– А зачем? С ним что-то не так.
– У нас подозрение, что он жил по фальшивому паспорту, выдавал себя за другого.
– Я был бы рад помочь, но видел его мельком, а нижняя часть лица была закрыта покрывалом.
– Жаль! Мне осталось поговорить со старшим.
– Вы только потратите время. Он выходит на десять минут, когда покойник уже подготовлен и ближе чем на три-четыре метра к нему не приближается.
– Пожалуй, Вы правы! Вы готовы подписать свои показания
– Конечно!
– Если понадобится, мы подъедем или вызовем Вас в прокуратуру.
– Нет вопросов.
– Тогда я запишу ваш адрес и фамилию.
Карпенко ждал его в рабочей комнате с сообщением, которое не удивило Михаила. Хорошо, что он не заключил с Сафоновым пари на шампанское. Капитан сказал, что вообще не видел сопровождающих пострадавшего, а врач уверенно показал на нужные фотографии.
Все же червь сомнения грыз Михаила. Вдруг это спектакль организованный Гопой. Хотя маловероятно, врач, заместитель начальника райотдела – слишком неподходящие актеры даже для такого влиятельного режиссера, как Гопа. Только служащие крематория пешки, которых и запугать легко и осуществить угрозу тоже. Приедет «бригада» на джипе и утром от них останется только пепел.
Зазвонил мобильный Михаила. Манюня приглашал в кабинет. Там уже сидел Фесенко с довольным видом.
Николай Петрович молча подал Михаилу фотографию молодого парня с боксерским носом, на обороте которой была надпись карандашом: Борис Алексеевич Коваль, студент третьего курса политехнического института, первый разряд по боксу в супер-тяжелом весе, адрес ул. Аксенова, 16 (общежитие), комната 45.
– Можно мне им заняться? – прямо спросил Михаил.
– Не советую без оперативников. Он может быть опасным, – предупредил Манюня.
– Не думаю! Мы с Павлом справимся. Что-то мне подсказывает, что он безвредный.
– Оружие есть?
– С некоторых пор ношу пистолет и наручники, – ответил Михаил.
– Тогда вперед! Доложите. А лучше везите его прямо ко мне. Интуиция мне подсказывает, что лучше его пока припрятать. Уж больно точно тебя на него навели. С этим Митричем беседовали раз десять. Анатолий Иванович, я не преувеличил?
– Пожалуй, нет! Созрел со временем, – ответил Фесенко
– Как раз тогда, когда мы подергали за кое-что Гопу. Не верю я в такие совпадения. А как ты Михаил?
– Поговорим с парнем, и все станет ясно.
– Желаю удачи. Анатолий Иванович поддерживай связь, ты и твои люди могут понадобиться. Как ты любишь говорить: потерял время – дал фору преступнику.
– Потерял час….
Михаил с Карпенко подъехали к общежитию через пять минут. В комнате они застали только сокурсника Коваля.
– Где Борис? – нарочито панибратски спросил Михаил.
– Он живет сейчас в основном у невесты, уже подали заявление. Скоро свадьба.
– Нам он нужен как раз по этому поводу. Где живет невеста?
– У Татьяны гостинка в «черемушках». Знаю телефон соседки, адрес точно не скажу, а комната 401, как то был на дне рождения.
– Дай нам телефон, пожалуйста.
– Пишите, – Олег ткнул пальцем в обои над тумбочкой. – 41-14-77, записали?
– Спасибо! Мы позвоним прямо от тебя, – Михаил достал мобильный.
Он набрал телефон справочной службы УВД.
– Мне нужен адрес, где установлен телефон 41-14-77.
Михаил дождался ответа: Улица Комарова, 25, комната 402.
– Поехали, вот будет сюрприз Борису.
– Привет от меня, ему и Татьяне.
– Обязательно передадим, Олег.
– Вы меня знаете?
– Слыхали от Бориса.
На самом деле они узнали его имя десять минут назад от коменданта общежития.
Михаил сунул пистолет за пояс и постучал в комнату 401.
– Кто там? – раздался женский голос.
– Соседи с третьего этажа, – ответил Михаил.
– Сейчас открою!
Ждать пришлось не меньше минуты. Карпенко уже начал терять терпение. Все объяснялось просто. Борис был в постели, Татьяна завязывала пояс на халате, когда следователи решительно вошли в квартиру, не дожидаясь разрешения.
– Следователь прокуратуры, Гречка! Вы Борис Коваль?
– Да! В чем дело?
– Одевайтесь, поедете с нами.
– Куда? В прокуратуру.
– Зачем?
– Нужно побеседовать!
– Давайте здесь поговорим.
– Вас хотят послушать еще кое-кто, а им несподручно забираться на четвертый этаж без лифта.
– Я арестован? Есть ордер?
