– Звучит правдоподобно, – согласился Манюня.
– Есть и другая правдоподобная гипотеза, – не сдавался Михаил. – Друзья Виста заподозрили убийство. Они пригласили охранников, которые возили Виста в диспансер для беседы. Когда они получили (или не получили) информацию, то прикончили по одному. Кто может возразить против того, что Вистом занимались Комков и Сущенко.
– Я могу! – заговорил Карпенко. – Они новые люди в заведении.
– Во-первых, с Вистом мог быть просто несчастный случай. Человек впервые попробовал морфий и по неопытности обкололся. Тогда нет никакого криминала. Можно привлечь и новичков.
– Но они в разных сменах.
– А кто это проверял? Сущенко снимает комнату рядом с клубом. Позвать его – десять минут, чтобы не оголять клуб.
– Итак, у нас есть две гипотезы. Обе одинаково правдоподобны, но гипотезу Михаила легче проверить. Ищите охранников, которые занимались Вистом.
– Эту информацию никто не выдаст без Гопы, – заметил Фесенко.
– Я договорюсь с ним о встрече с Михаилом, – согласился с доводом Фесенко Манюня.
– Только не говорите, о чем я собираюсь его спрашивать, – предупредил Михаил.
– Естественно. Не нужно давать ему возможность подготовиться.
Манюня поднял трубку и дал задание Ольге:
– Соедини меня с Гопшовским по мобильному. Зайди, дам тебе номер.
Манюня полистал ведомственный телефонный справочник, записал номер в отрывном блокноте и передал Ольге листок через Карпенко.
– Все свободны, кроме Михаила. Спасибо!
Когда Фесенко и Карпенко покинули кабинет, Манюня обратился к Михаилу:
– Небольшой инструктаж, пока Ольга набирает номер. Пойдешь с Карпенко, одному нельзя. Гопа мастер провокаций. Постарайтесь избежать ссор или конфликтов. Только вопросы и фиксация ответов. Он пользуется своими депутатскими полномочиями, как бандит кастетом.
– Ясно!
– Если откажется отвечать, то это тоже результат. Вызовем в прокуратуру официально….
В этот момент Ольга сообщила, что переключает телефон на Манюню.
– Григорий Борисович, добрый день! Беспокоит Манюня. У меня неофициальная просьба принять на четверть часа моих людей. Повод ты знаешь. Не твоя ли газета критикует прокуратуру за бессилие в следствии по делу об убийстве Комкова и Сущенко. Ничего нового, только новый руководитель следственной бригады. Гречка Михаил Егорович. Настаивает на разговоре с тобой. Я не могу отказать, да и в твоих интересах тоже. Согласен, что дело пора закрывать. Возможно, мы так и сделаем в ближайшее время. Еще несколько мелких вопросов и можно закончить. Мы не хотим критики и обвинений в небрежности с другой стороны. Ты меня понимаешь…. Вопросы на месте. Это твое право. Тогда договорились. В два часа дня в «Элита клаб». Спасибо за сотрудничество.
– Согласился? – уточнил Михаил.
– Да. Только не дает гарантий, что будет отвечать на вопросы. Но выслушает их внимательно.
– Иногда отсутствие ответа красноречивее, чем ответ. Спасибо ему и за это.
– На всякий случай Карпенко ни слова. Он человек новый. Пусть только сопровождает тебя. Эффект неожиданности должен быть полным. Результат доложи сразу.
До встречи с Гопшовским оставалось больше двух часов. Даже с перерывом на обед оставалось много свободного времени. Михаил вместе с Карпенко отправились к Фесенко. На фальшивом паспорте должна быть подлинная фотография Виста. Нужно было срочно разыскать паспорт Виста и сделать копию с фотографии. Возможно, в картотеке Тризны также есть фотография Виста, раз он там присутствует. Михаил до этого только сейчас додумался. Можно было бы обсудить вопрос на совещании, теперь приходилось ехать в Управление.
– Вы что-то здесь потеряли? – встретил их не очень доброжелательной шуткой Фесенко.
– Забыли одну вещь! Нужно срочно добыть паспорт Виста и сделать копию фотографии, – Михаил показал, что шутке не обиделся.
– Опоздали! Уже распорядился.
– А фотография в картотеке Тризны?
– Там нет фотографии, он не считался злостным наркоманом.
– До двух часов фотография будет?
– А что будет в два часа?
– Моя встреча с Гопшовским. Присоединиться не хотите?
– Нецелесообразно. Иначе Манюня пригласил бы и меня. Вы плохо знаете Гопшовского.
– Только понаслышке.
– Скоро узнаете. Короче, если будет результат по Висту, найду вас сразу же.
– Тогда мы в столовку, раз уж мы в Управлении.
