Полковник чуть не сказал вслух, что не каждая согласится выйти замуж за калеку.
– Сделаем перевод.
Так Викторов оказался в приреченском ОГПУ, помогавшем ему не спускать глаз с Шаткиных.
Приреченск, наши дни
Валерий Артемович встретился с Катей в кафе-мороженом.
– Я не стал ничего вам заказывать, – потому что не знаю ваши вкусы. – Валерий облизал ложку. – Я вот люблю ягодное.
– Я сама закажу себе. – Катя подозвала официантку и попросила: – Двести граммов кофейного, пожалуйста.
Девушка умчалась, Зорина придвинулась к Слободянскому:
– Вас удивляет, что я назначила вам встречу?
Он ссутулился:
– Меня уже ничего не удивляет. После того, как заболела моя дочь, мир постоянно окрашен в черный цвет.
– Тогда я не буду еще больше темнить. – Зорина посерьезнела: – Что вам известно о семье вашей бабушки?
Он пожал плечами:
– То, что и всем моим родственникам.
– Например, о золоте «Черного принца»? – уточнила журналистка.
Слободянский криво улыбнулся:
– В том числе. Но постойте… – Он вдруг выпрямился: – Не из-за него ли вы наехали на маму? Но это смешно. Золото «Принца» – это красивая сказка.
– Но не для тех, которым позарез нужны деньги.
Валерий расслабился:
– Не там ищете. Если вы намекаете, что я собирался искать это золото, то ошибаетесь. Если оно и существует, нужно черт знает сколько времени, чтобы до него добраться. Жизнь моей дочери исчисляется часами. Впрочем, – он достал из папки какую-то бумагу, – вот вам и подтверждение. Я решился продать квартиру. Это документы. Один человек давно хотел ее купить. Я не хотел этого делать, но иначе мне не достать нужную сумму. Деньги – дело наживное. Сейчас для меня главное – спасти дочь.
Катя была рада, что этот молодой мужчина, который вызывал у нее симпатию, оказался ни при чем.
Но кто же тогда виновен в смерти Нонны Михайловны? Кто? Может быть, все-таки не Слободянские, а Викторовы?
Приреченск, наши дни
Чтобы раздобыть какие-нибудь сведения о Викторове, Кате пришлось запросить адресное бюро.
Невозмутимым голосом ей ответили, что Анатолий Петрович Викторов умер 30 лет назад, но по его адресу проживает некая Лидия Анатольевна Викторова, его дочь.
Зорина решила обязательно поговорить с этой женщиной.
Лидия Анатольевна Викторова, худенькая дамочка лет пятидесяти, усадив Катю на диван, проворно сервировала небольшой столик на колесиках.
– Вы ведь известная в городе журналистка, так? – спросила она.
Зорина кивнула:
– И наверняка хотите расспросить о моем отце. – Поморщившись, она отставила чашку с горячим ароматным чаем. – Насколько я знаю, кроме журналистики, вы занимаетесь писательской деятельностью. Репрессии, НКВД – сейчас самая популярная тематика. – Женщина вздохнула, вдруг с вызовом посмотрев в глаза гостье. – Если кто-то ждет, что я, отдавая дань моде, начну чернить свою семью, он глубоко ошибается. Родители – это самое святое.
Журналистка кивнула:
– Очень хорошо понимаю вас. Однако я пришла по другому поводу. Отыскал ли он золото «Черного принца»?
Лидия Анатольевна, выйдя из гостиной, вскоре вернулась со старым альбомом и, указывая на пожелтевшие фотографии, стала рассказывать о том, что слышала от отца.
Разумеется, она и не подозревала о его подлинной биографии, считала настоящим героем, и Зорина не стала ее переубеждать, давая Лидии Анатольевне выговориться.
Когда женщина закончила рассказ, в комнате воцарилось молчание.
Первой его нарушила Викторова:
– Папа был большим романтиком, – проговорила она, и ее большие черные глаза подернулись грустью. – Весь в свою мать, мою покойную бабушку. Его детство прошло в Балаклаве, а там, сами знаете, мало кто не слышал о легендарном пароходе. Отец вспоминал: его мама часто рассказывала ему об этом корабле. Вот он и проникся сказочной историей. Его авантюризм стоил ему жизни.
Катя широко раскрыла глаза:
– Его что, убили?
Лидия усмехнулась:
– Официальная версия – утонул, купаясь в нашей речке.
– Может, так оно и было? – поинтересовалась Катя.
Дочь чекиста покачала головой:
– Папа прекрасно плавал, это во-первых. Во-вторых, он не был поклонником моржевания, а тут вдруг полез в воду в ноябре. Разумеется, следователи уцепились за версию, которую им преподнес на блюде мой двоюродный братец Вадим Вальцпруф. Надо отдать должное, как врач, он все разложил по полочкам, дескать, старческий маразм, у дяди стала медленно ехать крыша, и он помешался на омолаживании. Начитавшись статей, утверждающих, что моржевание продлевает жизнь на десять лет, старик полез в холодную воду. В результате – судороги и паралич сердца.
Зорина пристально посмотрела на Лидию Анатольевну:
– Почему же вы не настояли на продолжении расследования?
Та пожала плечами:
– Говорю вам, кузен был очень убедительным. Кроме того, отсутствовали следы насилия. Следователь сказал мне: «Ваш отец мог с вами не откровенничать. Ему вполне хватало общения с вашим двоюродным братом».
Катя сузила глаза:
– Вы считаете, Вадим нарочно все подстроил?
Женщина вздохнула:
– Вполне возможно.
– А что он выигрывал от этой смерти?
Лидия медленно встала и, подойдя к окну, положила руки на подоконник.
– Если бы мне был известен мотив, уж будьте спокойны, я добилась бы пересмотра дела. А так… Сама многого не пойму.
Катя покидала Викторову в большой растерянности.
Быстро добравшись до дома, она уселась за компьютер и принялась размышлять вслух:
– Итак, допустим, Викторова устранил Вальцпруф. Зачем? Напал на след золота? Через десять лет Вадим сам умирает. Официально – от инсульта. А если нет? Его-то кому понадобилось устранять? И где эти пресловутые сокровища? А кто напугал Нонну Михайловну? А ее точно кто-то напугал, тот, кто хотел узнать тайну золота. Не семья Викторовой, это точно. Она одинокая женщина и явно не собиралась ничего искать.
Катя придвинула к себе телефон и набрала мужа:
– Костик, умоляю, узнай все об одном человеке. Все-все, понимаешь?
Приреченск, наши дни
Когда раздался звонок, Зорина, увидев, что это Слободянская, побледнела от волнения. Ей показалось, что она знала, зачем понадобилась старушке.
– Алло?
– Это
