— Вам поможет, если я добавлю свет, мистер Холмс? — Гарри поднял палочку, и комнату осветил яркий Люмос.
— Спасибо, это упрощает дело, — сказал сыщик, беря в руки предмет, который Гермиона нашла на полу и поставила на край стола. — Это самая обычная масляная лампа, если не ошибаюсь? На мой взгляд, ничего волшебного в ней нет.
— Да, мистер Холмс, я проверяла.
Немного покрутив лампу в руках, сыщик вернул ее на место. Подойдя ко входной двери, Холмс присел на корточки, пытаясь что-то разглядеть на полу у входа.
— Здесь побывало слишком много народу, — поморщился он, вставая. — Хм, а почему на этой двери нет замка?
— Обычно двери запираются заклинанием, — объяснил Гарри.
— Так это следы от заклинаний? — сыщик указал на дырки от гвоздей, испещрившие стену по обеим сторонам от дверной коробки.
— Э-э, нет, сэр... Понимаете, чары нужно временами обновлять, но так как в доме никто не жил, то и вход в него просто заколотили.
— Вы, конечно же, бывали здесь раньше...
— Бывали, только это было давно. Еще на третьем курсе.
— Тогда проход мне показался шире, — прибавил Рон.
— Что ж, поищем более свежие следы...
Ватсон невольно отметил, что его приятель, всегда требующий от клиентов полной откровенности, вел себя более чем сдержанно, да и того характерного блеска в глазах, который появлялся у Холмса в случае обнаружения какой-то неоспоримой улики, пока не наблюдалось.
Сыщик аккуратно ступил на лестницу, осмотрелся, вытащил из кармана рулетку и бесшумно задвигался вверх и вниз по ступенькам.
— А вот это уже интереснее, — пробормотал он себе под нос.
Ребята обнадежено переглянулись, но Холмс словно забыл об их присутствии, сосредоточившись на своей работе. Он то ставал на колени, то как школьник прыгал через ступеньки. Наконец, удовлетворенно хмыкнув, он исчез в комнате на втором этаже, и над головами гриффиндорцев послышался скрип половиц.
— Туда никто, кроме нас, не поднимался, — подала голос Гермиона.
— А вы не видели, чтобы кто-то спускался отсюда вниз?
— Нет, сэр. По крайней мере, пока мы были внутри.
— Хм...
Голос Холмса доносился до них отчетливо, хотя и несколько приглушенно. Было слышно, как хлопнула оконная рама и сыщик прошелся по комнате из конца в конец, очевидно, изучая кровать и старый шкаф в углу.
— Мисс Грейнджер, вы видите меня? — неожиданно близко зазвучал его голос.
Волшебники подняли головы, пристально всматриваясь в рассохшиеся местами балки и дощатый потолок.
— Нет, сэр.
— А сейчас?
На секунду Гермионе показалось, словно в щели между досками стало проникать больше света, но сморгнув, она решила, что это обман зрения.
— Вроде бы нет, сэр.
— Очень хорошо, — сыщик опять показался на лестнице, разглядывая перила. На них и без лупы были видны зазубрины, оставленные чьими-то острыми зубами. Затем он снова присел на корточки у начала лестничного пролета. Подойдя ближе, гриффиндорцы заметили, что на ступеньках, покрытых толстым слоем пыли, отчетливо виднеются свежие следы.
— Мисс Грейнджер, — Холмс обращался преимущественно к ней, — если бы вы хотели удалить следы волшебным способом, как бы вы это сделали?
— Я бы применила очищающее заклинание.
— Оно сотрет только то, что вам нужно?
— Нет, все, что попадет под его действие, исчезнет, — ответил вместо нее Гарри, вспомнив, что под деревьями, из-за которых Снейп следил за их с Роном купанием в ледяном пруду, не было ни снега, ни следов.
— То есть, уничтожая следы, вы уничтожите и пыль, на которой они отпечатались?
— Да.
— Тогда, судя по всему, здесь все осталось нетронутым... Это след от подошвы ваших ботинок, мистер Поттер, а рядом следы обуви мисс Грейнджер. Они идут вверх и вниз по лестнице. А вот кому принадлежат эти странные отпечатки нам с вами еще предстоит разобраться.
— Чем же они странные? — спросил Рон, в то время как Гарри и Гермиона напрягали зрение.
— Это следы человека примерно моего роста. Его нога не помещалась на ступенях целиком, видите? Следы достаточно свежие, почти не отличаются от сегодняшних, так что появились здесь, самое позднее, вчера. Я вижу отпечаток носка левой ноги на третьей ступеньке сверху и большую часть правой подошвы на пятой. Следующий подобный след находиться лишь на седьмой.
— Он что, прыгал по лестнице? — сделал попытку Рон.
— Именно, мистер Уизли. А точнее, я предполагаю, что кто-то, нам пока неизвестный, так спешил вниз, что бежал, перепрыгивая через ступеньки.
Ребята переглянулись.
— Но мы никого не видели! Может, кто-то из целителей? Помните, профессор МакГонагалл говорила, что после битвы отправляла сюда целителей.