В вестибюле клуба Михаила и Карпенко встретил швейцар, округлый мужичок с окладистой бородой. В ливрее с галунами и аксельбантами он выглядел очень импозантно.
– Заведение закрыто, открываем через два часа.
– Мы из прокуратуры. Нас ждет Гопа, – проявил инициативу Карпенко.
– Не Гопа, а Григорий Борисович!
– Извините моего помощника, Григорий Борисович Гопшовский назначил нам встречу на два часа. Проведите, пожалуйста, нас к нему.
– Направо дверь ресторана, он сейчас обедает.
В пустом ресторанном зале в дальнем углу противоположном от входа и окон за столом обедал дородный мужчина.
Гопа пригласил посетителей жестом за свой стол.
– Присоединяйтесь! Вот меню. Выбирайте по вкусу, угощаю.
– Спасибо! Мы уже пообедали у себя в Управлении
Говорил только Михаил. Карпенко сделал правильные выводы после деликатного замечания Михаила.
– После ваших льготных щей справитесь и с нашим обедом.
– Мы ели не только щи.
– Тогда предлагаю кофе.
– Спасибо! От кофе мы не откажемся.
Гопа поманил официанта, который находился достаточно далеко, чтобы не слышать разговор за столом, но глаз с хозяина не спускал.
– Два фирменных «капучино» для гостей. Мне подашь позже, как всегда.
Гопа продолжил пожирать огромный шашлык на ребрах с жареным картофелем и квашеной капустой.
Михаил ненавязчиво рассматривал Гопу и интерьер клубного ресторана. Перед ним сидел крупный мужчина с головой стриженной очень коротко, но не бритой. На розоватых, как кожа молодого поросенка, щеках торчала недельная щетина с сильной проседью. Откровенный и нарочитый стиль беглого зэка. Назвать его разъевшимся нельзя. В его возрасте так выглядел любой здоровый мужчина, любящий вкусно поесть.
На нем была белая рубашка без галстука в тонкую полоску и светло-серый свободный пуловер из гладкой плотной шерсти. Дорогие лакированные туфли черного цвета и такого же цвета брюки Михаил рассмотрел раньше. В таких случаях говорят «скромно, но со вкусом». На самом деле «скромно» от Армани стоило больших денег.
Принесли кофе. Михаил отпил глоток.
– О! Вкусно! И с коньяком.
– Фирменный рецепт. Нравится и женщинам.
– Коньяк хорошо маскирует яды.
– Хе! – коротко хмыкнул Гопа. – Травить вас еще рано, не знаю зачем пожаловали. Судя, по готовности шутить, настроены вы мирно.
– Вопрос простой, для Вас нейтральный.
– Ну и!
– У вас тут в клубе умер один из посетителей от передозировки наркотиков, некто по кличке Вист.
– Так это дело давно закрыто! – спокойно заметил Гопа.
– Придется открыть!
– С чего бы это? – Гопа спокойно прикончил шашлык и запил глотком томатного сока.
– Есть версия.
– Какая?
– Связь этой смерти с убийством Комкова и Сущенко.
– Чушь! – вырвалось у Гопы, но он моментально взял себя в руки и почти добродушно продолжил. – Ребята, хватит темнить. Что это я клещами тяну из вас по слову.
– Ваши люди…
– Не мои, а заведения, в котором частично мой капитал.
– Извините, сотрудники клуба доставили этого бедолагу в наркологический диспансер, забирали тело и отвозили в крематорий….
– Что из того! Он одинокий человек, жил в гостинице. Его смерть – удар по престижу клуба. С нашей стороны чистая благотворительность. Вы бы поступили иначе?
– Не знаю! Не бывал в такой ситуации.
– Так какая гипотеза?
– Вдруг это были Комков и Сущенко, а неизвестные друзья Виста не поверили в несчастный случай…
– Или самоубийство…
– Самоубийство?
– Не буду утверждать, но у меня есть свидетели, что накануне он сильно проигрался. Мне крупье докладывал.
– Итак, не поверили в несчастный случай или самоубийство и решили вопрос прояснить у ребят. Прояснение закончилось двумя трупами. То есть затемнилось еще больше….
– Интересная гипотеза, только сдается мне, что Вистом занимались другие ребята. Я в детали не вникал, мне докладывали, и я решал принципиальные вопросы, – вальяжность слетела с Гопы, он подобрался и заговорил энергично. – Сейчас проясним все с моими секьюрити, которые занимались этим конкретно.
Гопа взял в свою лапищу мобильный телефон и нажал автоматическими движениями несколько кнопок.
– Ты мне нужен. Как не можешь?! Я подойду сам, – и добавил, обращаясь к Михаилу. – Среди бела дня залез под душ. Вспотел на тренировке. Так будет быстрее…
