Скрипнула дверь, из своей комнаты вышла возмущённая Лола, громко заявила:
— Там полно насекомых! На стенах. На потолке! По полу бегают! Сделайте что-нибудь! Есть здесь мужчины или нет?
Степан и Савватей внизу радостно осклабились. Лола, поджав губы, ушла, громко хлопнув дверью. Арсан заулыбался, краем глаза наблюдая за африканцами у выхода из отеля. Они что-то обсуждали между собой, эти волки саванны — бандит Мамбеле и его соратник Зинзе. За этими уродами требовалось следить во все глаза — это Арсан понял сразу, как только попал в этот отель.
Эти ведь тоже могли похитить красавицу Лолу, чтобы потом продать. Вон какие у них алчные взгляды. Они же беспредельщики. Творят, что хотят. Кто для них указ в этом забытом богом углу Африки? Никто. Можно будет при случае свалить пропажу женщины на них. Да, это была хорошая идея: в причастность африканцев к похищению поверят.
Молодец, Арсан! Ах, какой молодец, просто умница!
— Белый урод обрадовался непонятно чему, — заявил Мамбеле на родном диалекте, кивнув в сторону Арсана.
Зинзе согласился:
— Странные они. Зря шеф с ними связался.
— Плевать мне на твоего шефа. Сика зазнался, пора валить от него, — строго произнёс Мамбеле, опять внимательно посмотрел на дверь комнаты, в которую поселили красивую женщину. Мысль, уже не раз посещавшая его мозг после приезда белых «туристов», снова озарила его. — Зинзе, я тебе говорил уже не раз, что на Сику давно пора плюнуть и валить куда глаза глядят. Чувствую, такой момент настал.
— А где мы работу найдём?
— Найдём. Сейчас в Африке везде война. Опытные воины всем нужны.
— А первое время жрать что? У меня нет монет, я пустой. И ты такой же.
— Есть план, Зинзе. Хороший план.
— Я устал, Мамбеле, быть авантюристом. Я не верю уже в твои грандиозные планы. Пока ещё удастся найти удачливого полевого командира. Что, опять искать одиноких путников и неохраняемые туристические автобусы? Сика, во всяком случае, кормит и платит.
— То-то ни у тебя, ни у меня нет денег… Когда он платил в последний раз? — Мамбеле озлился. — Он хитрый м…к. Говорю, пора валить. Больше тянуть нельзя, Зинзе. Если у него выгорит дело с белыми, он плюнет на нас окончательно, задвинет и забудет.
— К чему этот разговор?
— К тому, что или мы вместе уходим, или я ухожу один. Да, Зинзе, один. Уйду один, если у тебя кишка тонка. Говорю — пора валить, совсем валить! С деньгами!
— Какие деньги, Мамбеле? Белые переводят оплату шефу на счёт. Если ты задумал ограбить Сику, то это дохлый номер, у него нет наличности.
— Ты уверен?
— Сика сам говорил.
— Сика лживая сволочь. Я думал, ты умнее. У него в сейфе найдётся немало чего ценного. Но я о другом.
— То есть?
— Мы украдём ту бабу и продадим её с огромной выгодой. А? Это бизнес так бизнес! — Мамбеле устремил взгляд в глаза нерешительному другу, потом расплылся в белозубой улыбке. — Зинзе, верь мне, дружище! Когда я тебя подводил? Баба что надо, настоящая красотка — за неё снимем большущие деньги. О, идея! — Вдруг его озарило. — Мы украдём бабу, а продадим не в Найроби, а отвезём подальше на север, там арабы, которые понимают толк в красавицах. Там за такую кошечку дадут невероятную цену. Мы сразу обогатимся. И не надо больше работать. Бегать с этим чёртовым оружием по саванне, подставлять голову под пули всяких уродов. Хорошая мысль, Зинзе? Как?
Зинзе стал смотреть в сторону — Мамбеле говорил зажигательно, возбуждаясь от своей идеи, и вроде всё по его словам получалось гладко, но Зинзе давно знал друга и знал, чем кончались его авантюры. А похищение белокожей красавицы было явной авантюрой. В то же время слова Мамбеле о Сике были правдой. Здесь ловить было уже нечего. Если у Сики выйдет задуманное с белыми, ни он, Зинзе, ни тем более Мамбеле Сике будут не нужны. Но и отпустить он их не отпустит. Как правильно выражается Мамбеле, Сика тот еще урод!
* * *
Арсан вздрогнул — сзади дышали в самое ухо. Это был Гамид. Он стоял на прежнем месте и наблюдал за вестибюлем.
— Гамид, я помню про еду. Подождите ещё немного. Скоро парни принесут с кухни.
— Я не о том. Просто выглянул.
— Что Камнев?
— Доброжелательный… Пытается задавать вопросы.
— Хочет наладить контакт? Хм. Хитрый пёс. Будь с ним начеку. — Арсан вздохнул, глубоко и протяжно. — Наплачемся мы с ним. Сумасбродный Шамиль! Всё не так, Гамид, всё не так!
