…Привычка читать монологи, предугадывая реакцию разновозрастной аудитории, пробуя на вкус и запоминая удачные реплики и фразы, – вошла в его кровь со студенческой скамьи. Несмотря на «специфические» условия, он принял эту роль сердцем. Он дорос до этой роли, чтоб сыграть блистательно – «на бис». Роль – без жанровых рамок, картонно-силиконовых муляжей – живая, творческая и… крайне рисковая.
«Впрочем, вру, – оборвал он свои мысли, – фарс не пройдет. За фарс здесь казнят – без прав на снисхождение и ошибку. Как пиратов за неудачный абордаж заветного парусника. И не клюквенный сок зальет тогда рубаху, а кровь – живая, пульсирующая, настоящая. Твоя».
Что ж, главный пункт соглашения был обговорен заранее: дублей не будет, каскадеров – тем более. Ему осталось лишь следовать сентенции Фрэнка Синатры, выхваченной из занятной публикации в «Аргументах неделi»: «Дубли записывают лишь слюнтяи». И – выложиться. На все сто.
На успех этой пьесы уповают сильные мира сего. И – он сделает это.
Гонорар был обещан неслыханный – размером в мечту его далекого детства. Тогда он на пару с верной подружкой Надькой грезил о далеком чудесном острове. Сейчас появился шанс эту мечту воплотить. Буквально. На радость себе и нынешней его пассии – Наденьке Солнцевой.
– О! – раскрыл он глаза, – я даже не врубился, что у них – одно и тоже имя: Надежда.
Это показалось ему добрым знаком.
С первых же часов он старался войти в образ самого Рока. Приобрел пару астронумерологических томов, звездный атлас и с десяток брошюр на темы разного рода гаданий, пасьянсов и заклинаний. Раз шесть просмотрел в записи телеинтервью со знаменитым магистром астрологии Мармаровым: что надо – запомнил, продекламировал. В антикварном магазине купил занятную трость с костяным набалдашником в виде сфинкса и медный подсвечник – розеткой. Промаялся в очередях на прием к двум гадалкам, астрологу и нумерологу, но просил помощи и совета не для себя, а якобы для сына – указывая нужную заказчику дату – 2.06.1977 года. Благо аванс на расходы – «реквизит» и текучку – был выдан солидный.
Но, главное, он примерил на себя антураж, впитал и проникся, чтобы выучив несколько терминов, уже свободно положиться на вдохновение и интуицию.
О готовности номер один ему могли сообщить в любой из последующих дней. И этот день наступил. Грянул. Внезапно. Неотвратимо. В духе его главного героя – Рока.
Кастинг
Подмосковье, Жуковка, 28 января – 3 февраля 2008 г.
Карусель завертелась веретеном. Порой в день до пяти соискателей на полцарства принимал Макс свет Петрович. Но… лишь морщился. Согласно кривилось и зеркало.
Весь понедельник его изучали чудо-врачи – светила современной медицины. А на ночь глядя, запугали пассами экстрасенсы.
Во вторник его атаковал ногастый кордебалет, выписанный из Парижа. А к вечеру окончательно убаюкали томные красотки с Ближнего Востока. Упав в сон, он захрапел. Но всю ночь его мучал кошмар – он тонул в море трясущихся животов, царапая руки о горящие в пупках рубины. Тогда он синел лицом и храп превращался в хрип…
В среду его безуспешно намыливали в кругосветку. Один настаивал на яхте. Другой, закопав потенциального клиента в красочные буклеты, предлагал обзавестись личным самолетом. Третий был адептом лозунга – «автостопом по Европам», четвертый оказался поклонником Конюхова, Миклухо-Маклая и Пржевальского вместе взятых – его рецепт оказался самым незатейливым: ножками, барин, ножками – вокруг света.
Был и пятый. Тот вообще наобещал царство морское. Осталось всего-ничего: на дне моря-океана терем-град соорудить и по играть в капитана Немо. Когда проект не прошел, попытался несостоявшемуся клиенту подводную лодку сплавить. Списанную. За полцены… Последнюю фразу горе-затейник уже выкрикивал из коридора, куда его пришлось выпроваживать.
А когда еще один деятель попытался раскрутить его уже и в космические туристы, терпение Макса Петровича лопнуло. Челюсть уже выщелкивалась и скользила в пазы автоматически: щелк-щелк, туда-сюда, туда-сюда. Увлеченный своей ролью соискатель лишь самозабвенно подстегивал свое красноречие указкой. Лишь когда клиент что-то сплюнув, замастырил это «что-то» ему в лицо, внял. И – растворился. Вместе с указкой.
Благо челюсть отлетела на диванные подушки и даже не треснула.
– Надо же, – успокоил он свою ярость и вернул челюсть на место. – Даже брюлики не слетели. Во! что значит – качество.