– Пока нет. Но если Вы хотите видеть ордер, то он будет через пятнадцать минут. Тогда вынужден буду отвезти Вас в следственный изолятор.
– Хорошо, сейчас оденусь. Отвернитесь!
– Ты не барышня и мы не дамы. Одевайся живее.
Борис вылез из постели в плавках и стал неторопливо одеваться, поглядывая на Михаила и Карпенко. Михаил отметил атлетическую фигуру Бориса. Не мешало бы согнать пять-семь килограмм.
– Я готов, – промолвил Борис, одевая дубленку. – Таня не волнуйся. Все обойдется.
Он чмокнул невесту в щеку. Они вышли в коридор. Бледная Татьяна с дрожащими губами долго не закрывала дверь.
– Красивая вещь, сколько стоит? – спросил Михаил, когда они прошли несколько пролетов. Карпенко шел впереди, потом Борис. Замыкающим был Михаил.
– Триста пятьдесят баксов.
– Где покупал?
– На барахолке, в порту.
– Откуда у бедного студента деньги?
– Допрос уже начался?
– Нет, только прелюдия к допросу. Чисто личное любопытство, давно мечтаю о такой вещи.
– Отец дал деньги, работает на Севере.
– Кто он по профессии?
– Строитель.
Они вышли на улицу. К машине Михаила нужно было пройти метров пятнадцать за угол. Борис вдруг сделал резкий шаг вперед и вправо и ударом правой отправил Карпенко на землю. Тут же развернулся к Михаилу и сделал обманное движение корпусом.
Михаил не поддался на обман и подсечкой отправил Бориса на землю, выхватил пистолет.
– Стреляю без предупреждения! Лицом вниз, руки за голову.
Борис нехотя повиновался. Михаил надел Борису наручники и приказал подняться с земли. Павел тоже уже стоял на ногах, держась за щеку и сплевывая кровь.
– Этот гад разбил мне губы. Не уверен, что зубы целы.
– Отвезем этого типа, и покажешься зубному. Поехали!
– Да нет уж! Хочу послушать. К зубному можно и завтра с утра.
Манюня встретил их вопросом:
– Что случилось? Оказал сопротивление?
– Нервный он очень. Но, кажется, успокоился, когда увидел вывеску на здании. Я прав? – спросил Бориса Михаил.
Борис согласно кивнул.
– Тогда сниму наручники. Только веди себя спокойно, а то сломаю тебе что-нибудь, и с боксом распрощаешься.
– Уже распрощался.
– Что так?
– Надоел мордобой!
– Трудно поверить, еще десять минут назад было не так.
– Запаниковал, думал вы от Гопы.
– А Вы уверены, что сейчас не так?
Борис посмотрел в глаза Манюни и выдал:
– В городе знают, что наш городской прокурор ни под кого не подкладывается.
– Ха-ха-ха! Вот это комплимент! За него не грех и чаем угостить. Ольга, нам всем чай! Может, кто будет кофе? – развеселился Манюня.
– Мне кофе, только не горячий, – попросил Карпенко.
Он все еще смотрел на Бориса с нескрываемой злостью. Он не понимал Манюню. Его сотруднику только что заехали по зубам, а он веселится и шутит с задержанным. Он был не знаком с манерой Манюни вести допрос.
– Пока мы почаевничаем, подойдет Фесенко. Тогда и поговорим о деле, – продолжил Манюня.
Ольга разнесла чай с печеньем. Борис, не стесняясь, прихватил на свое блюдце почти полпачки. Кто знает, когда накормят следующий раз.
Вошел Фесенко и очень удивился веселому чаепитию. Взял с подноса свою чашку и спросил.
– Кто-нибудь мне объяснит, что здесь происходит?
– Объяснит вот этот молодой человек, когда допьет свой чай, – ответил Манюня.
Борис спрятал остатки печенья в карман брюк, залпом допил остывший чай и спросил:
– Что объяснять?
– Расскажи, как ты замочил Сущенко и Комкова, – нарушая субординацию почти выкрикнул Карпенко.
Манюня посмотрел на Карпенко красноречивым взглядом и далее вел допрос сам.
– Никого я не мочил, а этих даже не знаю.
Манюня протянул снимки.
– А-а-а, эти! Гена и Витек. Только я их не убивал. Узнал, что их зарезали от Митрича, швейцара «Элит клаб».
– Когда Вы познакомились с Митричем?
– Два года назад. Играл иногда в рулетку. Когда стал встречаться с Татьяной, пришлось бросить это баловство.
– Зачем Вы опять пошли в «Элит клаб»?
– Искал этих, Гену, Витька и еще Виста по всем ночным заведениям, а Митрич сказал, что они работают в «Элит клаб».
– Виста? Вы знали Виста?
– Да я с этой троицей в один день познакомился.
