Хрыкин насупился.
— Володя, — кивнул он головой в сторону Погорельцова, — все мне объяснил. Он говорит, что вы будете охранять меня во время концертов в Тарасове. Лично я считаю, что эта мера совершенно излишняя. У меня есть своя служба безопасности, и до сих пор она прекрасно справлялась со своими обязанностями.
— Макс, — мягко, но с нажимом проговорил Погорельцов, — мы ведь договорись с тобой.
— При чем тут договоры? — повысил голос Хрыкин. — Ты полагаешь, очень приятно, когда тебя укладывают мордой в грязный асфальт?! Попробуй-ка сам, тогда и будешь говорить об этом!
Погорельцов недовольно поморщился. Видимо, несколько минут тому назад он договаривался с Хрыкиным совсем о другом.
— Макс, — раздельно произнося слова, произнес он, — Евгения Максимовна выполняла свой профессиональный долг. И следует отметить, что она сделала это превосходно! Ты должен ее поблагодарить за это.
Проговаривая все это, Погорельцов неторопливо прошел по комнате и встал у меня за спиной. Вот это он сделал напрасно! Я, знаете ли, не терплю у себя за спиной присутствия малознакомых людей. Поэтому и в очередях практически никогда не стою.
Как бы нечаянно, я выронила из рук сумочку и, быстро нагнувшись, чтобы ее поднять, сделала шаг назад и в сторону. Погорельцов едва успел спрятать за спину кулак, которым он грозил Хрыкину, и смахнуть со своего лица зверское выражение. Но я все-таки успела это заметить. Похоже, отношения в этом коллективе не такие простые, как могло бы показаться.
— Ладно, — нехотя выдавил Хрыкин. — Я не сержусь. Только постарайся впредь не прыгать на меня. Или хотя бы предупреждай, что собираешься это сделать!
— Непременно, — широко улыбнулась я. — У меня к вам еще несколько вопросов. Если позволите, я бы хотела задать их прямо сейчас.
Хрыкин недовольно скривился и вопросительно взглянул на своего администратора, и тот еле заметно кивнул головой.
— Что тебя… вас интересует?
— Скажите, Макс, давно ли начались анонимные звонки и письма с угрозами?
— Практически сразу же, как только Макс стал набирать популярность, — быстро ответил за певца Погорельцов.
Меня это несколько покоробило. Но я решила не подавать вида. В конце концов, это их право — общаться со мной через посредника или напрямую.
— Вы предприняли какие-то меры предосторожности?
— Поначалу — да, — продолжал отвечать за Макса Погорельцов. — Но ведь, сами понимаете, нам необходимо было раскручиваться. Поэтому Максим решил не прятаться. Тем более что покушения были какие-то несерьезные. Даже не покушения, а так, какое-то вредительство.
— И в чем же это проявлялось?
— Ну, например, несколько раз крали его концертные костюмы. Портили аппаратуру. Однажды в студии звукозаписи вырубили свет — словом, ничего серьезного.
— А почему на этот раз возникла необходимость нанимать дополнительную охрану, да к тому же — из местных?
— Галушко настоял, — неожиданно вставил свое слово Хрыкин. — Лично я был против этого. До сих пор сами обходились, и сейчас все прошло бы нормально. Гоните волну! Деньги девать, что ли, некуда?
Я вопросительно посмотрела на Погорельцова.
— У Вадима свои соображения на этот счет, — сухо ответил он.
— А какого рода эти угрозы? — продолжала допытываться я.
— Какого рода могут быть угрозы? — раздраженно ответил Хрыкин. — Угрожают мне, моей карьере, моему здоровью. Что ты… вы, вообще, прицепились ко мне со своими дурацкими вопросами? Вас наняли, чтобы вы меня охраняли, а не для того, чтобы вы занимались каким-то расследованием.
Откровенно говоря, меня давно не покидало желание закатить этому мальчишке хорошую оплеуху, чтобы малость сбить с него спесь и самодовольство. Но пока нельзя. Надеюсь, у меня еще будет такая возможность, когда все закончится.
— Я пытаюсь понять, — примирительно проговорила я, — кто и за что хочет вас убить. На мой взгляд, так будет лучше…
— Вы не поняли? — Хрыкин уставился на меня как на ненормальную. — Я повторяю: вас наняли охранять меня, а не заниматься детективщиной. Тоже мне — нашлась мисс Марпл из Засратовска!
Мне окончательно стало понятно, что от Хрыкина я ничего путного не узнаю. Поэтому я сделала обиженное лицо и пожала плечами:
— Вы вправе отказаться от моих услуг. Но имейте в виду, что на работу меня нанимали не вы, а «Овация-95» в лице ее директора.
— А, это такой толстый противный дядька, — ехидно улыбнулся Хрыкин. — Помню его. Так, значит, это его рук дело? Ну, ничего, он у меня попляшет!
