Было непонятно шутит он или говорит всерьез.
— Вы имели успех?
— Нет, но я ничего не умею делать другого. Люблю просто писать. Мои книги и моя личная жизнь для меня самое интересное.
— И вам не скучно?
— Увы, я не человек действия.
— Правда?
— Ты сомневаешься?
— Но вы выглядите как человек действия, — искренне произнесла Майя.
— Хотел бы им быть. К несчастью, я домосед, каких мало.
Они дошли до вокзала. Поколебавшись, Майя спросила:
— Вам не приходило в голову описать ваши военные приключения?
Вопрос вызвал у Даро смех.
— О, дорогая, это находка! "Воспоминания агента абвера" или "Исповедь сына века" в манере Мюссе и святого Огюста? Впрочем, я не смог бы написать и третей доли правды.
— И все-таки книга имела бы успех.
— Вы верите в это?.. Читатели не любят правды, им нужны сказки Перро в современной обработке, а еще лучше мешанину "Голубой бороды" и приключенний, где травят цианистым калием и стреляют их автоматов. Это удалось бы Деону, а у меня не хватает воображения.
— А война… Разве это не то?
— К сожалению, да. Она скорее похожа на партию в шахматы, которая очень волнует играющего, но слишком занудна для зрителя, не знающего правил игры. Постойте-ка, мы опаздываем на поезд.
Они едва успели вскочить в вагон. Даро при этом удивил Майю своей акробатической гибкостью, довольно необычной для домоседа.
Поезд, следующий из Бордо, был наполовину пуст. Они оказались одни в купе. На сиденье кто-то оставил журнал. Набранный крупным шрифтом заголовок сообщал об убийстве какой-то женщины. Майе стало не по себе, но, к счастью, она не была суеверной.
Искурив огромное количество сигарет, Майя и Даро долго болтали о разных вещах. После того, когда поезд проехал Нарбонну, Майя осторожно спросила:
— Что это за штуковины, о которых вы говорили вчера? Как их… Катализаторы? Боюсь показаться идиоткой…
— Это продукты, которые вызывают катализ.
— А что такое катализ?
— Повышение скорости химической реакции, — не задумываясь ни на минуту ответил Даро. — Вот такие "штуковины" — катализаторы необходимы для многих отраслей промышленности, а во многих странах их нет. Поскольку многие государства запретили экспорт некоторых катализаторов, то их у них воруют. Отсюда контрабанда.
— Катализаторы слишком тяжелы?
— Они могут быть в виде пудры, которую очень легко перевозить. Несколько сотен кило хватило бы целой индустрии на год, или даже на несколько лет.
— Как вы много знаете…
— Учитесь блистать на публике, — засмеялся Даро, — заочные курсы стоят всего лишь 1ОО франков в месяц.
В Нарбонне в их купе вошла солидная пара. На нем был галстук, в руках новенький чемодан. На ней красивая укладка, на руках белые перчатки. Когда дама снимала их, послышался хруст кожи. Он развернул свежий номер "Монд", она достала пакет с бутербродами.
Майя, наклонившись вперед, прошептала:
— Я не совсем поняла, почему запрещают экспорт некоторых катализаторов?
Даро отвечал, также понизив голос:
— В интересах национальной безопасности. Ты знаешь… Два блока. Восток-Запад…
— В таком случае, эта контрабанда квалифицируется как предательство, — в голосе Майи чувствовалось какое-то сладострастие.
— Несомненно.
— И много за это дают?
Даро наклонил голову и посмотрел на мизинец как ювелир, оценивающий стоимость драгоценного камня.
— Это зависит от характера контрабанды. Если не считать дополнительного риска, все может кончится пожизненными принудительными работами. Срок наказания еще зависит от того, что контрабандисты получают взамен. Он может быть снижен или даже аннулирован.
— Всему этому учат заочные курсы?
— Конечно, — в голосе Даро не было ни малейшего замешательства. Он смотрел на Майю и лаского улыбался. Внезапно она заметила, что с ним происходит что-то необъяснимое. Постепенно он становился другим. Это появлялось в незаметных на первый взгляд деталях. Его походка стала более уверенной, жесты решительней, взгляд устойчивым, а улыбка очень нежной. Но самое заметное: он потерял свое равнодушие. Все выглядело так, словно Даро освобождался от маски, которую одел, приехав в Сет.
Майя нуждалась в отдыхе. Закрыв глаза, она притворилась спящей, и вскоре уснула по-настоящему. Проснувшись только во Фрежюсе, она почувствовала себя как провинившийся часовой. Сквозь прищуренные веки она увидела как Даро, нежно улыбаясь, смотрит на нее. Открыв глаза, она заметила как за окном сгущались сумерки и море покрылось барашками до самого горизонта.
