— Спросите, кто она такая?
Портье-китаец замялся, но, видимо, он давно был знаком со спутником Мориты и, полистав регистрационную книгу, что-то написал шариковой ручкой на клочке бумаги. Японец сразу же перевёл:
— Хацуко Идохара, номер шестьсот тридцать, токийский адрес: район Сибуя…
Странная фамилия — Идохара, подумал репортёр.
Вместе с японцем он поднялся на шестой этаж и у дежурной узнал, что мужчина-японец большую часть времени проводит в номере Хацуко Идохары.
Теперь Морите стало ясно: Яманэ встречается с Хацуко, которая использует свою приятельницу Курату в качестве прикрытия. Поэтому-то не Хацуко, а Курата обычно звонит спортсмену в «Мирамир».
ВОЗВРАЩЕНИЕ В ЯПОНИЮ. РАЗГОВОР С ГЛАЗУ НА ГЛАЗ
Около восьми вечера самолёт, в котором летел Идохара, приземлился в аэропорту Ханэда. Пройдя таможенные формальности, Идохара вышел в холл, где его ожидали встречающие.
Идохара слегка им улыбнулся и пошёл к выходу. Его внешность — глубоко запавшие глаза, крупный нос, тонкие губы и сильно выдававшийся подбородок — не вызывала симпатии.
Среди встречавших были два директора его компании «Ориент», два личных секретаря, а также один из управляющих Восточной сталелитейной.
— Мы очень ждали вашего возвращения, — сказал управляющий.
— Да, всё это крайне неожиданно. — Идохара имел в виду смерть Сугинумы. — Я как раз находился в Каннах. Туда переслали телеграмму из парижского отеля. Просто не верится, что господина Сугинумы уже нет.
— Для нас это тоже было как гром среди ясного неба. Подробности мы сообщим вам позже, а сейчас вас ожидает у себя дома президент. Понимаю, вы устали, и всё же он просил вас сразу пожаловать к нему.
— Конечно. Для того я и прервал поездку.
Выскочивший ранее секретарь подогнал машину.
— Вы уж извините. Я поеду на своей машине. По дороге успею поговорить о накопившихся в моё отсутствие делах, — сказал Идохара управляющему, открывшему было дверцы машины Восточной сталелитейной.
Идохара прошёл к своей машине, где его ожидал пожилой человек с острыми скулами и коротким седым ёжиком волос на голове — директор «Ориента» Нэмото.
— К дому Сугинумы, — бросил он шофёру и, обернувшись к Идохаре, сказал: — Вас очень хочет видеть президент. Никто не ожидал, что Сугинума так неожиданно скончается.
— От чего он умер? — спросил Идохара, закуривая сигарету.
— От сердечного приступа. После ванны его окружили голые девицы и стали делать массаж. Во время массажа он потерял сознание. На следующее утро он на короткое время пришёл в себя, подозвал Коити и пальцем на его ладони что-то написал. Вместо завещания.
— Что же он написал?
— Написал ваше имя. Катаканой[3].
— Об этом знает кто-нибудь ещё?
— Только президент Коити и несколько человек из ближайшего его окружения, которым он рассказал.
— Ясно. — Идохара подумал, насколько он был предусмотрителен, в своё время подкупив кое-кого из окружения Сугинумы. — Значит, председатель правления предложил Коити немедленно меня вызвать?
— Да. Вероятно, чтобы принять дела. Сугинуму последнее время очень беспокоила судьба Восточной сталелитейной. До последней секунды он думал об этом — потому и написал ваше имя.
Идохара и Нэмото молча поглядели друг другу в глаза. Они мчались по скоростной дороге, сопровождаемые машиной, специально посланной за Идохарой президентом Коити.
* * *
Спустя сорок минут Идохара стоял на коленях, склонив голову, перед большим домашним алтарём, на котором была установлена урна с прахом Сугинумы. Чуть позади так же стояли на коленях Коити и его жена. Коити время от времени бросал острый взгляд на спину склонившегося в молитвенной позе Идохары.
Идохара протянул руку к поминальному колокольчику и дёрнул за верёвку. Раздался мелодичный звон. Потом он встал и повернулся лицом к Коити.
— У меня нет слов, чтобы выразить всю глубину печали, охватившей меня в связи со смертью нашего уважаемого председателя правления, — сказал он положенные для данного случая слова. — Мы потеряли великого человека. Это невосполнимая потеря не только для финансовых кругов, но и для всей Японии. Тем более что наша экономика вступила в полосу чрезвычайных трудностей.
