Пересчитав наличность, он убедился, что из двадцати тысяч, вырученных за часы, осталось всего шесть. Десять он заплатил жабе за комнату, что там еще… ага, билеты, штраф в электричке, еще он, кажется, купил где-то по дороге ботинки. Ну да, вот эти, называемые в народе известно как. Все лучше, чем его итальянские, шитые на заказ, на тонюсенькой подошве, в таких только на машине ездить да по паркету ходить. Еще он поменял свое дорогое пальто на неприметную курточку – просто увидел спящего на лавочке сильно поддатого мужика, вытащил у него из-под головы куртку и накрыл своим пальто. Тот только хрюкнул во сне.
Тут Иван рассердился на себя за то, что думает о пустяках, о ерунде, что оттягивает тот момент, когда придется снова окунуться в этот кошмар с убийством Ирины. Снова у него перед глазами встало ее тело со страшной кровавой раной на груди. Кто ее убил? За что? Он-то точно знает, что этого не делал!
Все началось со звонка Александры, понял он, эта заклятая Иринина подружка наговорила ему гадостей про жену. Сказала, что у нее уже несколько месяцев любовник, что Ирина даже собирается бросить его, Ивана, и уйти к нему. Иван сначала растерялся и не нашелся, что ответить, тем более что в голосе Александры звучало фальшивое сочувствие. Ах, Ваня, мы сто лет друг друга знаем, ты такой хороший человек, я просто не могу молчать… Стерва!
Иван только потому не оборвал ее сразу, что поверил ее словам.
Да, он уже что-то такое подозревал, потому что в последние месяцы Ирина стала на себя не похожа. Она стала нервной, раздражительной и холодной. Часто Иван замечал, что ей неприятны даже его мимолетные прикосновения. Не сразу он стал это замечать, некогда ему было копаться в переживаниях жены, работа отнимала все время. Дела на фабрике шли неплохо, но без хозяйского глаза все, конечно, быстро придет в упадок. Там, правда, остался Борис, он присмотрит.
При мысли о компаньоне неприятный червячок шевельнулся в душе Ивана, но он тут же переключился на Александру.
Итак, она позвонила ему, чтобы напакостить заклятой подруге, это ясно. И для того, чтобы не быть голословной, торопясь, вываливала подробности.
– Ты думаешь, она в прошлом месяце в Питер ездила на консультацию? А вот и нет, с любовником она встречалась! Не была она ни в какой клинике, я точно знаю!
Они с Ириной были женаты шесть лет. Сначала она не хотела ребенка, поживем, говорила, для себя, отдохнем, дом отделаем. Иван не торопил, он, как всегда, много работал. Потом возникли сложности, Ирина ходила по врачам, его даже таскала. Сказали, с ним все в порядке, жена ездила по курортам и санаториям. Поэтому вначале он не понял, отчего она так изменилась, думал – переживает, что ребенка не может родить. Оказалось – вот что.
Он молча слушал Александру, а та, почувствовав в его молчании что-то ужасное, испугалась и повесила трубку. А он поехал домой, и по его виду Ирина сразу поняла, что он знает.
Дальше разразился скандал. А потом он ушел, чтобы не схватить ее и не трясти как куклу, чтобы не ударить ее… в общем, как бы ни был он зол, Иван точно знает, что Ирина была жива, когда он уходил.
Что она могла сделать после его ухода?
Позвонить своему любовнику. Вряд ли пустила бы она в дом постороннего, а он точно помнит, что захлопнул дверь, когда ушел. Стало быть, любовник ее и убил. А потом сбежал и вызвал полицию, чтобы свалить все на Ивана. Все знают, что самый подходящий подозреваемый – это обманутый муж.
Нужно звонить Александре и заставить ее сказать, кто же был любовником его жены. Она знает, эта стерва все знает…
Иван нашел в кармане пиджака мобильник и посмотрел в темный экран. Давно разрядился, и это к лучшему, сложнее будет его вычислить.
В кухне валялась трубка стационарного радиотелефона. Иван поднатужился и вспомнил номер Александриной матери. Когда-то давно они и правда близко дружили – он с Ириной и Александра с мужем. Были они тогда молодые, бедные и веселые. Потом Иван ушел в бизнес, открыл свое дело, а Васька, муж Александры, стал попивать, потом потерял работу и наконец сбежал куда-то из их города, предварительно с Александрой разведясь. После чего Ирина резко прекратила общение с подругой, чему Иван только порадовался, поскольку после развода Александра стала глядеть на него голодными глазами, облизывала губы и норовила ненароком прижаться грудью.
Иван упорно делал вид, что не замечает ее призывов, и вздохнул свободно, когда подруги разошлись.
Через какое-то время Ирина ненароком обронила, что Александра вышла замуж, кажется, удачно. Ивану совершенно не хотелось выслушивать подробности.
