— Так вот я и говорю, — радостно запыхтел Арчиров. — Может, не стоит особо стараться, охраняя это… туловище? Да и потом, кому он нужен, этот Хрыкин? Если его за что-то и хотели бы наказать, так именно за его хамство. Но за это, как вы понимаете, не убивают. В худшем случае намнут бока.
— Что-то я вас не пойму, — хмыкнула я. — Сначала вы чуть ли не в истерике бьетесь — «помогите», «спасите», «погибаю»! А теперь предлагаете мне все бросить? Как прикажете вас понимать?
— Да очень просто. Я, например, абсолютно уверен, что никакого покушения нет и быть не может. Это просто рекламный трюк, чтобы… — Арчиров внезапно умолк и испуганно взглянул на меня. — Простите, я заболтался.
— Да ладно, — снисходительно улыбнулась я. — Бывает. Я прекрасно понимаю, что вы злы на Хрыкина, поэтому все ваши слова против него делю на сорок восемь. Мы, кстати, приехали.
— Да-да, — засуетился Арчиров, — спасибо вам большое. Вы, знаете… забудьте все, что я вам сейчас говорил. Это все сгоряча…
— Я так и подумала. До завтра. Вы ведь будете сопровождать Хрыкина во время его культурной программы?
— Придется, — тяжело вздохнул Арчиров и, закрыв дверцу, пошел к своей конторе.
Глядя ему вслед, я подумала, что здесь что-то не так.
Тетушка ждала меня, как всегда, сидя перед телевизором. И, как всегда, из кухни вкусно пахло.
— Женечка, где ты пропадала? — запричитала тетя. — За весь день ни разу не позвонила, весь день голодная! Разве так можно?
— Тетя Мила, — притворно возмутилась я, — ты так говоришь, как будто такое случается впервые. Могла бы и привыкнуть.
— Я никогда не смогу привыкнуть к твоей работе, — вздохнула тетка, направляясь в кухню. — Это выше моих сил!
Это она верно сказала. Привыкнуть к моей сумасшедшей работе она не сможет.
Поужинав, я закрылась в своей комнате, решив составить хотя бы примерный план предстоящих мероприятий по охране «драгоценного хрыкинского тела». Но едва я начала прикидывать, что нужно сделать завтра, как из комнаты раздался громкий крик тетушки:
— Женя, иди скорее сюда! Тебя показывают по телевизору!..
Вот только этого мне и не хватало! Возможно, кто-то и мечтает стать знаменитостью, но только не я. Мне как-то спокойнее, когда меня не останавливают на улице незнакомые люди и не задают дурацких вопросов. И меньше всего на свете мне хочется, чтобы меня рассматривали, как какое-нибудь заморское чудо. Но тетя Мила радовалась как ребенок, что ее племянницу показывают по телевизору. Мне пришлось смириться и выйти из своей комнаты. Показывали сюжет из местных теленовостей. Как раз тот момент, когда я отбила букет с петардой, а Хрыкин уже успел подняться и ругается на чем свет стоит. Да, слава — вещь хорошая, но лучше бы она прошла мимо меня.
Досмотрев сюжет до конца, я только было собралась опять удрать в комнату, как раздался телефонный звонок:
— Поздравляю, Евгеша, — зарокотал в трубке насмешливый голос Котехова. — Ты становишься телезвездой! Пока только местного масштаба, но при твоих данных недалеко и до федерального уровня быстро добраться.
— Слушай, — прошипела я, — если тебе нечем заняться, почитай что-нибудь! А лучше — ложись спать. Так, во всяком случае, будет спокойнее для всех.
— Ладно, не злись, — примирительно пробасили в трубке. — Просто я хотел первым поздравить тебя с теледебютом…
— Котехов. — Я почувствовала, что начинаю закипать как самовар. — Или говори, что тебе надо, или я тебя завтра же прибью!
— У-у-у, как все запущено! Ладно, слушай. Твой подопечный два часа тому назад загремел в полицию. Если тебя это интересует, то можешь подъехать ко мне, я не только расскажу тебе подробности, но и помогу вытащить его из обезьянника.
Час от часу не легче! Интересно, куда смотрела его чертова служба безопасности и лично господин Галушко?
— У него есть своя личная штатная охрана… — начала было я, но Олег не дал мне договорить:
— Женя, милая, о чем ты говоришь, какая штатная охрана?! Если его не вытащить сегодня же, завтра он отхватит суток десять ареста. Этот крендель натворил такое…
В моей комнате зазвонил мобильник. Похоже, я срочно понадобилась кому-то еще.
— Ладно, — сказала я Котехову, — жди, скоро подъеду к твоей студии.
— Будешь уже рядом, позвони мне на мобилу, — буркнул Котехов и дал отбой.
На мобильник звонил Арчиров. Толстячок был на грани истерики. В третий или четвертый раз за сегодняшний день.
