перевернулось. Я вдруг поняла, зачем она столько лет меняла себя, создавая новые образы. И после этого я стала злиться на себя. Почему я не говорила ей, что она красивая, даже без цветных прядей, без нарощенных ресниц и без косметики. Может, если бы она поверила в это, то принимала бы себя такой, какой она была на самом деле.
— Привет, — улыбнулась я, накинувшись на неё с объятиями.
— Белл, — тихо прошептала она мне.
— Я пойду, — сказал отец. — Позвонишь, Белла, когда вы натусуетесь.
Мы с Эрикой тихо засмеялись над папиной попыткой говорить с нами на «подростковом языке».
— Как ты? — спросила Эр. — Выглядишь плохо.
— Я это слышу от тебя всегда, — закатила я глаза. — А ты, наоборот, очень красивая, когда не накрашена.
Эрика мило улыбнулась и засмеялась.
— Но я накрасилась, — сказала она. — Может, не так ярко, как я делала это раньше.
— Так выглядит лучше, — улыбнулась я.
— Эй, здесь я визажист, и я сама вижу, что я супер, — игриво произнесла она.
Я, смеясь, присела на её кровать. Оглядев комнату по сторонам, я заметила, что Эрика тоже сделала небольшую перестановку. Видимо, я не одна бежала от воспоминаний о прошлом. И всё же, нам никуда не убежать, ведь мы до сих пор сидим рядом друг с другом, и мы, волей-неволей, вспоминаем всё, что связывало нас раньше. А связывало нас многое: Кевин и Фил, школа и вечеринки, прогулки и розыгрыши. А теперь нас связывает лишь горькое воспоминание о тех днях.
Я знаю, что было бы, останься мы так вдвоём: спустя пять минут мы уже рыдали бы, виня свою жизнь за причинённый нам вред, но Рэй появился чуть раньше.
— Доброе утро, — сказал он, как только появился в дверях.
Эрика кинулась обнимать его, запуская ладонь в его вьющиеся кудри. Он закрыл глаза, бережно держа её за талию. Они со стороны казались идеальной парой. Рэй был идеален, Эрика была идеальной, и вместе они были созданы друг для друга. Но мне это всё не нравилось. Мне не нравилось, что на их месте не можем быть мы с Филом. А это заставляло меня беситься от любого их проявления чувств в сторону друг друга.
— Белла, — Рэй улыбнулся мне. — Ты похудела?
— Не знаю, — пожала я плечами. — В последнее время меня почти не заботит мой внешний вид.
— Впрочем, как и всегда, — отшутилась Эрика.
Я сделала вид, что мне смешно, хотя больше не смешило ничего. И я уверена, Эрику и Рэя ничего не смешило так же.
Мы не долго ждали Грейс. Она пришла почти через пять минут, после прихода Рэя. Когда двери растворились и на пороге показалась она с двумя бутылками шампанского, я поняла, что мы никогда не собирались таким составом. В это мгновение я поняла, насколько скучным может оказаться наше подобие на вечеринку. Серьёзно, Эрика и Рэй будут сидеть вдвоём, сюсюкаться и обниматься, Грейс с грустным видом смотреть в экран телефона или курить непонятно где больше десяти минут. Это приводило в отчаяние и наталкивало на мысль, что теперь я попала в мир, где все вечеринки будут проходить именно так. Без моих двух друзей-тусовщиков я больше никогда не почувствую по-настоящему реальное счастье оттого, что я лежу пьяной на полу, смеюсь на весь дом, осознаю, что моя жизнь проходит как ни на есть хорошо.
— Мы же хотели без алкоголя, — простонала Эрика при виде шампанского.
— Что ты собралась делать без алкоголя? — усмехнулась я. — Нам поможет только это.
Я протянула руку, схватив одну из бутылок и пошла за штопором.
— Надо было брать больше, — крикнула я с кухни.
Эрика только что-то простонала. Я умело справилась с бутылкой и не постеснялась отхлебнуть сразу несколько глотков.
— Стой, — быстро выхватила бутылку Грейс и только потом улыбнулась. — Оставь нам.
— Я не буду пить, — заявила Эрика.
— Нам достанется больше, — сказала я.
— Рэй, — Грейс начала наливать шампанское по бокалам. Пузыри медленно поднимались наверх, заставляя меня наблюдать за ними завороженным взглядом. В одной лишь бутылке было моё спасение. Я сама знала, как алкоголь порой спасает от всего, что творится в жизни. Впервые я начала понимать Фила. Напиваясь, он уходил в мир мимолётного счастья.
— Наливай, — указал он рукой. — Можешь побольше.
Грейс слегка засмеялась.
— Как будто вы пришли сюда пить, — закатила глаза Эрика.
— Тише, — Рэй приобнял её за плечо. — Давай за меня.
Он взял в руку бокал, водя вокруг Эрики им в разные стороны. Она лишь рукой отодвинула его от себя. Нет, Эрика не была из тех хороших девочек, которые алкоголь даже в руки не возьмут, и я сама не понимала, что сталось с моей лучшей подругой. Она изменилась до неузнаваемости. И теперь, мне сложно было сказать, что я знала её всегда настолько хорошо, чтобы называться её лучшей подругой.
— Я включу музыку, — сказала Эрика, уходя в гостиную.
Как только она вышла, Грейс налила в её стакан сок.
— Добавим кое-чего, — кокетливо повела она бровью.
— Брось это, — сказала я. — Если она не хочет пить, нам не стоит её заставлять.
— Да ладно тебе, мы всегда так делали.
— Раньше всё было по-другому, — сказала я.
От этой фразы по комнате будто пробежался слабо заряженный ток. Эта тема не поднималась и не обсуждалась никогда, и даже короткое упоминание о ней могло вызвать бурю эмоций, поэтому об этом было принято молчать. Я только потом поняла, что наделала, но было уже поздно.
— Да, — кивнул Рэй. — Давайте не будем скрывать, мы все скучаем по Кевину.
— И по Филу, — добавила я.
— Я рад за Фила и, вспоминая о нём, думаю только хорошо.
— Почему ты так в этом уверен? — взглянула я на него. — Мать может не пустить его домой, он может не найти новых друзей, попасть в плохую компанию, опять попробовать свершить суицид.
— Хватит, — отрезала Грейс. — Мы понимаем, что тебе тяжело.
Грейс стала немного нервной.
— А вам разве нет? — выпалила я.
— И нам, — сказала Грейс. — Давайте выпьем за Кевина.
Мы втроём подняли бокалы, в которых пестрили пузыри, рассыпаясь в разные стороны, порой лопаясь или присоединяясь к группам других пузырей. Странно, но я увидела краткую иторию того, что стало с нашей жизнью в течение этого года.
— Что делаете? — в комнату вошла Эрика.
— Быстро бери стакан и пей за Кевина.
— Так нельзя, — начала противиться она, но всё равно подошла к столу. — Зачем вы это делаете?
— За Кевина, — Грейс подняла бокал к верху. — За самого весёлого парня, которого я когда-либо знала.
В этот момент я тихо зевнула, чувствуя, как ощущение лёгкости и усталости неожиданно подкатило ко мне.
— За самого доброго парня, — добавила я.
— Самого храброго, — единственный из всех,
