скажем, в цвете глаз отдельного человека или его характере.
— То есть там живут те же самые люди? — Андрей удивленно округлил глаза.
— Да, конечно, — он тоже произнес это с таким видом, будто факт был общеизвестным и очевидным. — В других секторах живут копии людей и живых существ из нулевого сектора. Я, вы, они все. Мы привыкли говорить, что в других секторах живут точно такие же люди, как мы, но совсем другие, — он расплылся в довольной улыбке и другие в зале тоже немного просветлели, услышав знакомую шутку. — И эти же изменения касаются социальной структуры их общежитий и уровень развития. Мы, конечно, немного уйдем от темы, но…
Ученый принялся искать в коробочке необходимые слайды и вскоре вставил один из них в проектор. На экране возникло изображение гигахруща в масштабе десяти секторов.
— К данному моменту нам удалось наладить более или менее устойчивый контакт с тридцатью пятью общежитиями. Вернее сказать, теми организациями, которые можно считать их правительствами. Еще о примерно двадцати секторах у нас есть неподтвержденная пока информация. Так вот на основе наших контактов и относительно достоверных данных мы установили, что структура каждого отдельного общества и характер властных структур различен. Одни и те же люди, то есть социальные объекты, скопированные из нулевого сектора, сформировали разные связи. Так, например, в секторе ноль-один-три, — он ткнул указкой на карте, — религиозные структуры после возникновения их сектора стали формироваться намного быстрее светских. Поэтому к пятому гигациклу власть партии и ликвидаторов рухнула и уступила место сразу трем враждующим религиозным государствам.
— И там правят чернобожники? — спросил Андрей.
— Чернобожники в их числе, — ученый кивнул. — Они соперничают с адептами Культа солнца и Пророками Хтони. Стоит отметить тот факт, что их экономическая структура тоже отличается от нашей. Если мы по факту существуем в условиях военного коммунизма, то в секторе ноль-один-три фактически реставрировали феодальную систему. Потому что военачальники и верховные служители культов контролируют отдельные производственные объекты, отрасли и подчиняются верховному клирику, который отдает участки в условное кормление в обмен на лояльность и защиту границ вверенной территории. — он вдруг задумался и через несколько секунд спросил. — Вы ведь не знаете, что такое коммунизм и феодализм?
— Я не знал, — честно признался Андрей. — Но я слушаю вас и у меня ощущение, как-будто я все вспоминаю. Словно слышал раньше.
— А, например, в секторе один-один-шесть реставрировали капитализм, — продолжил Михаил Никитич, указывая места на карте. — Вот здесь государственная власть не установилась вовсе и люди живут в анархических коммунах. В соседнем секторе люди по невыясненной причине большей частью вымерли и выжившие по своему уровню откатились до околопервобытного уровня. Вот здесь люди также построили военный коммунизм, но во главе там стоят избираемые производственными и военизированными коллективами делегаты — аналог догигахрущевских советов. Вот здесь к власти пришли криминальные элементы и установили некий симбиоз олигархически-феодальной власти на капиталистической основе. А вот в этом секторе — правда мы не смогли установить это доподлинно — мутантам удалось построить свое собственное Содружество размером в шесть сотен этажей и фактически прийти к тому, что по слухам, можно определить как коммунизм в самом научном его понимании.
— Откуда вы обо всем этом знаете? Ведь пограничные зоны — особо опасны, и сквозь них невозможно пройти.
— Сквозь них можно пройти, вполне реально. Но это сопряжено с огромным напряжением и неизбежной тратой человеческих ресурсов, — ученый разочарованно покачал головой. — Существуют магистральные пути — лифтовые, железнодорожные, автомобильные — по которым мы проводили экспедиции в соседние сектора и устанавливали контакт. С некоторыми — легко, с другими приходилось вступать в вооруженный конфликт и отступать. Но в целом мы имеем представление о том, что происходит в других секторах. Более того, там, где у власти стоят рациональные руководители, мы осуществляем кооперацию по отдельным вопросам.
— Значит, можно поехать сквозь весь гигахрущ?
— Нет. К сожалению, нет, — вновь покачал головой Михаил Никитич. — У транспортных артерий есть свои ограничения, которые к тому же усиливаются перестройкой гигахруща. Это вызвано мощными самосборами, о которых позже расскажет мой коллега. А пока я еще хочу закончить по теме моего выступления.
Ученый говорил еще минут тридцать, периодически меняя слайды. Андрею очень понравилось его выступление и, наверное, в большей степени потому, что гость НИИ мог в иных местах догадаться и даже закончить за выступающим отдельные мысли. Андрей ничего не знал о фрактальных изменениях других секторов, но когда дело доходило до общей теории, он вдруг ловил себя на мысли, что уже слышал где-то нечто подобное.
Следом к проектору вышла пожилая женщина с глубокими морщинами и редкими седыми волосами. Несмотря на свой дряхлый вид, она очень живо говорила, постоянно мотая при этом головой, будто страдала от какого-то недуга. Собрание шло без перерыва уже более двух часов и Андрей чувствовал, как утомлялся разум от потока информации. Однако, увидев на экране проектора надпись «Самосборные явления», он тут же оживился.
— Я хочу еще раз поприветствовать всех собравшихся здесь, — начала женщина, — и в общем отметить свое негодование по поводу того, что мое выступление будет, пожалуй, самым неясным и основанным на догадках.
— Ничего-ничего, Наталья Георгиевна! — подбодрил ее Звездин. — Тут всем известно, что самосбор непознаваем.
— Да, к большому сожалению он непознаваем на данном этапе развития технологии. Поэтому наши гипотезы и теорию часто приходится строить на догадках и домыслах. Но давайте же приступим.
Она поменяла слайд и принялась рассказывать о самосборе. И снова Андрей слышал эхом слова Макара, вспоминал его рисунки и то, как престарелый безумец пытался с использованием карандашей и собственных рук объяснить природу тех явлений, которые превращали жизнь гигахрущевцев в кошмар.
— Свои идеи мы в основном строим на предположениях, которые были высказаны в седьмой год от сотворения этого мира. Уже первые компьютерные модуляции карты самосборов позволили указать на определенную закономерность их возникновения. Впоследствии мы определили, что самосборы возникают в связи с фрактальным перестроением пространства, — она стала водить указкой по экрану. — Фрактальные волны беспрерывно ходят во всех направлениях под разным углом относительно принятой оси координат. Вот так, так, могут ходить вот так. Даже когда мы этого не замечаем. Как мы предполагаем, самосборы могут возникать по причине того, что накапливают определенный потенциал, которому требуется выход. Скажем так, накапливается критическая масса и происходит ее выброс в наше пространство. Эта теория была высказана товарищем Клинским. Я продемонстрирую вам наглядную модель, — она включила новый слайд. — Есть еще одна теория товарища Шпигунова, — она поменяла изображение, — согласно которой самосборы происходят при нахождении фрактальных волн друг на друга.
