– Нет, не хочу.
– Как хочешь.
Он снова надел пиджак и посмотрел на меня.
– Ну, тогда пошли.
– Куда? – тупо спросила я.
– Кататься на яхте. Хотя подожди: лучше я переоденусь сразу здесь.
Он нашел какую-то одежду в гардеробе, взял ее и пошел в ванную. Я по-прежнему стояла у окна, смотря на реку. Она текла лениво, изгибаясь меж берегов, и легкая рябь скользила по воде.
– Я готов, – услышала я сзади.
Мы вышли из номера и спустились на лифте вниз. Яхт-клуб находился неподалеку. Мы прошли по широкой асфальтированной дорожке и уперлись в ворота с надписью: «Яхт-клуб «Каравелла».
Нас пропустили на территорию, и когда мы оказались по ту сторону ворот, я вопросительно посмотрела на своего спутника. Но он взял меня под локоть:
– Нам туда, – и кивнул вправо.
Яхта с женским именем «Натэлла» покачивалась на волнах, и я на секунду испугалась, что я не успею ступить на нее, как мои ноги разъедутся в разные стороны и я плюхнусь в воду.
Виктор Николаевич ловко прыгнул на палубу яхты и протянул мне руку.
– Давай.
Я все-таки едва не потеряла равновесие и вцепилась в плечи своего спутника, а он крепко сжал меня в объятиях, чтобы я не упала.
– Испугалась? – В голосе звучала легкая насмешка.
– Нет, – сказала я, отстраняясь от него.
Виктор Николаевич сам сел за штурвал яхты, я сидела на палубе, и мы переговаривались друг с другом, чуть возвысив голос. От воды шла свежесть, и вскоре Виктор Николаевич протянул мне белую куртку, на два размера больше чем мне требовалось.
– Забыл сразу предложить. От воды тянет холодом. Все-таки еще май, и на воде прохладно. – В его голосе звучала отеческая забота. – Простудишься. Тебе завтра, наверное, рано вставать и на работу.
– У меня отпуск, – откликнулась я, пытаясь справиться с «молнией», заевшей на груди.
– Отпуск? – В его голосе послышалось удивление. Ясное дело, нормальные люди стараются взять отпуск летом, чтобы куда-то выбраться, а не торчать в родном городе, успевшем порядком опостылеть за год.
– Ну да! Просто я уже отдыхала летом в прошлом году, и поэтому шеф сказал: о лете даже и не мечтай. Так что выбирать особо не пришлось.
– Жаль! – произнес Виктор Николаевич. Правда, к чему относилось это «жаль» я уточнять не стала.
– И чем думаешь заниматься в отпуск?
– Определенных планов пока никаких нет. Да и начался он у меня недавно.
– Могу помочь с программой. Правда, у меня частые командировки и разъезды по делам, но свою лепту в твой досуг могу внести.
Состояние было расслабленно-ленивым. В голове – ни одной мысли. Ровная гладь воды успокаивала. Мы проезжали знакомые мне с детских лет места. Большие кряжистые деревья иногда вплотную подступали к воде: казалось, еще немного – и они рухнут в нее, заглядевшись на собственное отражение. Белая кипень черемухи разбавляла зеленый пейзаж, а выше на пригорках кучерявилась лиловая сирень и высились пологие крыши деревенских домов и блестящие купола церквей.
Виктор Николаевич оказался превосходным знатоком здешних мест. Он рассказывал мне историю края, о сопротивлении жителей монголо-татарским полчищам, о том, как в то время город был почти дотла разорен, о его архитектуре. В нашем городе сохранилось много старых церквей и талантливых образцов архитектурного зодчества, и мой спутник делился со мной своими познаниями в этой области.
Внезапно пошел мелкий весенний дождик. Он остро барабанил по воде. Я перебралась к Виктору Николаевичу, и он нахмурился.
– Неожиданное препятствие. Придется поворачивать.
– Вроде бы дождя не объявляли, – веско сказала я, словно была теткой, каждый день сидевшей на лавочке у подъезда и поэтому внимательно следившей за прогнозами погоды.
– А я сегодня даже не слушал эту информацию. Пропустил.
Я сидела совсем рядом с Виктором Николаевичем и теперь могла его как следует разглядеть. Он был среднего роста, скорее крепким, чем худым. Но качком его тоже назвать было нельзя. Каштановые волосы с проседью, благодаря которой создавалось впечатление, что на них пепельный налет. Глаза светлые, не крупные и не маленькие; гладко выбрит, хотя мне подумалось, что легкая небритость придала бы ему больше мужественности; губы тонкие, плотно сжатые. Словом, ничем не примечательный заурядный человек. Мимо такого пройдешь в толпе и не обратишь никакого внимания.
