Зато другой человек, сидевший в самом конце салона, не спал. Человек этот имел самую неприметную внешность: три раза увидишь, даже поговоришь с ним – а все равно при следующей встрече не узнаешь. И этот человек внимательно оглядывал всех пассажиров самолета. Он знал, что «объект», который ему поручено искать, может изменить свою внешность – например, перекрасить волосы. Но есть параметры, которые изменить трудно. Например, рост, телосложение. Поэтому человек в конце салона прежде всего выделил среди пассажиров всех мужчин определенного возраста и стал их по очереди разглядывать, следить за их поведением. От него не укрылось движение блондина, сидевшего в середине салона: тот было вынул телефон, хотел кому-то позвонить, а затем передумал. Человек, следивший за всеми, сделал определенные выводы и стал наблюдать дальше.
– Смотри, какое чудо! – воскликнула Лена, показывая мужу на павлина, распустившего, наконец, свой великолепный хвост.
– Да, зрелище впечатляет, – согласился Виктор Прокофьев.
Некоторое время супруги следили за перемещениями павлина, гулявшего по парку, а затем Лена предложила:
– Слушай, давай еще раз к морю спустимся, пройдемся вдоль пляжа! – У тебя совещание на сколько назначено – на восемь?
– На восемь тридцать, – отвечал Виктор. – Так что время еще есть. Давай пройдемся, мне тоже хочется.
И супруги направились в ту сторону, откуда доносился шум прибоя.
Супруги Прокофьевы не были туристами. Виктор Прокофьев прибыл в турецкий город Кемер, можно сказать, на работу. И супругу с собой взял с той же целью – чтобы получше изучила новое дело, узнала места, в которых придется работать их сотрудникам.
Два месяца назад, расставшись с Николовым в Белгороде, Виктор направился обратно, в родной Заусольск. Там он, пользуясь советами основателя финансовых пирамид, снял все свои деньги со счета «ННН». Получилась неплохая сумма. И Прокофьев решился: как и сказал Николову, основал туристическое агентство. Заключил договор с одной московской турфирмой, снял помещение, набрал сотрудников, разместил рекламу во всех местных СМИ – и начал работать.
Виктор был готов к трудностям, к тому, что бизнес будет развиваться медленно, – пробиваться на уже сложившийся рынок всегда трудно. Он даже отложил из имевшихся денег некую сумму, как некий неприкосновенный запас. Однако его опасения не оправдались. Прокофьева в городе, в общем, знали – не зря он много лет водил группы по таежным рекам. Те, кто плавали на его байдарках и катамаранах, и стали его первыми клиентами. А кроме того, Виктор, как видно, удачно выбрал время для начала своего дела: хозяйство области более или менее развивалось, деньги у людей были, и им хотелось повидать новые места. За первый же месяц работы фирма Прокофьева отправила за границу три группы и кроме того довольно много одиночек.
Прокофьев учел печальный опыт своей первой фирмы, которая, достигнув некоего потолка, перестала развиваться – и в итоге не выдержала экономического спада и разорилась. Теперь он был полон решимости этого не допустить. Поэтому, как только у него появились первые доходы, Прокофьев взял кредит и решил поднять свою деятельность на новый этап. Он заключил договор с местной авиакомпанией и организовал первый чартерный рейс в Турцию, а затем и в Египет. А заодно начал набирать штат гидов и операторов, которые должны были встречать заусольских туристов на месте, в Анталии и в Хургаде и провожать их до места проживания, организовывать для них всевозможные экскурсии и развлечения, а затем вывозить обратно в аэропорт. От девушек-операторов требовалось многое: знать два языка (в Турции – английский и турецкий, в Египте – английский и арабский), хорошо изучить страну, уметь улаживать возникающие конфликты и недоразумения…
Как раз Лена Прокофьева и должна была в будущем взять на себя руководство всеми операторами. Так что сейчас она входила в курс дела. И уже сейчас Лена чувствовала, что работы здесь очень много. Но это ее не страшило, как и ее мужа.
Вообще-то на месте Лены, по замыслу Виктора, должна была оказаться другая – Надя Заикина. Когда он возвращался из Белгорода в Заусольск, задумал, что начнет жизнь заново – не только новое дело, но и новую семью создаст. Тем более что отношения с женой в последние годы у него стали довольно прохладными.