Я не стала спорить с обнаглевшей звездой и, молча повернувшись, направилась к выходу. Погорельцов бросился за мной.
— Одну минуточку, Евгения Максимовна, — ухватил он меня за локоть. — Убедительная просьба, подождите меня в коридоре. Я сейчас выйду.
Я опять пожала плечами и вышла. Сквозь неплотно прикрытую дверь мне хорошо было слышно, как Погорельцов отчитывает Хрыкина, словно мальчишку. К моему удивлению, на этот раз певец молчал и даже не пытался ни дерзить, ни возражать.
— Евгения Максимовна, — проговорил Погорельцов, закончив внушение и выходя из номера, — не сердитесь на Макса. Сами знаете, эта современная молодежь сильна только задним умом. Сначала ляпают что-то, а потом пытаются подумать, что же такое они сказанули. И потом, я как его администратор не только ничего не имею против того, чтобы вы продолжали его охранять. Я, если хотите, прошу вас об этом! Вот, возьмите за вашу работу.
С этими словами Погорельцов воровато протянул мне несколько стодолларовых банкнот.
— За свою работу я уже получила аванс, — гордо заявила я и тут же добавила, не давая Погорельцову времени на выражение удивления: — Но, если вы настаиваете, я не буду вас обижать.
Мягким кошачьим движением я выхватила деньги у обескураженного администратора и скрылась в дверях подошедшего лифта.
В гостиничном фойе я сразу же увидела директора арт-агентства Арчирова. Бедолага сидел в кресле и, тоскуя, перебирал какие-то журналы. Увидев меня, он радостно заулыбался, как будто не видел меня черт знает сколько времени, и поднялся мне навстречу.
— Как у вас? Все обошлось? — спросил он.
— Вы о чем? — вопросом на вопрос ответила я.
— Как это о чем?! — округлил глаза Арчиров. — Галушко сказал, что Погорельцов пошел с вами урегулировать конфликт с Хрыкиным.
— Бросьте вы, Илья Семенович, какой еще конфликт может быть с Хрыкиным, — философски заметила я. — Этот мальчик не заслуживает даже того, чтобы я его высекла.
— Простите?..
— Да не за что, — пожала я плечами. — Мальчик вообразил себя великим и знаменитым, а по жизни он — самый обыкновенный привокзальный хам.
— Это понятно, — замотал головой Арчиров. — Но как вы собираетесь охранять его, если он даже слышать про вас не желает?
— Это уже в прошлом, — беззаботно отмахнулась я. — Хрыкин понял, что я была права, и даже попросил у меня прощения за то, что был со мной груб.
У Арчирова отвисла челюсть.
— Попросил прощения?! — заикаясь, переспросил он сиплым голосом.
— Вот именно — попросил прощения, — нагло продолжала врать я.
Арчиров нервно сглотнул и хихикнул!
— Сочиняете, Евгения Максимовна?
— А вы как думаете? Ладно, Илья Семенович, я так понимаю, вы меня не для того ждали, чтобы вести задушевные беседы о Хрыкине.
Всю растерянность Арчирова как корова языком слизнула.
— Евгения Максимовна, вы не могли бы подвезти меня в агентство? Понимаете, я портмоне оставил в кабинете, такси сейчас нипочем не поймать, а на общественном транспорте добираться…
Я поняла, что директор желает мне что-то сообщить. При чем здесь общественный транспорт, а уж тем более — такси? До их агентства, даже если идти черепашьим шагом, можно добраться за каких-нибудь двадцать минут. Значит, Арчиров хочет поговорить со мной с глазу на глаз.
— Идемте, я вас подвезу, — вздохнув, согласилась я. Честно говоря, мне жутко хотелось домой. Судя по всему, за вечер и за ночь с Хрыкиным ничего не случится, а у меня от голода уже начинала кружиться голова, и даже слегка подташнивало.
— Евгения Максимова, — первым заговорил Арчиров, едва мы сели в машину. — Скажите откровенно: вам ведь не очень понравился Хрыкин?
— Не понимаю вашего вопроса, — ответила я, выруливая со стоянки.
— Я имею в виду, как человек он не очень-то вам нравится, — уточнил директор арт-агентства.
— Вы знаете, Илья Семенович, для меня ваш Хрыкин прежде всего клиент. А до его человеческих качеств мне нет никакого дела. Кстати, он мне сегодня недвусмысленно намекнул, что в моих услугах не нуждается. Как вам такой расклад?
— Так вот я и говорю, — радостно запыхтел Арчиров. — Может, не стоит особо стараться, охраняя это… туловище? Да и потом, кому он нужен, этот Хрыкин? Если его за что-то и хотели бы наказать, так именно за его хамство. Но за это, как вы понимаете, не убивают. В худшем случае намнут бока.
