— Куда мне еще тренироваться, если я и так часто тренируюсь, — возразила она.
— Значит, ты тренируешься без вдохновения и стимула, — пояснил он.
— В каком смысле?
— Когда обстоятельства прижмут тебя к краю пропасти и ты поймешь, что твоя жизнь зависит от твоего
умения метать ножи, тогда лишь сможешь рассчитывать на настоящий успех, по-своему, со своей колокольни, —
объяснил ей он.
Однако Лариса правильно поняла его.
— Возможно! — согласилась она. — Но мне не приходилось бывать в таких переделках, — пояснила она, снимая с себя спортивный костюм и удаляясь в ванную комнату, чтобы принять душ.
Оставшись один в зале, Лесник, опустившись в кресло, задумался: «Неужели она любит меня по-настоящему, что даже старается мне во всем подражать? Да и она мне чертовски нравится, всем хороша, — вспомнив ее
фигуру, подумал он. — Но к сожалению, она не способна родить и стать матерью моего ребенка. — Вот
единственный недостаток, который видел он в Ларисе за многие годы своих интимных отношений. — Даже
окончила курсы и сейчас совершенствуется в овладении английским языком, слушает специальные
магнитофонные записи на английском языке, даже меня иногда оставляет одного, чтобы повторить нужный ей
урок. А может быть, и мне стоит им подзаняться? — докуривая сигарету, подумал он. — А то слушаю бормотание
американцев, и ни бельмеса по-ихнему. Может быть, они меня, сволочи, ругают. При моих частых визитах в
Штаты пора кончать наглеть и надо браться за учебу. Приду к себе домой и займусь учебой. Оборудую комнату
необходимой аппаратурой и — вперед. А потом буду говорить с Альбиной только по-английски», — решительно
определился он.
Его мысли прервал телефонный звонок:
— Привет, оболтус! — услышал он вместо приветствия голос Душмана. — Где вы болтаетесь со своей
подругой? Вчера никак не мог дозвониться.
— Что за спешка, наверное, Арбат уже поменял бабки?
— Сделал! — отмахнулся от него Душман. — Я тебя искал по другому делу.
— По какому? — насторожился Лесник, так как каждое вновь возникшее дело — это новая неприятность и
связанная с ее устранением возня.
— Вчера днем мне звонил мистер Корвин Фостер, который имеет большое желание встретиться с тобой. Я
хотел узнать, зачем ты ему понадобился, но он не пожелал говорить. Знаешь, зачем ты ему понадобился?
— Знаю! — заверил его Лесник. — Откуда он тебе звонил?
— Из своего офиса в Москве.
— Сообщил, куда мне позвонить?
— Конечно! — заверил его Душман.
— Говори номер телефона, — потребовал Лесник.
Душман назвал. Лесник проверил его по записанному в блокноте.
— Его номер у меня записан. Я проверял на тот случай, а вдруг он у него изменился.
— Как планируешь распорядиться сегодняшним днем? — поинтересовался Душман.
— Сейчас брякну Корвину, и если он пожелает, то на вечер приглашу его в «Метрополь».
— Нас с Ларисой возьмете? — не скрывая своего желания, поинтересовался Душман.
— Ты не забывай, что в данный момент мы с мистером Корвином холостяки, нам свидетелей в лице кумы не
хотелось бы иметь, — игриво подмигнув Ларисе, без долгого пояснения намекнул он Душману.
— Понял твою проблему и свое предложение снимаю. Ну пока, — прерывая связь бросил Душман в трубку.
Посмотрев на каминные часы, которые показывали уже десять часов, Лесник позвонил в офис Корвину
Фостеру. К везению Лесника, последний находился в кабинете. Обменявшись взаимными приветствиями, они
завели понятный только им разговор.
— Ну как вы там, не раздумали совершить со мной ту сделку, о которой мы говорили в Штатах?
— Решение мною было принято еще там, и я не собираюсь его менять, — заверил Фостера Лесник.
— Такой серьезный и деловой подход к делу мне нравится, — услышал Лесник довольный голос Фостера.
— Тогда давайте сегодня где-нибудь встретимся и окончательно договоримся. Моя чековая книжка к вашим
услугам.
— Я не возражаю, — сообщил Фостер.
— Если сегодня в девятнадцать часов встретиться нам в ресторане «Метрополь», не возражаете?
— Меня это место вполне устаивает, и время подходящее.
— Как вы смотрите на такую возможность, если со мной будет дама?
— Госпожа Альбина? — догадливо предположил Фостер.
— Нет, не она, а близкий друг.