— Это нужно выяснить.
— Или Малфой... Хотя... — Гарри остановил сам себя, вспоминая походку покалеченного аристократа, — нет, вчера Малфой не смог бы так прыгать.
— Вот еще один человек, с которым необходимо встретиться. Хотя бы потому, что он был последним, кто общался с профессором.
Гарри невольно усмехнулся, представляя, как вытянется лицо чистокровного сноба, когда он будет вынужден отвечать на вопросы маггла.
— А может, кто-то просто срятался в хижине, — предположил Рон, — а потом услышал, что сюда идут, и удрал.
— Все может быть, — согласился Холмс, — но кто бы это ни был, он попал наверх каким-то другим путем.
— То есть как? — не понял Гарри.
— Я не нашел ни одного парного следа, идущего вверх. Только вниз. Хотя после сегодняшней аппарации я не удивлюсь, если наш неизвестный нашел способ не подниматься по лестнице.
Ребята приуныли. На первый взгляд из всех возможных вариантов найти единственный правильный было не легче, чем гоняться за хоркруксами Волдеморта.
— Тогда это не мог быть кто-то из целителей, — начала размышлять вслух Гермиона, — они не стали бы аппарировать, а просто обыскали бы дом. И вообще, аппарировать можно только в то место, которое ясно представляешь. Если вы не были наверху, то...
— А был ли хозяин у этого дома? — неожиданный вопрос Ватсона прервал ее мысль.
— Нет, — не задумываясь, ответил Рон.
— То есть, им мог пользоваться кто угодно?
— Это заброшенный дом, им никто не пользовался. Ну, из-за привидений.
— Никогда не слышал, чтобы привидения оставляли такие вещественные следы своего присутствия, — Холмс указал на множество глубоких царапин, рассекавших перила и деревянные панели, которые обрамляли лестницу и весь нижний этаж.
— Мистер Холмс, я ручаюсь, что к делу они отношения не имеют, — твердо сказал Гарри.
— Безусловно. Эти отметины появились здесь задолго до событий вчерашнего дня, — согласился сыщик и плотно сжал губы, словно стараясь удержать готовое вырваться замечание. Вместо этого он секунду подумал и сказал: — Мистер Поттер, вас не затруднит снова спрятаться в том месте, откуда вчера вы следили за происходящим? Я хочу кое-что проверить...
Сыщик исчез наверху, а Гарри послушно полез в тоннель. Гермиона помогла ему поставить ящик на место, оставляя лишь небольшую щель, такую, как та, через которую Гарри вчера смотрел внутрь. Рон из любопытства поднялся на второй этаж и увидел, что Холмс лежит на полу, прильнув лицом к доскам.
— Очень хорошо, — раздался его голос, — можете вылезать, мистер Поттер.
— Вы что-то нашли, сэр?
— Не то, чтобы нашел, мистер Уизли, но кое-какие соображения у меня есть.
Спустившись вниз, Холмс вернулся к месту у окна и, уточнив, в какой именно позе лежал умирающий профессор, не тратя лишних слов, снова принялся за одному ему понятные измерения. Он в свою очередь отодвинул ящик, предварительно осмотрев его со всех сторон, и испачкался в тоннеле, определяя ширину прохода. Гриффиндорцы буквально смотрели ему в рот, ожидая вердикта сыщика; но по его нахмуренному лицу Ватсон понял, что следствие зашло в тупик.
— Как вам удалось собрать кровь, мисс Грейнджер? Тоже с помощью заклинания? — наконец-то прервал молчание Холмс.
— Да, сэр, — ответила Гермиона, и подробно объяснила сыщику свои действия и соображения.
— Гм, 1400 миллилитров... Ватсон, а какая кровопотеря считается летальной?
— Если человек теряет больше половины крови, — с готовностью отозвался доктор. — У взрослого мужчины это более двух с половиной литров. Но лишь при условии, что место кровотечения находиться вдали от жизненно важных органов.
— Допустим, часть крови впиталась в одежду, часть испарилась за ночь. Итого, мы имеем сильно ослабленного, но все еще живого человека...
— В случае с профессором я бы сказал, что решающую роль сыграла именно острая кровопотеря, — прибавил доктор, в свою очередь, разглядывая очертания огромной лужи на полу. — Скорее всего, у жертвы началась асфиксия...
—Асфи... что? — негромко переспросил Рон у Гермионы.
— Асфиксия — удушье из-за недостатка кислорода, — так же тихо пояснила она.
— Так ведь кислорода тут было достаточно...
— Молодой человек, кислород, которым вы дышите, попадает в легкие через трахеи, и лишь затем поток крови разносит его по вашему телу, — менторским тоном начал объяснять доктор. — При острой кровопотере кровяное давление падает, и приток кислорода в мозг резко сокращается. В результате развивается асфиксия, возможны судороги... В этом случае летальный исход наступает еще до того, как кровопотеря достигнет критического уровня. Например, при травме внутренней сонной артерии достаточно десяти-двенадцати секунд — в теле человека еще достаточно крови, но мозг уже погиб.