— Восточный ветер, — сонливо произнесла Майя.
— Да, и скоро нам пора выходить.
В Канне Майя дала волю эмоциям и совсем забыла о приказе Жерома немедленно позвонить ему.
— Не пойти ли нам вместе? Возможно понадобиться моя помощь. — Она не могла сразу понять, служебный интерес или личное любопытство подтолкнуло ее сказать это. Как говорил Даро аппетит приходит во время еды. Она хорошо знала, что именно такое любопытство являлось причиной исчезновения и гибели многих агентов. "Ну и черт с ним. Неизведанные глубины манят".
Даро был в восторге от предложения Майи.
— Поужинаем вместе на яхте. Купим чего-нибудь в магазинах. Они еще не закрыты.
Что значит искусство быть приглашенной!
В магазине с видом состоятельного человека Даро выбрал довольно дорогие продукты: ветчину, копченую семгу, сыр и бутылку превосходного коньяка. Выйдя на улицу он спросил, указывая на цветочный магазин:
— Вам это нравится? — затем с едва заметным цинизмом добавил. — Не могу же я принять вас просто так.
— Можете, можете…
Особенность этого города: когда идешь по улицам, то не чувствуешь, что в каких-либо стах или в двухстах метрах бушует буря. И как только они вышли на набережную Сен-Пьер, в лицо им ударил сильный ветер. А еще дальше, на набережной Лобеф, их встретил самый настоящий ураган. Раскачиваясь на волнах, яхты сталкивались бортами. Был слышен скрип мачт. Невдалеке два матроса возились с канатами.
— Прекрасно, — произнес Даро, — яхта еще здесь и машина тоже. Осталось спустить на воду шлюпку.
Старый и немного разбитый "Рено" выглядел как ископаемый минерал парижской цивилизации. Внутри он походил на мусорный ящик. На сидениях валялись мешки, пустые бутылки, потрепанные книги, бумага.
— Уж вашу машину наверняка не угонят, — пошутила Майя, снимая для удобства чулки.
Даро посмотрел на ее ноги и сказал, что они красивы.
— Разве вы не замечали раньше?
— Как-то не обращал внимания.
Пластиковая шлюпка, находившаяся на берегу, была легкой и стащить ее оказалось делом пустяковым, но на воде она держалась не очень устойчиво.
— Вам лучше сесть, нужна привычка, — предупредил Даро.
Он умело провел шлюпку между двумя парусниками, затем направил ее вдоль каната, ведущего к яхте "Огненная дева". Волны оказались достаточно сильными и шлюпка зачерпнула немного воды.
В сумерках "Огненная дева" выглядела мрачно и даже зловеще, настоящее судно-фантом, которое ритмично раскачивалось, пытаясь сорваться с якоря.
Майя взобралась на палубу. Несмотря на то, что "Огненная дева" находилась недалеко от причала и в непосредственной близости от других яхт, у Майи не проходило ощущение уединения, словно события происходили в другом мире.
— Канаты слишком натянуты, — сказала Майя, — при таком ветре следовало бы их немного ослабить.
Даро взял в кармане ключи и открыл дверь, ведущую в рубку.
— Сейчас зажгу свет, подайте мне пакеты.
Электричества не было и Даро зажег старую керосиновую лампу. Спустившись вниз, он вдруг остановился посредине каюты и некоторое время стоял не шелохнувшись. Невероятно подвижные зрачки глаз обшаривали помещение.
— Что случилось? — обеспокоено спросила Майя.
Даро внезапно расслабился и, вдыхая воздух произнес:
— Очень влажно, чувствуется затхлость.
Майя с удивлением посмотрела вокруг. Все, что она увидела, находилось в кричащем контрасте с внешним видом яхты. Интерьер помещения составляла мебель из тика и красного дерева. Посредине лежал ворсистый светло-голубой ковер, на диване красовался огромный плед. На полках много книг, на столе портативная пишущая машинка. Даро принес откуда-то небольшую переносную печку и склонился, чтобы разжечь ее.
— О! Я не ожидала увидеть столько всего! — воскликнула Майя.
— Это не все. Идемте сюда…
Три ступеньки вниз и они очутились в коридоре, идущем вдоль левого борта. Справа располагались два помещения служившими кладовыми, а в самом конце настоящая, хорошо оборудованная кухня.
— А где ваша каюта?
— На корме.
Войдя в свою спальню, Даро вновь стал похож на сыскную собаку. Он поднял лампу над головой и, бросив подозрительный взгляд на окошко, присвистнул.
