Бывшая надежда республиканского бокса согласился. И, честно говоря, не знал, что же было главным, а что "по совместительству". Возить Скворцова-Шанявского или оберегать его драгоценную жизнь?
Платил "профессор" из своего кармана...
- Вы знали, чем он на самом деле занимается? - спросил Чикуров.
- Сначала нет, - ответил Бухарцев. - Да и зачем было интересоваться? Работа непыльная, башли - иной директор столько не получает! Правда, ездить приходилось много. То на Юг, то на Север, то в Прибалтику. Но останавливались всегда в лучших гостиницах, харчились в самых дорогих кабаках. Престижность нужно было соблюдать... Помотался я с ним полгодика, понасмотрелся, с кем встречается, понаслушался, о чем говорит с людьми, вот тогда и смекнул что к чему.
И Бухарцев рассказал о том, что уже было известно следствию, - о фруктово-овощном бизнесе Скворцова-Шанявского. Сам же Эрнст, по его утверждению, к этому делу никакого отношения не имел.
- Для чего вы возили своего шефа в декабре прошлого года в Средневолжск? - задал вопрос Кичатов.
- Там у Валерия Платоновича был знакомый, - ответил Бухарцев. Заправлял в областном агропроме. Он поставлял моему патрону ценную информацию, ну и по возможности помогал чем мог.
- За деньги или просто так, по дружбе? - поинтересовался Дмитрий Александрович.
- За просто так теперь и прыщ не вскочит! - усмехнулся Бухарцев и, как бы упреждая уточняющие вопросы, сказал: - А вот как они там договаривались с Валерием Платоновичем, о чем, ей-богу не знаю! Без меня было...
- А где вы проводили время, когда Скворцов-Шанявский занимался своими делишками? - словно бы невзначай поинтересовался Чикуров.
- Да где придется. Или в номере ждешь, когда позовет, или же, если шеф предупредит, что не понадоблюсь до такого-то времени, - махнешь в кино...
- Ну а двадцать пятого декабря? - спросил Кичатов. - Вечером, когда Скворцов-Шанявский ужинал в ресторане "Россия" с тем агропромовским начальником?
- Двадцать пятого, двадцать пятого... - Эрнст наморщил лоб.
- Могу уточнить, - добавил Чикуров. - От шести тридцати до начала десятого вечера.
- Так когда это было! Год, считай! - Бухарцев отвел глаза и пробормотал: - Не помню.
- Вспомните, пожалуйста, получше, - попросил Игорь Андреевич.
- Да, да, - более категорично, чем руководитель следственно-оперативной группы, потребовал Кичатов. - Как вы очутились в квартире Глеба Ярцева на Большой Бурлацкой улице, где похитили драгоценности его жены?
- Я? - растерялся Бухарцев.
- Вы, вы, - подтвердил подполковник. - Больше некому. У Скворцова-Шанявского - алиби, у Глеба - тоже...
Чикуров несколько удивился напору Дмитрия Александровича: они договаривались по-другому. Но возможно, Кичатов лучше почувствовал обстановку и состояние Бухарцева, вот и гонит лошадей?
- Кто вам дал ключ от квартиры? - наседал Кичатов.
И вдруг совершенно неожиданно для Игоря Андреевича (впрочем, для Кичатова тоже) допрашиваемый признался:
- Ключ мне дал сам Ярцев. - И видимо, боясь, что ему не поверят, затараторил: - Честное слово! Утром дал! Специально приехал за мной в гостиницу. Подвез на своей "Ладе" к их дому, показал подъезд, этаж...
- Постойте, - жестом остановил его Чикуров. - Вы что же, хотите сказать, что Ярцев попросил вас обворовать себя?
- Господи, почему же обворовать! - покрываясь от волнения красными пятнами, воскликнул Бухарцев. - Какой это грабеж, если хозяин лично просит зайти к нему в хату ровно в семь пятнадцать вечера, взять из трельяжа кое-какие золотые цацки и отдать их в его собственные руки?
- Но ведь цацки, как вы выразились, принадлежали не Глебу, а Елене, заметил Дмитрий Александрович.
- Муж и жена - одна сатана! - отпарировал Эрнст. - Если они расписаны, конечно. А Ярцев мне даже штамп в паспорте показал.
- Поднялись вы, значит, к ним в квартиру, - продолжал допрос Чикуров, - взяли из футляра гарнитур...
- Точно, - кивнул Бухарцев. - На футляре еще буковки золотые "Л.Г."... Только не все было на месте, колечко отсутствовало. Оказывается, Ленка нацепила. Это мне потом Ярцев объяснил... А я взял сережки, кулон и браслет.
- Тут зазвонил телефон, - подсказал Кичатов.
- И это правильно, - подтвердил Бухарцев. - Баба какая-то Ленку спрашивала. Ну, я сказал, что они на концерте Антонова. Вот и все... Я поехал в гостиницу.
- Как вы добирались к Ярцевым?
- Один хмырь подкинул, частник. Обратно, в гостиницу, - таким же макаром.