И вот сейчас номер ее всплыл в памяти. Ответили сразу, судя по голосу, ее мамаша.
– Александру Костелькову могу я попросить? – не своим голосом спросил Иван.
– А ее нету, а кто ее спрашивает? – тянула мамаша.
– Это из ГИБДД говорят, – сурово ответил Иван, – машина «Опель Кадет» за номером таким-то ей принадлежит?
– Чего? – Мамаша откровенно удивилась. – Какой кадет?
Иван точно знал, о чем говорит. Ох, этот грязно-желтый «Опель Кадет»! Его Васька купил по дешевке, когда-то давно, он и тогда был старый, еле ехал, дребезжа, как ведро с гвоздями. Сколько они с Иваном провели под ним времени! Потом Иван купил свою машину, а Васька, кажется, попал по пьяному делу в аварию и разбил «Кадет» окончательно. После этого они с Александрой и развелись.
Вот, теперь и номер в голове всплыл. И его собеседница тоже кое-что вспомнила.
– Да вы что? – заорала она. – Это когда было-то? Давно она эту рухлядь с учета сняла, да ее, верно, уже на металлолом сдали!
– Не знаю, не знаю, – сурово прогудел Иван, – мы таких сведений не имеем.
– Ну, я не знаю… – мамаша сбавила обороты, – может, вы с ней поговорите? Она, вообще-то, в Петербурге у мужа живет.
Через минуту Иван записывал телефоны. Фамилия у Александры теперь была Душанова.
Мобильный не отвечал. И вот, когда Иван взялся за трубку, открылась входная дверь и та, вчерашняя, девчонка вкатила коляску одной рукой. В другой у нее были два тяжеленных пакета. Она бросила пакеты прямо на пол и отвернулась, чтобы запереть дверь. Девчонка была худа, а талия, перетянутая пояском плаща, была у нее тонюсенькой, Иван мог обхватить ее одной рукой. Но он не собирался этого делать. Волосы у девчонки были светлые и свисали беспорядочно на лицо.
В коляске сидел мальчишка – такой же худенький и светловолосый, как мать. Он поднял голову и уставился на Ивана круглыми синими глазами.
– Привет! – сказал Иван.
Девчонка отвернулась от двери и вскинула голову. Глаза у нее были большие, только не такие круглые, как у сына. Цвета Иван не разобрал, потому что соседка окинула его с головы до ног очень неодобрительно. Иван осознал, что стоит перед ней голый до пояса и босиком. А что делать, рубашку он выстирал.
Она наклонилась к сыну и вытащила его из коляски. Мальчишка почему-то опустился на четвереньки.
– Вставай, Ежик! – сказала мать. – Мне сейчас некогда.
Мальчишка не глядя пошарил рукой по стене и, ничего там не найдя, вдруг громко заревел. Когда мать обнаружила, что Иван оторвал все привязанные веревочки, она посмотрела на него с самой настоящей ненавистью.
– Чего ты? – Иван опустился рядом с мальчишкой на корточки. – Вставай!
Мальчишка замолчал, как будто кран выключили, сел, обхватив руками колени, и посмотрел на Ивана в упор.
– Ты кто?
– Иван, – сказал Иван, улыбаясь. – А ты кто?
– Я тоже Иван, – сказал мальчишка, стараясь, чтобы голос звучал ниже, но все же пустил петуха, – это мама придумала, что я Ежик. А это у тебя что? – Он потрогал сильно развитые мышцы на груди.
– Это мускулы, – Иван напряг руку и показал мальчишке упругий перекатывающийся шар, – вырастешь, будешь заниматься спортом – у тебя тоже такие будут.
– Здорово! – Мальчишка почему-то вздохнул.
Иван с улыбкой оглянулся на его мать и заметил в ее глазах слезы. И наконец до него все дошло: и веревочки вдоль стен, и то, что мальчишка так и сидит на полу, а должен бы скакать и прыгать, да и из коляски он почти вырос…
– Я починю, – сказал он, – тут лучше перила сделать, есть что-нибудь в квартире подходящее?
Она молча взяла ребенка на руки и отнесла его в комнату, потом раскрыла перед Иваном дверь небольшой кладовки. Там он нашел кое-какие инструменты, а также старый деревянный манеж, который быстро разобрал, из решеток получились удобные перильца. Когда он привинчивал последнее, под мышку ему сунулся любопытный нос. Мальчишка притащился в прихожую, очень ловко опираясь на детский стульчик.
– О, брат Иван, так ты, оказывается, вполне сносно передвигаешься!
– Я на море сам ходил! – похвастался мальчишка.
– Ну, давай, пробуй! – Иван сделал приглашающий жест.
Ребенок честно прошел вдоль всех перил и сказал, что удобно. Его мать выглянула из кухни, уголки губ у нее были опущены печально.
– Мама, как думаешь, может быть, он починит машину? – спросил мальчишка.