Почувствовав, что его слова звучат чересчур официально, Идохара добавил:
— У меня такое чувство, будто я потерял родного отца. Всем, чего я до сих пор достиг, я обязан покойному председателю. Не возьми он меня под своё покровительство, я оставался бы тем ничтожным человеком, каким был прежде. Если бы он прожил ещё хоть немного, я смог бы ему отплатить за то хорошее, что он для меня сделал. Но… он слишком рано покинул нас и ушёл в мир иной…
— В таком состоянии он, наверно, не смог даже составить завещание, — сказал Идохара более будничным тоном.
— Да, и он, должно быть, в последние минуты очень страдал из-за этого, — ответил Коити, опуская глаза.
— Ничего не поделаешь, слишком он полагался на своё здоровье, да и все, кто его окружал, уверовали в его несокрушимость, — вздохнул Идохара. Он-то понимал, что Коити было прекрасно известно, как проводил время Сугинума.
— Мы его предупреждали, — вступила в разговор жена Коити и приложила платочек к глазам. Платочек остался сухим.
— Извини, мне нужно переговорить с Идохарой, — сказал жене Коити.
Провожаемые её взглядом, они зашли в соседнюю комнату.
Спустя полчаса Идохара покинул особняк Сугинумы. Супруги Коити и трое служащих компании проводили его до самого выхода.
— Когда исполняются первые семь дней? — спросил Идохара у Коити, перебрасывая через руку пальто.
— Послезавтра вечером.
— В таком случае я приду снова помолиться перед прахом усопшего.
— Не стоит, вы ведь так заняты. — Несведущий в нынешних делах компании человек решил бы, что Коити стесняется лишний раз затруднять Идохару.
— Нет, я приду обязательно, ведь он был моим благодетелем.
— Будем ждать, — коротко ответил Коити.
Идохара сел в машину и поклонился провожавшим.
— В контору? — спросил шофёр. Он давно уже служил у Идохары и был преданным ему человеком.
— Ага. — Идохара умолк и стал задумчиво глядеть на вечерние огни Токио. Шофёр достаточно изучил характер хозяина и не нарушал молчания.
— Окамура, — заговорил Идохара, — жена выехала в назначенный срок?
— Да. — Шофёр коротко кивнул. — Я проводил её до аэропорта Ханэда.
— Она была одна?
— Нет, она уехала вместе с госпожой Куратой.
Идохара закурил сигарету. Вдруг громко засигналила ехавшая позади машина. Водитель притормозил. Машина остановилась рядом, из неё выскочил Нэмото и пересел к Идохаре.
— Извините, хозяин. Я думал, что вы задержитесь там дольше, а когда подъехал, сказали, что вы уже уехали. С трудом вас выследил, — запыхавшись, проговорил Нэмото.
— Ты хоть и постарел, а прежние привычки остались, — сказал Идохара.
Нэмото рассмеялся.
— Как прошёл разговор с Коити? — оборвав смех, спросил он.
— Как я и предполагал. Послезавтра седьмой день после кончины Сугинумы. Он предложил воспользоваться этим случаем и продолжить переговоры.
— Понятно. Иначе все начнут доискиваться, почему это вы зачастили к Коити. А тут благоприятный повод.
— Верно.
— Хозяин. Теперь настала пора вам действовать. Стесняться больше нечего. Человека, который вас выдвинул, но потом стал опасаться, не стало.
«Да, — думал тем временем Идохара, — мне в самом деле повезло, что Сугинума умер. Теперь можно действовать открыто. Интересно, сколь глубоко разгадал мои замыслы этот Нэмото, который сидит сейчас рядом? Пожалуй, всё, что он знает обо мне, — моё прошлое. И только.
Идохара взглянул на Нэмото и пустил ему в лицо струйку табачного дыма.
У входа в «Ориент» Идохару встретил его личный секретарь Окуно, который из аэропорта направился прямо сюда. Все члены правления компании, за исключением Нэмото, уже были в сборе и ожидали президента в зале заседаний на четвёртом этаже. Нэмото, который неотступно следовал за Идохарой, был, видимо, на особом положении. Хотя он занимал пост директора-управляющего, конкретными делами он не занимался. Ему были поручены общественные контакты компании, но и в этой сфере он особого рвения не проявлял.
В зале заседаний плавали клубы табачного дыма. Когда вошёл Идохара, все встали и дружно его приветствовали.
— С благополучным возвращением, — сказал ему приёмный сын Сёдзи, тоже служивший в «Ориенте». Он был племянником Хацуко, и, поскольку у неё с Идохарой своих детей не было, тот его усыновил. В зале находился и двоюродный брат Сёдзи — Рёсабуро — племянник первой жены Идохары, которого тоже приняли в семью президента компании «Ориент».
