Старушка положила нам пару больших бутылей самогона, пакет вареного картофеля, бережно посыпанного лучком, жареную курицу, полбуханки хлеба, соль и несколько помидоров с огурцами.
— А еще говорила, что у нее есть нечего, — присвистнула я.
— Молодец бабуля, постаралась на славу, — улыбнулся зэк и достал с десяток вареных яиц.
— Да они тут живут как у Христа за пазухой.
— У тебя есть стаканы?
— В бардачке.
Зэк достал два одноразовых стакана и спросил:
— Самогонку будешь?
— Налей немного. Мне нужно успокоиться.
Зэк налил полный стакан самогонки и протянул мне.
— Я же просила немного.
— Пей, легче станет.
— Я в таких количествах пить не умею.
— Пей сколько сможешь.
Я взяла стакан и понюхала самогон. Запах был отвратительный.
— Что, никогда не пробовала? — засмеялся зэк.
— Нет.
— Хорошая штука.
— У тебя все хорошее — и самогонка, и собак есть.
— Ладно, давай за знакомство — Зэк взял стакан, наполненный до краев, и посмотрел на меня.
— Я за это пить не буду.
— Почему?
— Потому что в гробу я такое знакомство видела! В гробу и в белых тапочках.
— В гробу и в белых тапочках ты еще будешь! Это я тебе устрою, обещаю.
Я промолчала и брезгливо посмотрела на зэка. Он выпил все до дна, даже не поморщившись.
Увидев, как зэк навалился на еду, я поняла, что могу остаться голодной. Зажмурившись, я сделала несколько глотков самогона. Горло тут же загорелось, а глаза чуть не вылезли из орбит. Громко закашлявшись, я уронила стакан. Зэк засмеялся и протянул мне кусок курицы. Съев его, я почувствовала себя значительно лучше. Зэк вливал в себя стакан за стаканом.
— Ты не загоришься? — поинтересовалась я.
— Хорошая самогонка. Молодцы, хорошо делают. Я уже сто лет так не расслаблялся. Ты даже не представляешь, что я чувствую после четырех лет тюрьмы. Сижу на свободе, ем вдоволь, пью. Рядом красивая девка. Что еще надо?!
— Сильно не радуйся. Все равно милиция тебя найдет и посадит на место. Еще пару статей на тебя повесят. Побег и похищение человека.
— Это кого ж я похитил?
— Меня, конечно, кого же еще!
— Насколько я помню, ты меня сама сюда привезла.
— Насколько я помню, когда я тебя сюда везла, то в мою спину был наставлен пистолет. И про руку мою не забудь. Про нее вообще отдельная статья будет.
— Ладно, заткнись ты со своими статьями, и так тошно. Дай воле нарадоваться.
— Радуйся на здоровье. Только как бы я была тебе благодарна, если бы ты радовался без меня.
— Без тебя не получится.
Я почувствовала легкое головокружение. Выпитая самогонка дала о себе знать. Тело стало почти невесомым. Нервное напряжение ушло, настроение поднялось, мне даже показалось, что все не так уж и плохо. Я решила еще выпить, но, сделав глоток, вновь закашлялась. Из глаз хлынули слезы. Зэк засмеялся и постучал меня по спине:
— Ну, ты даешь! Совсем пить не умеешь!
— Пить я умею, только не самогонку.
— Что же ты пьешь?
— Обожаю французское вино, только красное. Желательно, чтобы оно было большой выдержки и довольно терпкое. Вина годовалой выдержки меня не прельщают. Из крепких напитков пью текилу — мексиканскую водку. Спиртное — это как одежда. Его тоже выбирать надо.
— Ты тут из себя крутую не строй. Не в ресторане. Самогонка, между прочим, отличная.
— Я никого из себя не строю. Ты спросил, я ответила. Вот и пей свою самогонку, а я больше не хочу.
— Скажи честно, тебя торкнуло?
— Это как?
— Ну, в голову дало?
— Дало, — призналась я. — Голова кружится, и перед глазами плывет.
— Классная штука.
— А ты зачем так хлещешь?! Напьешься, что я с тобой делать буду?!
— Мне, чтобы напиться, знаешь, сколько ведер надо выпить! А что нам с тобой делать, мы придумаем. Я всегда найду тебе применение, можешь не сомневаться.
Я слегка протрезвела и вздрогнула от испуга.
— Послушай, а ты вообще сколько собираешься держать меня в качестве ширмы? Что мы будем делать завтра, послезавтра? Не будем же мы торчать в этой брошенной деревне, попивая самогон?
— Ты тут мне лишних вопросов не задавай. Не суй свой нос в мои дела. Я поступлю так, как сочту нужным. Мне необходимо отдохнуть и набраться сил.
— Я бы не совала свой нос, если бы это не касалось меня. Я предложила тебе машину, только бы ты меня отпустил. Я ранена, мне необходимо лечение.
