.
— Я это ценю. Сэм, только откровенно: игра с Фантомом стоит свеч?
Лицо-маска Дункана пошло трещинами, а глаза повлажнели. Похвала Саливана стоила многого — к резиденту относились по-разному: одних донимал его педантизм, других — крючкотворство. «Горячих блинов» он с ходу не принимал и заставлял по нескольку раз править документы, а потом сам «вылизывал» до последней запятой.
Для оперативников-агентуристов, мотавшихся с одной явки на другую, эта писанина была сущим наказанием, а язвительные шутки аналитиков вроде той, что «чем больше бумаг, тем чище задница», только больше заводили их. «Старики», которым за двадцать лет службы возня с бумагами давно осточертела, скрипя зубами, выдавливали из себя отчеты, а потом по «темным углам» перемывали Саливану кости.
Дункан их понимал и в душе не осуждал, так как еще недавно сам находился в их шкуре. Предшественник Саливана не жаловал его, работу отдела и держал за «черную кость». Абрахам оказался первым, кто по достоинству оценил труд технарей и аналитиков и не упускал случая лишний раз их отметить. И сейчас его скупая похвала нашла отклик в душе Сэма. Он благодарно кивнул головой и, проглотив внезапно подкативший к горлу ком, сипло произнес:
— Спасибо, сэр! Мы так редко слышим о себе доброе слово.
— Будет тебе, Сэм! Давай по существу! — ворчливо произнес Саливан.
— Если говорить прямо, то вчера за Фантома я бы и полцента не дал.
— А что изменилось за ночь?
— Многое.
— А именно?
— После последнего сообщения у меня отпали сомнения в том, что мы имеем дело с подставой ФСБ. А если отбросить вчерашние эмоции и трезво с позиций самого Фантома посмотреть на ситуацию…
— И что увидим? — торопил Саливан.
— Мы имеем дело с очень хитрым и рационально действующим типом. Несмотря на все наши старания, он ни разу не засветился.
— Наверно, плохо старались!
— Тем не менее, сэр, я убежден, с ним у нас есть хорошая перспектива.
— Перспектива? — повторил Саливан и после короткой паузы нажал кнопку на селекторе.
По легкой хрипотце Дункан узнал голос Перси.
— Слушаю вас, сэр! — ответил тот.
— Зайди ко мне, Марк! — распорядился Саливан.
Спустя пять минут Перси стоял в кабинете резидента и настороженно посматривал то на него, то на Дункана. Саливан, прокашлявшись, начал трудный разговор.
— Марк! Я… В общем, мы вчера все погорячились. Сам понимаешь, в этой свистопляске с выборами скоро на стенки начнешь бросаться.
Перси, готовый ощетиниться, как еж, тоже смягчился и признал:
— Извините, сэр, я тоже перегнул палку. Я руководствовался только интересами дела.
— Все верно, Марк! И потому они должны быть выше личных обид, — согласился Саливан и, передвинув по столу папку, предложил: — Ознакомься с новым сообщением Фантома.
Перси впился глазами в его расшифровку и, прочитав, перевел взгляд на Саливана. На его лице читался ответ.
— Ты правильно меня понял, Марк: готовься к работе в России, — подтвердил тот его догадку.
— В России?! — опешил Перси и зябко повел плечами.
Двадцать лет назад в московской резидентуре ЦРУ ему пришлось начинать службу рядовым оперативником-агентуристом. При одном воспоминании о «колпаке КГБ», из-под которого он с трудом выбрался, в желудке противно засосало. Советский Союз, а теперь Россия по-прежнему оставалась сверхтяжелой для агентурной работы.
— Так что скажешь, Марк? — допытывался Саливан.
— Сэр, это что, перевод в московскую резидентуру? Я-я-я… даже и не знаю, — растерялся Перси.
— Нет, Марк, пока обкатка перед тем, как продолжить работу с Фантомом.
— Понятно, но я с трудом представляю обстановку в России.
— Это поправимо.
— Каким образом?
— Поработаешь в составе нашей инспекции на русской ракетной базе, — огорошил его Саливан.
— И собственными глазами увидишь «Тополь», — поддержал Дункан.
— Я, в инспекции?! — изумился Перси. — Извините, сэр, но я никогда не работал по ее программе!
— Марк, это не проблема. Как говорится, не боги горшки обжигают. С руководством агентства я договорюсь, и тебя включат в ближайшую группу. Это будет во всех отношениях полезная миссия.
— О’кей — согласился Перси.
— В таком случае Россия и Фантом ждут тебя! — закончил беседу Саливан.
Перси возвратился к себе в кабинет и долго переваривал услышанное. Судьба в очередной раз совершила неожиданный зигзаг в его карьере разведчика. Час назад он и не помышлял о поездке в Россию, тем более в составе инспекции. Поразмыслив, он пришел к заключению: в нынешней ситуации, когда выборы на Украине уже сидели в печенках, разведпоездка под надежной «дипломатической крышей» на российскую ракетную базу могла стать хорошим допингом. Перспектива побывать в ядерном логове русских приятно щекотала нервы. Теперь ему оставалось запастись терпением и ждать, когда Саливан выполнит свое обещание о включении в состав инспекции. Согласование с Лэнгли и ОСИА не затянулось. Он задействовал «наверху» все связи и добился своего. Перси, готовясь к поездке в Россию, в душе надеялся, что на короткое время сможет встретиться с семьей. Но надежде не суждено было сбыться, Саливан торопил события, и ему вместо Вашингтона пришлось отправиться в Германию.
