— Почему, можно… Предлагали.
Филимонов замолчал, и его пассажир посчитал было тему исчерпанной, но начальник уголовного розыска всего-навсего отвлекся на пытавшийся перестроиться для левого поворота «москвич»:
— Во дает! Заснул, что ли?
— Зазевался, наверное.
— Наверное! Да… Я в отделение после армии попал. Точнее, приехал на завод устраиваться, к своему корешку из батальона. А он уже оформлялся — помнишь, тогда такие были путевки от комсомола? И я решил, за компанию.
— За компанию?
— Да, считай — случайно. А что? Общагу дали тогда, прописку временную… По деньгам, конечно, меньше, чем на судостроительном, но все же форма, проезд бесплатный.
— Я помню.
— Во-от… На посты одиннадцать лет отходил, потом — в Стрельну, на заочное. Участковым недолго… И в уголовку!
«Очень романтично, — подумал Виноградов. — Прямо передовая статья в многотиражку, ко Дню милиции».
Потом ему стало стыдно:
— И все время на одном месте?
— Да.
— Не надоело? С выслугой ведь все нормально?
— Давно уж пенсион… А что я умею? Кому нужен, а? Жизнь прошла — одно ворье да покойники! Ладно, не об этом речь.
На секунду в лицо Виноградову полыхнуло его несостоявшееся волею судьбы будущее: долгие сутки в прокуренных кабинетах, допросы, командировки… Нищенская зарплата, которой хватает, только чтобы на грани бедности протянуть месяц. Годы и годы в ожидании пенсии, которая еще смешнее, чем должностной оклад, неловкость детей, не желающих отвечать на вопрос, кем работает их папа… Дешевая водка. Случайные связи. Людское горе и бесконечная подлость, из которых, кажется, состоит мир.
Отсутствие смысла. Тоска! Профессиональная деформация.
Очень сложно не стать дураком и подонком.
Некоторым удавалось…
— Ну, кто-то же должен носить погоны, Александр Олегович!
— Я же сказал — не об этом речь…
Филимонов, как оказалось, вовсе не был настроен на рыдание в жилетку по поводу без толку загубленной жизни.
— Сейчас, кажется, налево?
— Да, на перекрестке. Недалеко, вон — видно! За школой.
— Знаю… Хочешь версию?
— По поводу?
— Туфта это все. Под-ста-ва!
— Что — туфта?
— Документы. Из-за которых его якобы убили, этого вашего Завидовского.
— Почему? — Вопросы был глупый, но вполне естественный, другой реакции Филимонов от Владимира Александровича и не ждал.
— Элементарно! Действительно, скорее всего в квартиру убийц впустил сосед. Те, кто пришел, Завидовского взяли без проблем, сразу же: дверь комнаты запирается только ключом, а он так и торчал снаружи.
— Возможно! От кого Лелику прятаться было? Он же Дагутина ждал… А ключ, конечно, мог и не вынуть. Запросто.
— Я думаю, он даже дернуться не успел.
— Да и не стал бы, если бы узнал, что милиция!
— Вот именно… Надели на него наручники, потом врезали по носу пару раз. Зачем? Чтобы кровушка пошла. И по этой самой кровушке бумажечками мазанули!
— М-мать его! — выплюнул Виноградов.
— Комментировать?
— Не надо.
Действительно, эти самые листки нашли там, где их и не могли не найти даже при самом поверхностном осмотре места происшествия. А уж для того, чтобы их ни в коем случае не прозевали или, не дай Боже, не решили, что это что-то хозяйское… Ну можно ли представить себе даже самого тупого оперуполномоченного, который не приобщит к уголовному делу об убийстве предмет, запрятанный рядом с трупом, да еще и окровавленный?
— Перестарались ребята!
— А нас, Виноградов, часто за дураков принимают. Чего, мол, с мусора возьмешь?
Владимир Александрович еще раз прокачал в мозгу калейдоскоп картинок — все верно! Липа. Явный перебор…
— Группа совпадает?
— Ты чего — забыл, что ли? Отослать-то отослали в лабораторию, но когда еще ответ будет?
В общем, это было не важно. Если бы те, кто убил Лелика, действительно хотели от него добиться каких-нибудь документов, денег или признания, труп выглядел бы иначе. Разбитым носом дело не ограничилось бы: сигареты, нож, иголки… Есть много способов заставить говорить — и в конечном счете они унесли бы все, что нужно.
Бы, бы, бы… Часть речи. Пишется отдельно.
— С-сволочи! — Виноградову не оставалось ничего, кроме как поверить.
— Вообще, я вот что думаю… Здесь?
— Да-да! Спасибо. — Парадную они уже проскочили, хорошо, что Филимонов сообразил, поинтересовался.
