сторону полковника, а затем подпоручика Велева, который находился со своей батареей неподалеку от них. — Из-за женщины он может убить и отца родного.
— Ох, какой же ты тяжелый человек, — вздохнул Ярослав и отвернулся. От порывистого ветра у него замерзла спина.
— Возможно, но я никогда не вступаю в конфликт со своим рассудком.
— Закури сигарету, чтобы успокоить нервы. — Ярославу не хотелось больше его слушать. — Отрезать никогда не поздно, а вот лечить — трудно. Иногда я не выдерживал, готов был расстрелять Велико, но если бы я его убил, то оплакивал бы его потом, потому что верю: он был прав. Без веры нельзя жить!
— Из тебя вышел бы неплохой проповедник, — с иронией усмехнулся Драган и тут увидел, что по склону холма бегут какие-то люди.
Первым их узнал Ярослав. Поднявшись, он пошел им навстречу, Драган — за ним.
Запыхавшийся Христо никак не мог перевести дух, но глаза его светились радостью.
— А в имении кто остался? — спросил Ярослав, и на его щеках проступили красные пятна.
— Они там!.. И майор Бодуров, и Стефка, и ... — постепенно приходил в себя Христо. — Мы едва выбрались оттуда. Мы на правильном пути. Пора замкнуть кольцо окружения!
— А точнее? — вмешался Драган.
Вместо Христо продолжил другой юноша:
— Конюх нашел в конюшне ящик с взрывчаткой. Собственными глазами увидел. Сказал об этом Стефке, а его тут же упрятали куда-то вместе с ящиком. Погубили человека. Этот майор... Мне кажется, что это не кто другой, как...
— А Велико все нет, — решился вставить что-то и Павел, но его никто не слушал.
Ярослав смотрел на их раскрасневшиеся от быстрой ходьбы лица и думал о прошедших ночах, похожих на уравнение со многими неизвестными, которое им предстояло решить. Он наблюдал за Драганом и не мог не заметить, что неожиданный поворот в ходе событий: привел того в замешательство. Ярослав направился к полковнику Велеву, неподвижно сидевшему на своем походном стуле.
— Случилось что-то? — спросил полковник, увидев перед собой Ярослава.
— Может быть, обойдемся и без кровопролития, — проговорил Ярослав, думая о дальнейшем развитии операции.
— Вы полагаете, что они окажут сопротивление?
— Все зависит от решения, принятого Бодуровым. Вот парламентера бы... — Но Ярослав не договорил. Полковник встал, всей тяжестью тела опершись на трость, и посмотрел на него со смутной надеждой. Подумал о чем-то своем, но не посмел высказать.
— У них нет иного выбора. Если хотят сохранить свою жизнь, им нет смысла совершать новые преступления, — убеждал и самого себя Ярослав.
— Вы хотите сказать, что, если...
— Если Бодуров не пожелает этого понять, то другие в состоянии заставить его. Великодушие может сломить даже самое упорное сопротивление.
Полковник взглянул на лес и там, в стороне, около одного из деревьев, заметил сына. Он был поистине счастлив, когда ночью видел его вместе с солдатами батареи, и сейчас невольно подумал о возможности полной его реабилитации.
— Как вы думаете, подпоручик Велев достоин такой чести? — обратился он к Ярославу.
— Мы не можем терять времени, господин полковник, — ответил Велеву его замполит, мысленно советуясь с Велико, которого ему так не хватало сейчас.
Полковник не стал больше ждать. Он надвинул фуражку почти на глаза и отправился к Венцемиру. Шел напрямик, почти не опираясь на трость. Вздрагивало только его лицо, и казалось, что земля тоже вздрагивает всякий раз, когда он наступает на нее раненой ногой.
Увидев отца, подпоручик поднялся. Следом за ним встали по стойке «смирно» и находившиеся рядом солдаты.
Драган догнал их, когда они уже вошли в лес. Он собрался что-то сказать, но полковник заговорил первым.
— Подпоручик Велев, — он словно прислушивался к своему голосу, — вам надлежит выполнить задание. Необходимо пойти в имение и убедить тех, кто там скрывается, что сопротивление, как и кровопролитие, бессмысленно. Если они сдадутся, им будет сохранена жизнь.
— Я должен вести переговоры с солдатами, бежавшими с моей батареи? — спросил подпоручик.
— Они уже не солдаты, а враги родины. Там находится и майор Бодуров. — Полковник сделал паузу, чтобы отдышаться. Каждое слово стоило ему больших усилий. Не легче было и подпоручику, потому что ему напомнили о существовании майора. — Сдайте свое личное оружие! — Голос полковника окреп. — Вот вам белый платок. Бодуров понимает, какие задачи ставятся перед парламентерами. — Этим было сказано все, однако он подумал: «Но... Бодуров может стрелять и без предупреждения. И все же лучше погибнуть с честью, чем жить мучимым сомнениями...»
Кровь отхлынула от лица подпоручика. Бодуров был его учителем, а теперь ему предстояло идти навстречу пулям Бодурова. Венцемир выбрал для себя путь — путь невмешательства, а его посылают в огонь.
«Продолжаете вести игру и считаете, что ваш успех гарантирован? Что касается меня, то я предпочитаю жить, пусть и бесславно, лишь бы не умирать во имя чьей-то славы. Наивные люди...» — думал подпоручик Велев, снимая пистолет и ремень с портупеей. Однако в кармане у него остался маленький пистолет. Подпоручик хорошо усвоил непреложную истину: при запутанных обстоятельствах самое глупое — оказаться беззащитным.
— А если вы застанете там Велико, — вмешался Драган, — то передайте, чтобы он сам пустил себе пулю в лоб. Пощады ему не будет.
Все были поражены словами Драгана и тоном, каким они были произнесены. Венцемир, не знавший хорошо Драгана, вздрогнул от того, что услышал. Ярослав предпочел смолчать, а полковник уже все сказал и ждал, когда сын отправится в имение. Полковника мучила жажда, но воды здесь не было.
— Все засохнет. Засуха, страшная засуха... — Полковник прислонился к дереву и больше не пошевельнулся.
— И речка пересохла, — сказал Ярослав, думая о Драгане, оторвавшемся от людей, и одновременно следя за идущим подпоручиком.
На дороге поднялось облако пыли. Первым его заметил Павел. Сначала он разглядел запряженных в фаэтон лошадей, а потом и Жасмину. Он узнал ее по длинным волосам. Когда ветер развеял по полям облако пыли, ему показалось, что ее волосы разметались, как конская грива.
Павел бросился к Жасмине и помог ей сойти со ступеньки фаэтона. К