— Хватит заливать! Я обработал тебе рану, этого достаточно.
Я почувствовала, как дико закружилась голова. Интересно, сколько градусов в этой самогонке? Может, мне все-таки искупаться в речке? Я пьяна, а вода должна подействовать отрезвляюще.
— Ты ешь, я искупаюсь, — сказала я зэку и сморщилась, увидев, как он выпивает очередной стакан самогонки.
— Искупнись, — усмехнулся он, запихнув в рот целое яйцо. Открыв багажник, я достала купальник, зашла в дом и переоделась. Направляясь к реке, я почувствовала, как зэк сверлит меня взглядом.
— А ты неплохо сложена, — крикнул он мне вслед.
Я ничего не ответила и быстро зашла в воду. Мне стало легче, мысли перестали скакать и путаться. О побеге не могло быть и речи, потому что бежать некуда — кругом лес.
Выбравшись на берег, я достала из багажника полотенце и закуталась, для того чтобы зэк поменьше глазел на мой купальник. Сев на покрывало, я увидела пустую бутыль из-под самогонки и покачала головой. Зэк не обратил на меня внимания и принялся за вторую бутыль.
— Будешь еще самогонку?
— Нет.
— А картошку?
— Я наелась. Ничего не хочу.
— Тогда я доедаю.
— Доедай. Там что, в тюрьме, не кормят, что ли?
— Кормят, но плохо. Там можно выжить, если только передачки носят постоянно. Мне часто носили. Просто в камере голодников много. У них ни сигарет, ничего. Они смотрят и слюни пускают. Приходилось делиться. По домашней пище соскучился.
— Так езжай домой. Там накормят.
— Домой нельзя. Да там меня никто и не ждет.
— Тебе еще сколько осталось сидеть?
— Два года.
— Что, тяжело было досидеть?
— Ты посиди, узнай, как сидится.
— Нет, я тюрьмы больше всего на свете боюсь.
— Не так страшен черт, как его малюют.
— Что ж тогда сбежал?
— Просто я слишком ценю свою жизнь, чтобы проводить ее в неволе. Жизнь, падла, и так короткая, а зона и тюрьма сокращают ее еще больше. А ты что в полотенце закуталась? Замерзла, что ли?
— Замерзла, — соврала я.
— Что ты мне мозги пудришь, на улице жара стоит, тридцать градусов. Боишься, что я на тебя залезу, так и скажи!
— Конечно, боюсь. Мне меньше всего хочется быть изнасилованной каким-нибудь зэком.
— Больно надо тебя насиловать, — усмехнулся зэк. — Ты мне сама дашь.
— Что?! — Я моментально покраснела и была готова провалиться сквозь землю.
— Что слышала! А не дашь, я тебе твою бошку прострелю!
Зэк достал из кармана пистолет и снял с предохранителя. От него жутко разило перегаром, и я поняла, что он сильно пьян. А говорил, ему пару ведер нужно, чтобы напиться! Я испуганно покосилась на пистолет, схватилась за простреленную руку и шепотом спросила:
— Что ты хочешь?
— Что я хочу?! — засмеялся зэк и стянул свои шорты. Затем снял трусы и остался в чем мать родила.
— Я хочу, чтобы ты прильнула губами к моему детородному органу.
— Только не это.
— Это. По-другому у меня нет настроения.
— Может, лучше доедем до города и ты закажешь себе проститутку. Сам говорил, у тебя денег полно.
— Я хочу сейчас. Зачем мне ждать и кого-то заказывать, если здесь есть ты.
— Ты же сказал, я тебе нужна в качестве ширмы, так вот и используй меня по назначению, а это в мои обязанности не входит.
— Я убью тебя, если ты скажешь хоть еще одно слово. Убью и закопаю прямо в этом лесу! Понятно?! Считаю до трех и стреляю в твою упрямую башку.
Я посмотрела на детородный орган зэка и сморщилась от брезгливости. Мне казалось, что стоит коснуться его губами, меня сразу вырвет.
— Раз, два… — стал считать зэк.
Я закрыла глаза и принялась ублажать этого мерзавца. Зэк тяжело дышал и гладил мою голову пистолетом. Как только все закончилось, я подошла к реке и прополоскала рот. Затем умыла лицо, села на берегу и положила голову на колени. Я не знаю, что чувствовала в этот момент. Наверное, ничего. Жива, и ладно.
— Иди сюда, что ты там села, — позвал меня зэк.
Я обернулась и увидела, что он опять налил полный стакан самогонки. Трусы этот хмырь не надел.
— Что загрустила, подруга? — подмигнул он мне. — У тебя неплохо получается. Мой дружок исключительно подходит к размерам твоего рта.
Я ничего не ответила. Вероятно, именно в эту минуту я приняла решение бежать. Все равно куда, но только подальше от этого зэка, а то придется ублажать его по десять раз на дню. Бежать, бежать, везде живут люди, я доберусь до них.