Однако Надя, с которой он созвонился сразу после возвращения, на его заманчивое предложение ответила решительным отказом. «Ты скажи, откуда деньги-то взял?» – первым делом поинтересовалась она. «Ты же сама знаешь, – отвечал Прокофьев. – Заработал в фирме. Проценты по вкладам и бонус за работу тысячника». – «Так вот, знай, – отвечала Заикина, – это – проклятые деньги. Нажитые на обмане! На слезах тысяч доверчивых и обобранных людей! И ты думаешь, что я с радостью пойду с тобой, чтобы строить на этих слезах наше будущее счастье? Никогда». И трубку швырнула. Так что пришлось Виктору оставаться с прежней семьей. Благо жена о его разговоре с Надей не знала.
– Ну что, дорогая, – сказал Прокофьев, полюбовавшись солнцем, которое садилось за море, – время подходит. Пора нам в отель. Ты как, подготовилась? Ведь собрание ты вести будешь.
– Не волнуйся, проведу, – твердо отвечала Лена.
И супруги поспешили в отель, на встречу с операторами. Виктор, пока шел, обдумывал свое выступление, которым он хотел открыть встречу с операторами. Он хотел рассказать историю, услышанную здесь, в Кемере, от директора одного пятизвездочного отеля. Это была история о неком российском туристе, которого звали Аркадий Цаплин. Он отдыхал здесь всего месяц назад. Приехал этот господин Цаплин один, путевка у него была всего на неделю. Но здешний оператор, по словам директора, так расписал туристу прелести здешних мест и те экскурсии, которые можно у оператора купить, что тот вызвал из России свою подругу. Директор и ее имя запомнил – Вера. Она прилетела, и влюбленные задержались в Кемере еще на десять дней. По словам директора, это была очень красивая пара. И им так понравилось отдыхать вместе, что они после Кемера не хотели возвращаться на родину, а решили лететь в Грецию. Правда, в аэропорту передумали: прямо у трапа самолета встретили каких-то знакомых, нескольких мужчин, с которыми у Цаплина и Веры состоялся бурный разговор, после которого все вместе вылетели в Россию. Мораль, которую Прокофьев хотел вынести из этой истории, была такая: умелый оператор, если захочет, сможет все!
…Генрих Шмидт неторопливо вышел из машины и оглядел магазин. Все вроде было в порядке: тенты над столиками натянуты, на доске у входа мелом написаны сорта пива, которые сегодня в продаже… Вот мусорные бачки переполнены, обертки из-под мороженого и пивные бутылки на асфальте валяются. Надо будет сказать Алексею – старшему продавцу, которого Генрих поставил заведовать новым магазином, чтобы следил за бачками и несколько раз за день их опорожнял. Мусор можно в подсобке хранить, а потом все вывезти. У него, Шмидта, непорядка быть не должно.
Все у Генриха так и вышло, как он рассчитывал, когда вкладывал свои двести тысяч в новую фирму Николова. Вклад принес даже чуть больше, чем он надеялся, – сто двенадцать тысяч. Деньги он вынул ровно через полгода после вложения, как и наметил. И угадал: как раз в эти дни, когда Шмидт вынимал свой вклад, пронесся слух, что Николов сбежал из России, но был арестован и возвращен на родину. Потом этот слух подтвердился, начались аресты счетов, и вкладчики кинулись за деньгами. Но получили их немногие.
А Шмидт построил новый магазин – не в своем дачном массиве, где давно работал, а в соседнем. Там стояло несколько киосков, а большого магазина, где можно было бы и продукты купить, и мыло со спичками, и разные другие товары, нужные дачникам, – такого магазина не было. А теперь – вот он, стоит. В сутки до девяноста тысяч выручки приносит. Здесь командует продавец Алексей. А в старом – Ксения. Их со Шмидтом отношения теперь были оформлены по закону – два месяца назад они стали мужем и женой. В свадебную поездку молодые отправились, как и задумал Генрих, на родину его предков – в Германию. Побывали и в Берлине, и на берегах Рейна, и даже Альпы успели посетить.
Сам Генрих теперь за прилавком не стоял. Он присматривал за двумя магазинами, еще двумя летними палатками, вел дела с поставщиками. А еще – изучал рынок, думал о дальнейшем развитии бизнеса. Ведь не все же время только на дачах сидеть! Этот рынок хотя и надежный, но очень ограниченный, не эластичный (этот термин Генрих только недавно узнал из учебника по маркетингу, который внимательно изучал). Надо завоевывать другие ниши, другие секторы торговли. И Шмидт к этому готовился.
…Маленький снова заплакал, и Надя Трунова, не просыпаясь, протянула руку и покачала стоявшую рядом с диваном кроватку. Может, успокоится? И правда, ребенок похныкал еще немного, поворочался и затих. И Надя тут же погрузилась в сон. Умение быстро и крепко засыпать в любой обстановке и после любых переживаний было такой же ее особенностью, как умение нравиться и неумение сказать «нет».