А в четверг притопал старичок-боровичок с хитрым прищуром – в тайгу глухую валить медведя звал. Почти завел. Растормошил даже, но… Зеркало не убедило. Взгляд затеплился было – где-то в четверть накала – и тут же потух. Не судьба. Жаль…
А наглого жигало, соблазнявшего его откровенными фотками восходящих звездочек экрана (на выбор!), он просто попер. Взашей. Чтоб неповадно было.
Та же участь постигла и других горе-клоунов и попрыгунчиков, мечтающих накрайняк к нему в штат просочиться – хоть аниматором, хоть сиделкой, хоть грелкой ночной.
– Курвы! И фэйс-контроль им не контроль, – угрюмо скаламбурил он. – Не вышло по-вашему, господа попрыгунчики, не вышло…
Как, впрочем, и из самой затеи – тоже ничего не вышло.
Он и рычал, и зверел, и дремал, и зевал, но ни на миг его взгляд не зажегся в предвкушении. Зеркало – свидетель: в глазах по-прежнему плескалась бесцветная муть.
Он так устал, что даже обрадовался, когда наступила суббота. Какая-никакая, а эмоция.
– Главное, не безнадежен, – вывел он вердикт.
Зеркало согласно подмигнуло.
Что ж, на сегодня лишь один смельчак и записался.
Последний.
– Завтра в город уеду, – решил он. – Запрусь в пентхаусе и начну дурковать по новой. Какое-никакое, а разнообразие. Да и зеркало там другое.
А может, все дело в освещении? – взбодрился вдруг он и велел звать последнего соискателя на его половину царства.* * *
В столицу он вернулся на следующий же день. Как и планировал. Но не затем, чтобы сражаться с зеркалом. Нашлись дела поважнее. Вернее, – дело. Которое стоило ему полцарства. Последний гость не обманул. И – жить захотелось. По новой. И – заиграла кровь. А взгляд – вспыхнул и горел уже в полный накал. Как тогда. В детдоме. Когда он потерял зубы, но обрел победу.
А что по сравнению с родными зубами какие-то там полцарства? Пыль! С его-то энергией, да на пару с куражом он мир при желании поимеет. Не меньше.
Он словно помолодел и полегчал в весе. Не удивительно. Его нес на крыльях Кураж. Так, что ветер свистел в ушах.
Колесо Фортуны
Подмосковье, Жуковка, 2 февраля 2008 г., суббота
Пламя свечи, которую он принес с собой в медной плашке и зажег в полном молчании, вдруг дернулось, задрожало. Из замызганной колоды странно разрисованных карт выпало две. Гость изучал их долго. Наконец, развернул, подвинул. Карты (обе с завораживающе чудными картинками) были также чудно подписаны: одна – алыми буквами – « Колесница », другая – огненными – « Колесо Фортуны» .
– Фантастическое сочетание, – пожевал губами странный соискатель на его половину царства. – Смотрим дальше, – молвил старик и вытащил из-за пазухи потрепанную книжонку.
«Атлас неподвижных звезд» – Макс Петрович сосканировал взглядом обложку и в недоумении щелкнул челюстью: искусственный зуборяд упал на язык.
Взгляд старика заморозил. Он даже не смог сморгнуть. Челюсть так и осталась болтаться во рту. Пришлось помочь онемевшими пальцами.
«Гипнотизер?» – шарахнулось в сознании.
– Зовите меня, кх, кхе, кхе, Ведун, – вдруг прокаркал старик.
– К-как? – подавился он.
– Ведаю, значит – знаю, что говорю, – уже тише, себе под нос, проскрипел гость. – В отличие – от вас. Потому, – взгляд гостя уже обжигал, – потому говорить буду я. Вы! – оливкового цвета палец вдруг закачался перед его носом, – отвечаете. Пять вопросов, – продолжил он, листая книжонку, – пять точных ответов – всего пять минут. И! – кривая ухмылка собрала пучок морщин, – желанный кураж – у вас.
…Вопросы казались простыми, анкетными. Ответы заняли по паре секунд. Зато обещанные минуты еще долго скрипели под ржавую мелодию старческого голоса.
Но именно под эту музыку, легко пританцовывая, вдруг проявился кураж.
Он обомлел. Но душа уже открылась узнаванием: кураж! напарник! со мною. Снова…
Но прежде чем мысли запели, глаза обняли невиданную прежде Мечту и сердце забилось в ритме знаменитого «Венского вальса».
Мерный, как из преисподни, скрип придавал этой волшебной феерии пикантный флер инфернальности:
– Лишь один путь. Один… А власть – твоя планида. Россия – твоя страна…
«В президенты идти?» – кривая усмешка опередила мысль.
– Фортуна не различает презренных слов, – фыркнул старик, обнажив длинные желтые зубы. – Она говорит языком энергий, – мерный скрип превратился в грохот. – Ты! – сможешь царствовать. Так легли карты. Так указала звезда Мицар, – корявый палец с обломанным ногтем ткнул в строчку разверстой книжонки. – Теперь ты знаешь . Это – козырь. На пару с куражом – уже сила. Воспользуйся. Смети конкурента. Сейчас. Поляна останется за тобой.