— Евгения Максимовна, это катастрофа! — завыл он без всяких предисловий. — Этот негодяй Хрыкин устроил такое! Что нам делать?! Это же кошмар!!!
— Я уже в курсе, — мрачно перебила я директора. — Где вы находитесь? Я заеду за вами. Поедем выручать вашего «озвезденевшего» Хрыкина.
— Я дома. Уже собирался ложиться спать, но тут позвонили из полиции и сообщили, что Хрыкин устроил пьяный дебош в ресторане и его забрали в отделение!
— Я же говорю, что уже знаю об этом, — повторила я. — Скажите, куда за вами заехать? Этого вашего дебошира надо срочно выручать, в противном случае он рискует прогостить в нашем городе лишнюю неделю. И, заметьте, не по своей воле, а по решению суда.
— О боже, за что мне это?! — простонал Арчиров. — Что я сделал плохого?
— Да прекратите вы стонать, — повысила я голос. — Говорите, куда за вами заехать?
— Не надо за мной заезжать, — голосом смертельно больного прошелестел Арчиров. — Я возьму такси и буду ждать вас в отделении полиции. Надеюсь, вы совершите чудо и на этот раз.
Закончив разговор с директором арт-агентства, я начала собираться. Дверь в мою комнату тихонько приоткрылась, и в образовавшуюся щель просунула голову тетя Мила.
— Ты куда-то собираешься, Женечка? — осторожно спросила она.
— Да, тетя, работа, понимаешь ли. — Я постаралась придать своему лицу максимум серьезности. — Боюсь, ночевать я не приду.
Тетя Мила покачала головой и, ничего не сказав, удалилась.
Котехов, как мы с ним и договорились, ждал меня возле кафе, в котором мы встречались сегодня днем. На этот раз он не полез ко мне с поцелуями. Видимо, иногда и у журналистов просыпается совесть, и они перестают быть бессовестными циниками.
— Куда забрали этого Хрякина? — сердито спросила я, когда Олег сел на переднее сиденье.
— Верно ты перекрутила его фамилию, — ответил Котехов, — действительно, он не Хрыкин, а Хрюкин или Хрякин. Знаешь, что он устроил в кабаке?
— Подробности ты можешь рассказать мне по дороге. Где он сейчас?
— В Волжском отделе, где ж ему еще быть? Только выцарапывать его придется через городское управление.
— Это еще почему?
— Потому что там мне проще договориться. Знакомых больше.
— Понятно, — я включила передачу, и машина плавно тронулась, — а теперь рассказывай, что он умудрился натворить.
По словам Олега, после моего ухода события развивались примерно следующим образом. Ближе к вечеру Хрыкин решил посетить бар в гостинице. Там, видимо, под чутким руководством Галушко певец крепко поднабрался. Как и большинство его сверстников, Хрыкина потянуло на приключения. Он зашел в ближайший от гостиницы ресторанчик. Вначале все было более или менее прилично. Хрыкин просто выпивал и ел. Но, когда доза выпитого превысила критическую массу, певец начал чудить.
Для начала он потребовал поставить песни «себя, любимого». Когда выяснилось, что такой лажи в ресторанной фонотеке нет, он, недолго думая, ударил официанта по лицу, вылил на него остатки коньяка, а пустым графинчиком запустил в стену. На требования охранника немедленно покинуть ресторан Хрыкин смахнул со стола всю посуду и попытался огреть охранника стулом. Завязалась потасовка. Охрана быстро скрутила разбушевавшегося Хрыкина и вызвала полицию. Правда, пока они его скручивали, опрокинули пару соседних столиков. Разумеется, со всем, что на них стояло. Когда приехал наряд ППС, старший опрометчиво распорядился развязать Хрыкина. Меньше двух минут потребовалось тощему певцу для того, чтобы сорвать погоны с обоих стражей порядка, одному из них разбить губу, а во второго плюнуть, не считая устных нецензурных оскорблений и опять же перевернутых столов. Закованного наконец в наручники Хрыкина доставили в отделение полиции, администрация ресторанчика написала заявление, обещая к утру предоставить подробную калькуляцию причиненного ущерба. Кроме того, полицейские написали рапорта.
— Похоже, на этот раз Хрыкин крепко влип, — подвел итог Котехов. — Полицейские — народ обидчивый, они не прощают, когда их публично бьют по мордам, а уж тем более срывают с них погоны.
— Не понимаю, а где в это время была его охрана? — спросила я. — Они-то куда смотрели?
— А об этом ты у них сама и спросишь, — хмыкнул Олег. — Эти «бегемотики» приехали сразу же после того, как Хрыкина увезли в отделение. Такое впечатление, что они стояли где-то поблизости и ждали только одного: когда его заберут. Надо отдать им должное — убытки ресторану они покрыли, не торгуясь. Да еще и моральный ущерб возместили охране и официанту. А вот с полицией договориться не получилось. Пэпээсники уперлись основательно. Тут без знакомых не обойтись.