Я уже не ломала себе голову, почему он пригласил меня прокатиться по городу, а потом – на яхту, я поняла, что ответа на этот вопрос пока не найду, а без толку заморачиваться не хотелось.
Мы вернулись к причалу. Перед тем как покинуть яхту, Виктор Николаевич сунул мне в руки ярко-синий дождевик, сам он облачился в темно-зеленый, и мы быстрыми шагами направились к выходу из яхт-клуба.
– Я отвезу тебя домой. Но ты, наверное, проголодалась. Выбирай: японская или европейская кухня.
Честно говоря, мне было все равно. Но я была не избалована японской кулинарией и поэтому выбрала первое, но потом пожалела об этом. То ли к японской кухне нужно привыкнуть, то ли я оказалась неготовой к гастрономическим экспериментам, только удовольствия я никакого не получила: все было слишком острым, имело специфический вкус, но я выдавливала из себя некое подобие улыбки и говорила, что мне все нравится.
Виктор Николаевич подвез меня до дома и, кивнув на прощание, уехал с обeщанием позвонить на днях.
Ронька сидел голодный около своей миски и смотрел на меня с укоризной. Я насыпала ему сухого корма и сказала, что, когда кончится дождик, мы сходим с ним погулять.
Следующим делом я набрала Ларискин номер.
Трубку она сняла не сразу. Сняв ее, крикнула:
– Алло!
– Ты занята?
– Еду Сереже готовлю.
Как я помнила, Сережа обладал отменным аппетитом и с удовольствием поглощал все приготовленное Лариской. Готовила подруга прекрасно, как и ее мать. Особенно ей удавались пироги с разными начинками.
У меня было смутное подозрение, что Серый каждый раз возвращался к Лариске, соскучившись по ее стряпне. Но ей об этом я, естественно, никогда не говорила.
– Ясно. Слушай, у меня есть пара вопросов для твоей Виталины.
– А что такое?
– Помнишь, я тебе рассказывала о мужике, который спас меня от того типа с ножичком?
– Ну!
– Я только что вернулась с прогулки на его яхте.
– Да ты что! Не разыгрываешь?
– Была бы охота. Мне нужно, чтобы Виталина навела о нем справки. Она у тебя на кого хошь информацию нароет.
– Еще бы!
Виталина определенно была гордостью семьи. Она работала заместителем главного редактора в центральной городской газете «Вестник города» и была старше Лариски на пять лет – ей было уже под тридцать. Она была такой же рыжей, как и моя подруга, и на этом их сходство заканчивалось. Вместо буйных Ларискиных кудряшек у Виталины было гладкое каре. Лариска была склонна к полноте и страшно комплексовала по этому поводу. У Виталины был накачанный пресс и поджарая фигура. А Ларискина нерешительность была как антипод потрясающей целеустремленности и напористости Виталины.
– Правда, зачем ей возиться со мной? – засомневалась я.
– Повозится, повозится, – пообещала Лариска. Судя по сбивчевому дыханию, мою подругу одолевало любопытство.
– Тогда записывай. Только не надо Серого в это впутывать, а то у него тоже могут быть ушки на макушке. Лишние уши в таком деле, сама понимаешь, ни к чему.
– Ну это понятно, – фыркнула Лариска.
На заднем фоне раздались какие-то звуки, потом стало тише.
– Я ушла в комнату, так что Серый не услышит, говори…
– Мужчина лет сорока с небольшим. Среднего роста. Зовут Виктор Николаевич.
– Ты уверена, что имя настоящее?
– Да. И самое главное: владеет или снимает апартаменты в гостиничном комплексе «Орбита-Палас», еще у него есть яхта под названием «Натэлла».
– Вау! Ты там была?
– Говорю же: только что оттуда. Твоя Виталина наверняка бывала в этом комплексе. Там наши местные шишки любят различные фуршеты и презентации устраивать. По крайней мере, если судить по сообщениям нашей прессы.
– Была, была она там. Рассказывала об этом. Навороты обалденные: шик, блеск. Ну, всякие богатейские причуды, развлекаловки.
– Тогда тем более она может знать этого типа. Или вычислить его.
– Я все скажу ей, – заверила меня подруга. – Не волнуйся. А особых примет у этого типа нет?
– Примет? – Я задумалась. – Вроде нет.
Закончив разговор с подругой, я занялась домашними делами и сходила погулять с Ронькой. Следующие два дня пролетели довольно быстро и бездарно. Лариска была занята своим Серым, а я, стало быть, предоставлена сама себе. Образовавшееся время я решила употребить с пользой: разгрести ту бытовую мутотень, до которой в обычное время не доходили руки. Я сходила и заплатила за коммунальные услуги, отнесла показания водосчетчика в ЕРЦ, вызвала слесаря, который вставил в дверь новый замок, и отдала в ремонт обуви две пары осенних сапог.