— О, пардон, извиняюсь, — наконец-то дошел до Фостера смысл просьбы Лесника. — Конечно, пускай она
будет с нами, что за компания мужчин в ресторане без женщин, — с некоторым сожалением в голосе произнес
Фостер, смысл которого уловил Лесник.
— А как вы смотрите, чтобы у вас тоже была подруга, как и у меня?
— О нет! Я здесь с ними не связываюсь. Многие мои соотечественники от интима с русскими женщинами
имели большие неприятности, и я этого стараюсь избежать, — объяснил Фостер причину своего отказа.
Лесник понял, что его сдерживают от связи с женщиной не моральные устои, а осторожность уклониться от
видимых неприятностей.
— Никаких неприятностей не будет. Я беру их на себя, — сообщил Лесник о своих возможностях.
После затянувшейся паузы Фостер сообщил:
— Если так, как вы обещаете, то я принимаю предложение, но моя дама не должна быть моложе тридцати и
старше сорока лет, чтобы она была приятной наружности и прилично одета, о ее стерильности тоже не забудьте.
Лесник хотел бы ему сказать, что отблагодарит его такой же приятной связью с женщиной, какую тот
организовал ему в Нью-Йорке, но присутствие Ларисы исключало такой разговор. Однако, разговаривая между
собой, они помнили вышеуказанный эпизод, и теперь Лесник собирался «отблагодарить» Фостера тем же.
— Мне надо будет на вечер заказать такси, — озабоченно произнес Фостер.
— О тачке можете не беспокоиться, — начал Лесник, но его перебил Фостер:
— Виктор Степанович, что означает слово «тачка»?
— Тачка и машина означают одно и то же, — пояснил с улыбкой Лесник.
— Так что вы мне хотели сказать насчет тачки?
— Мы подъедем к вашему офису в половине седьмого. Машина вместе с шофером будет нас обслуживать
весь вечер.
— Очень хорошо! — довольно произнес Фостер.
Положив трубку на аппарат, Лесник, обращаясь к Ларисе, которая полностью слушала их телефонный
разговор, а поэтому была в курсе возникших перед Лесником проблем, спросила:
— Кого возьмем в подруги моему американскому другу?
— А чего искать, если лучшей кандидатуры, чем подруга Соня, я не вижу.
— Что ж, она, по-моему, отвечает всем его запросам, — согласился с ней Лесник, довольный, что его задача
так быстро и легко решена.
В приподнятом настроении Лесник позвонил Душману в ресторан и сделал заявку на машину и водителя.
Получив заверения в том, что машина будет подана к нужному сроку, Лесник, прервав с ним связь, отдал
телефонную трубку Ларисе, которая позвонила Соне с предложением вечером «обслужить» иностранца, сообщив
заодно, что они вчетвером идут гулять в «Метрополь». Предложение Ларисы Соне было выгодно во всех
отношениях: и то, что гулянка будет в престижном ресторане, и то, что должна «заработать» валюту, да и вообще
отдых в компании двух миллионеров, которые будут стараться угодить им угощениями, был для нее почти что
сказочным желанием.
— Только смотри, Соня, если не уверена в своей стерильности, то тебе лучше сейчас отказаться от моего
предложения. Ты будешь с другом Виктора, и если с тем что-то случится по твоей вине, то тогда тебе будет хана.
— Не бзди, подруга, за меня можешь не переживать. Я очень хорошо знаю твоего хахаля, и если бы
сомневалась в себе, то, поверь, уже давно отказалась бы от гулянки с тобой. Ты лучше скажи, когда и где
встретимся?
Лариса, посмотрев на Лесника, который показал ей пять пальцев, сказала:
— Приходи к нам к семнадцати часам, чтобы вид был на высоте!
— Постараюсь! — заверила ее Соня.
Глава 19
Через знакомого официанта в «Метрополе» Леснику с его друзьями был заблаговременно заказан столик на
четверых. Между прочим, этот официант должен был потом и обслуживать его.
В девятнадцать часов наши знакомые уже поднимались по лестнице на второй этаж «Метрополя», где
обслуживающим их официантом были посажены за сервированный холодными закусками стол.
Присматриваясь к Корвину Фостеру, Соня против внешнего вида его ничего не имела, но если бы он был лет
на десять моложе, то, наверное, от общения с ним имела бы удовольствие даже бесплатно, но и то, что ей
досталось, все равно было вполне «съедобно» и на вид не отталкивало.
Выпив несколько рюмок пятизвездочного армянского коньяка, закусив стерлядью в шампанском, не забыв