Машина заехала правыми колесами на поребрик. Встала, затихла. Майор потянулся к пепельнице:
— Я думаю, что и Вережко никто грабить не собирался.
— Это как? — Разумеется, Виноградову и в голову не пришло бы сейчас попрощаться, вылезти на тротуар и направиться к дому. Его собеседник тоже настроился на разговор:
— Те, кто искал Завидовского, сначала позвонили его матери. Узнали, что он ушел к Вережко. Выждали… А потом нагрянули к ней.
— А адрес? Мать бы не дала!
— Может, заранее знали, а может, на квартирный телефон «повесились»… Эта Кристина ведь перезванивала?
— Да, наверное. Нет, вряд ли! Скорее, заранее готовились!
— Я тоже так считаю.
Оба — и Владимир Александрович, и Филимонов были оперативниками. И прекрасно понимали, что тот, кто спланировал подобную комбинацию, ни за что не стал бы заказывать игру, не глянув в карты соперника.
— Они замок аккуратненько открыли, рассчитывали, что Завидовский с хозяйкой спят уже — пятый час, самый сон… Тут бы их и грохнули! Думаю, что эти бумажки мы бы еще там нашли. Где-нибудь на видном месте, на письменном столе.
Виноградов кивнул, соглашаясь:
— Но быстро ребятишки сориентировались, прямо по ходу!
— Хорошо хоть девку под горячую руку не прикончили.
— Ну ты же понимаешь — профи! Какой смысл? Была бы нужда — не пожалели, а так… Серьезные люди, зазря кровушку не проливают. Изобразили кражу, поиски якобы каких-то документов: лишняя перестраховка! Знаешь, я думаю, что если хорошенько покопаться…
— А мы покопались. — Филимонов выдержал эффектную паузу и продолжил:
— Нашли! В мусоропроводе.
— Все, что украдено?
— Абсолютно. Прямо в пакете, как унесли: золото, паспорт, доллары.
— Поздравляю.
— Спасибо! — Майор непроизвольно покосился на свои руки и дернул ноздрями. Судя по всему, устойчивый запах отбросов еще долго будет преследовать участников оперативно-следственной группы.
— Значит, имитация… И тебе удалось в этом прокуратуру убедить?
— Дело на контроле. В Главке, да и кое-где повыше. Звонить начали чуть ли еще не до убийства! — Почувствовав, как напрягся собеседник, майор успокаивающе отмахнулся:
— Шучу, конечно! Но, во всяком случае, проблем с передачей дела в их район не было.
— Очевидно, решили, что ты больно уж носом своим любопытным куда не надо суешься. Вдруг еще чего-нибудь не то накопаешь? Потом придется тебе какую-нибудь автокатастрофу организовать или перевод с повышением, в пожарном порядке!
— Кто решил? — Владимир Александрович даже удивился, сколько холодного напряжения прозвучало в вопросе Филимонова.
— Не знаю. Читай газеты!
— Какие? — Очевидно, майор решил, что Виноградов имеет в виду что-то конкретное.
— Любые… Проценты раскрываемости по заказным убийствам знаешь? Ноль целых, хрен десятых! Вот и не порти людям статистику.
— Слушай… Ты что-то знаешь?
Владимиру Александровичу стало жалко усталого, стареющего сыщика:
— А тебе поручили выяснить?
— Пошел вон!
— Ладно, не обижайся. Извини…
— Будь здоров, не кашляй. — Филимонов потянулся к брелку на ключе зажигания.
Это почему-то убедило Виноградова.
— Извини, я сказал! Пойдем, чаю глотнем? По кружечке.
— К тебе?
Оба чувствовали, что время разбежаться еще не наступило.
— Пошли… Вылезай, я захлопну.
— Только жрать-то особенно нечего! — Предупредил Владимир Александрович.
В любой игре существен итог: победа, поражение, пусть ничейный, но все же — результат. А этот ход — он как бы вызвал у тех фигур сомнение в своем существовании.
И. Бродский
— Боишься?
Начальник уголовного розыска с интересом наблюдал, как медленно, стараясь почему-то не шуметь, отпирает Виноградов дверь собственной квартиры.
— Заходи! — Как обычно, ничего не взорвалось. И никто не ждал за порогом с дубьем или гранатометом под мышкой. — Кому я нужен?
Очень хотелось надеяться.
— Ботинки снять?
— Не надо… Подожди, я сигнализацию выключу. Давай, топай на кухню!
Владимир Александрович быстренько произвел необходимые манипуляции, вернулся в прихожую, повесил куртку. Вспомнив про «ориент», сунулся к ванной: лишенные подзавода часы стояли, растопырив стрелки на четверть пятого. Может быть, замерло на них сегодняшнее утро? Или вчерашний вечер, когда убивали Лелика? Прошлой, не этой ночью, они еще ходили — Виноградов проверял, уходя с приятелями из каталажки…