- Так сказать, соблюдали конспирацию, - бросил Чикуров.
- А как же! - не поняв сразу подвоха, откликнулся Бухарцев, но тут же спохватился: - При чем здесь конспирация? Меня так Глеб научил!
- Послушайте, Бухарцев, неужели вы такой наивный человек? - покачал головой Игорь Андреевич. - Ведь это было обыкновенное воровство!
- Какой я вор? - перебил подследственный. - Сами подумайте, взял бы вор трубку, если бы кто-то позвонил во время кражи?
- Еще похлеще поступают, - сказал Кичатов. - Вы похититель, в этом сомнений нет. Чем бы это ни оправдывали.
Бухарцев в сердцах хлопнул себя по коленям:
- Вот дурак! Набитый дурак! Не хотел же, патрон уговорил!
Он сплюнул и выругался.
- А зачем это им надо было? - спросил Чикуров.
- Валерий Платонович раздел Глеба как последнего лоха!
- В карты, что ли? - уточнил Игорь Андреевич.
- Ну да! В стос играли на квартире у отца Ярцева.
- Сколько же Ярцев проиграл? - спросил Чикуров.
- Насколько я помню, около тридцати тысяч. Вот он и придумал такую комбинацию - расплатиться драгоценностями жены.
- Расплатился?
- С лихвой! Оказывается, я тогда даже лишнее прихватил, - усмехнулся бывший телохранитель "профессора". - Когда шеф показал драгоценности ювелиру, тот оценил их в сорок с чем-то тысяч. Ну, Валерий Платонович и вернул Ярцеву браслет. Как бы сдачу...
"Вот, значит, откуда у Глеба один из предметов гарнитура, очутившийся потом у Гриднева", - подумал Чикуров.
Вероятно, это же пришло в голову и Кичатову, потому что он посмотрел на коллегу многозначительным взглядом.
- А вы сами что имели от этой сделки? - спросил Игорь Андреевич.
- Подумаешь, посидели вечер в кабаке! - зло ответил Бухарцев. - И все!
Игорь Андреевич внимательно посмотрел ему в глаза, потом на руки. Бухарцев вроде говорил правду.
Среди предъявленных для опознания фотографий различных драгоценностей Эрнст безошибочно указал на кулон, браслет и серьги, которые он взял в тот декабрьский вечер в квартире Ярцевых.
- Когда вы расстались со Скворцовым-Шанявским? - продолжил допрос Чикуров. - Я имею в виду, перестали быть его шефом и телохранителем?
- В июне.
- Почему?
- Почему, - повторил с усмешкой подследственный. - Недаром говорят: седина в голову, а бес в ребро. Валерий Платонович весной лечился в Трускавце, ну а когда вернулся, привез с собой Сторожук. Воспылал, видите ли, любовью... Что ему стукнуло в голову, не знаю, но вдруг приревновал меня к ней страшно. Главное, без всякого повода! И уволил, что называется, без выходного пособия. Да я и сам поскорее отвалил от него: могли так отделать, что на всю жизнь остался бы инвалидом, а то и вовсе отправить на тот свет.
- Как же так? - удивился Кичатов. - Вы боксер, мастер спорта...
- На ринге уложу кого угодно. И в честной драке. Но ведь среди таких тузов, как Скворцов-Шанявский, честного человека встретишь не чаще, чем жирафа в Арктике.
- Туз - в смысле делец? - уточнил Игорь Андреевич.
- Нет, - мотнул головой Эрнст, - в смысле карточный шулер... За вечер он может спустить или выиграть столько, сколько вам не заработать за пять жизней! И когда нужно расправиться с кем-нибудь, мой бывший патрон запросто найдет лихих мальчиков... Одурманят тебя из газового пистолета, бросят под электричку - и поминай как звали!
Игорь Андреевич вспомнил допрос Астахова - тот тоже говорил о нравах, царящих среди картежников. Впрочем, Чикуров и сам немало слышал от своих коллег, расследовавших подобные дела, и знал, что допрашиваемый не врет. Еще он подумал: если Бухарцев упоминает "профессора" в настоящем времени, то, выходит, не знает, что Скворцов-Шанявский погиб.
- После того как ушли от Скворцова-Шанявского, куда же вы подались? задал вопрос Кичатов.
- Пошел сначала к геологам, - ответил Эрнст. - Думал, оценят мой талант, озолотят. Я ведь могу находить воду, металлы разные. В старое время нас называли рудознатцами... А меня надули.
И Бухарцев поведал следователям историю о том, как он помог найти богатое рудное месторождение, а все лавры его открывателей присвоило себе начальство геологической партии.
- Потом переметнулся к археологам, но и они оказались жлобами, - со вздохом продолжал Бухарцев. - Ведь эти кроты копают наугад. Будет находка или нет - бабушка надвое сказала. А я навел их на древнее захоронение. При помощи, естественно, моего дара. Сенсация была! Из Москвы прилетел член-корреспондент, все тряс от восторга бородой, старый козел. "Находка века, находка века!" - передразнил он кого-то и замолчал.