— Что такое? — удивился Гамид.
— Негры мудрить начинают.
— Вон те? — Гамид кивнул на стоявших у выхода Мамбеле и Зинзе.
— Да все. Тревожно на душе у меня, Гамид, — честно признался Арсан. — Эти зыркают. После разговора с Сикой какой-то осадок поселился в душе. Мутный тип. Полный урод. С такими не ведут дела — предаст в любую секунду. Зачем Шамиль с ним связался? Хлебнём мы лиха в этом деле, вот что я чувствую! Тревожно! Ты будь на стреме постоянно. Не расслабляйся. И парням передай. До приезда Шамиля ухо держать востро!
— Когда дело — всегда тревожно.
— Сейчас по-другому…
Восточная Африка. Царство саванны. Львы, бесчисленные стада копытных, грифы и тому подобное… Кения… В Европе считалось и считается, что здесь присутствует хоть какой-то порядок, в отличие от беспокойных соседей. Но это мнение европейцев не имело ничего общего с реальностью. Если в столице и на некоторых участках границы было что-то похожее на порядок, то основной территорией заправляли умелые полевые командиры, лояльные власти в столице и имевшие своих покровителей. Таким быт Сика, таким быт его отель. Всё находилось в зоне законного права, но Сика управлял так, как ему хотелось. Внешне всё было респектабельно, но многочисленная вооружённая охрана говорила о том, что не всё так просто… Это знал Джонни, тот самый шофёр, который спас малыша во время нападения на экскурсионный автобус с туристами стаи разъярённых бабуинов. Он ненавидел Сику и его приспешников, но тем не менее работал здесь уже несколько лет.
На рассвете, только показавшись над горизонтом, солнце уже начинало припекать. К середине дня всё вокруг накалялось до предела, марево зноя затопляло окрестности, и всё живое замирало в томном бессилии в зыбкой тени редких деревьев и кустарников.
Открытый старый внедорожник, повидавший виды в своей долгой жизни, прыгая на разбитой дороге, выехал к отелю-бунгало, расположенному в самом сердце саванны. Джонни, управлявший машиной, был без головного убора, но в тёмных солнцезащитных очках. Он был одет в камуфляж, губы его потрескались — вода во фляжке закончилась ещё вчера вечером. Если бы вода не закончилась, он не завернул сегодня к отелю, потому что ещё не сделал главного дела, порученного ему ненавистным Сикой.
Джип резко затормозил под развесистым деревом. Облако пыли догнало его и ушло вперёд. Джонни, несколько раз мотнув головой и сняв очки, выпрыгнул из машины и, ухмыльнувшись, посмотрел вверх — на высокое раскидистое дерево перед зданием отеля. Он ещё издали заметил, что среди густых ветвей этого гиганта на уровне второго этажа здания скрывался подонок Мамбеле в жёлтом пятнистом камуфляже. Его и в упор не было видно, но у Джонни на такие дела глаз был намётан — он, не сбрасывая скорости, различал зверьё, сидевшее в засаде, а уж неловкого наёмника… Мамбеле убрал от глаз старый полевой бинокль с большим увеличением и крикнул ему с ветвей:
— Здорово, ботаник!
Джонни показал ему палец.
Они давно неприязненно относились друг к другу, хотя открытого конфликта никогда не случалось, да и не могло случиться — разная весовая категория. Джонни был уверен, что в рукопашном бою он бы победил самовлюблённого урода Мамбеле, но тот был всегда при оружии и при напарнике, которого обувал как хотел, ибо Зинзе был туп и глуп.
Мамбеле, слезая, поспешил сгладить свою грубость:
— Не злись! Ты биолог! Я помню! Ты быт биологом, потом шофёром, потом опять стал биологом, потом…
Джонни надоело пустословие.
— Шеф у себя?
— Какой шеф? — Улыбаясь, Мамбеле приблизился к Джонни и отёр ладони о свои бёдра, словно собираясь протянуть руки для пожатия, но так и оставил их на своих бёдрах. — Для тебя Сика шеф, но не для меня.
— Сказать ему об этом?
Мамбеле агрессивно улыбался.
— Скажи, биолог.
— Я пошёл.
— Стой! — резко остановил Мамбеле Джонни. — Разговор есть.
— И?.. — Джонни напрягся.
Что требовалось этому дебилу? Он всегда цеплял Джонни насмешками и придирками. Джонни его ненавидел. Куда деваться — «солдат удачи». Прохиндей и тварь. И не убьёт же никто урода!
Джонни, злясь, дёрнулся. Мамбеле выпустил его рукав.
— Ты чего такой колючий? Испугался кого?
— Уймись, Мамбеле. Я заехал по делу. Есть разговор к шефу.
— Да-а? И как там, в саванне?
— А тебе что? — Джонни показалось, что наёмник босса ведёт себя чересчур вольно. Он сжал кулак.
