А через час после застолья к ним явилась и сама Марьяна. Она присела к столу, чтобы выпить с подругой по стопарику, а потом принялась настоятельно приглашать тетю Алю к себе.
— Пойдем, пойдем Алевтина. Там Зойка Акиншина пришла, Галина Супейко, сноха моя. Посидим, попоем!
— А детвора как же? — забеспокоилась Алевтина Борисовна.
— Да у тебя ж Соня есть! Что ж она за ними не присмотрит?
— Присмотрю и спать уложу! — сказала Соня. — Иди, иди, тетя Аля, не беспокойся.
— Во! Видала, какая помощница! — обрадовалась Марьяна. — Чего тебе тут делать-то!
— Ладно, пойдем, подруга! — согласилась Алевтина Борисовна. — Уговорила.
После ухода тети Али Соня организовала несколько новогодних аттракционов, выуживая их из памяти со школьных новогодних утренников. Она давала мальчикам какие-нибудь задания, а потом, выигравшего, поощряла очередным призом — пирогом. Правда есть его уже никто из них не мог, и посчитанный пирог возвращался на тарелку.
— Ну, все! Теперь канат тянуть будете! — сказала Соня. — Только призов я вам давать уже не буду. Теперь, проигравший сам будет давать мне призы, причем, по моему желанию.
— Какие призы? — почти в один голос спросили мальчики.
— А вот над этим я подумаю. — И она отправилась в сени за веревкой.
Виталька в этом соревновании, конечно же, проиграл. И только, было, настроился заплакать, как у него над ухом прозвучал укоряющий голос Сони.
— Ну вот, а я — то думала, что ты настоящий мужчина!
Виталька шмыгнул носом и вопросительно на нее взглянул.
— Настоящие мужчины никогда не плачут! — сообщила ему Соня. — Им это делать стыдно!
— А я и не плачу! — гордо вскинув голову, сказал мальчик.
— Вот и молодец. Теперь всем ясно, что ты настоящий мужчина, только пока силенками слабоват. Но, ничего, тебе только чуть чуть подрасти осталось, чтобы Димку догнать. А ну — ка, давайте я вас ростом померю. — И она заставила мальчиков прислониться друг к другу спиной.
— Ну, Виталька, тебе и осталось-то совсем немного! — Вот сколько!
Виталька, увидев, что размер, ограниченный ее ладошками и впрямь невелик, обрадовался и радостно заскакал по комнате.
Соня же, подняв ему настроение, поняла, что настало время перейти ко второй стадии хитрости.
— Так ты у нас настоящий мужчина или нет? — спросила она малыша.
— Настоящий! — утвердительно ответил Виталька, и сам только что поверивший в это.
— И плакать больше не станешь?
— Неть! — серьезно пообещал он.
— Тогда неси мне приз, раз проиграл.
Мальчик согласно кивнул, еще и сам не понимая, чего она от него хочет, но раз это укрепляло его статус настоящего мужчины, он был согласен на что угодно.
— Неси сюда свою шкатулку! — сказала Соня.
— Неть! — тут же вырвалось у Витальки, ибо посягать на шкатулку он до сих пор еще никому не позволял.
— Ну вот, опять! — разочарованно сказала Соня. — Ты же обещал!
— Неть! — решительно сказал малыш и покачал головой.
— Мы только откроем ее и посмотрим, наконец, что там лежит, а Виталька? — не унималась Соня, которой давно хотелось это сделать.
Тут и Дима подключился к уговорам, обещая, что ничего они с этой шкатулкой не сделают, а как только посмотрят, что там лежит, тут же вернут ее Витальке.
— Неть! — упрямо повторял мальчик, не подаваясь на уговоры друзей.
— Жадина! — обозвал его Дима, понимая бесполезность их с Соней стараний.
— А мы тогда водиться с тобой не будем, правда, Соня?
— Правда! — согласилась Соня.
Виталька насупился, явно сдерживая слезы, а потом отвернулся от них и припустился бегом в другую комнату.
Он забрался на кровать, вытащил из-под подушки свою шкатулку, прижал ее к себе и отвернулся от Сони с Димой, которые вошли вслед за ним.
— Ну и спи теперь со своей шкатулкой, — в сердцах сказала Соня. — А мы с Димкой будем веселиться, пока тетя Аля не придет! — И они, затворив за собой дверь, ушли.
Они посидели за столом еще немного, решив попить чаю. Соня поставила на плиту чайник, а потом заварила сушеный лист смородины и малины в маленькой кастрюльке, разбавив его кипятком.
— А давай вытащим у него шкатулку после того, как он уснет! — предложила она Диме.
— Давай! — согласился тот.
До сих пор им такой возможности не представлялось. Днем Виталька тщетно следил за своим сокровищем, а на ночь вытаскивал из-под подушки и передавал на хранение тете Але.
Они подкрались к кровати незаметно. Виталька тихо посапывал во сне, раскинув руки. Шкатулка лежала под его правой рукой. Соня осторожно приподняла ее, взявшись за край рукава, и вытащила шкатулку.
— Бежим! — скомандовал Дима.
— Ты что! — урезонила его Соня. — Наоборот, надо выйти тихонько, на цыпочках, чтобы он не проснулся!
Они уселись на диван, и Соня, взяв в руки шкатулку, принялась крутить круглый шифрованный замочек, поочередно совмещая разные цифры с белым треугольничком — меткой, нанесенным на боковую поверхность крышки шкатулки.
— Что ты хочешь сделать? — поинтересовался Дима.
— Я пытаюсь разгадать код.
— Какой код?
— Набор цифр. Видишь, вот здесь на циферблате циферки?
— Угу!
— Ну вот! Теперь, по видимому, надо их совмещать вот с этим треугольничком поочередно, и угадывать код.
— Откуда ты знаешь?
— Знаю. У моего папы был такой портфель с кодом. 1, 5, 8, 4. — Вот какой у него был код!
— А здесь какой? — не унимался нетерпеливый Дима.
— Не знаю, потому и надо угадывать!
Дима разочарованно вздохнул.
— Я думал, мы ее сразу откроем.
— У тебя, что, терпения не хватает? — по взрослому заметила ему Соня.
— Почему не хватает? Хватает! — сказал Дима и, вздохнув, принялся молча наблюдать за ее действиями.
Соня прошлась по кругу от одного до девяти, однако ее попытка оказалась безрезультатной. Затем она провернула циферблат еще раз и еще. И в тот момент, когда она уже собралась, было, отступить от своей затеи, на цифре 9, совмещенной с треугольничком, послышался негромкий щелчок.
— Есть! — обрадовалась Соня и стала крутить циферблат дальше.
За этим занятием их и застала тетя Аля, которая тихо приоткрыла сенную дверь, выдав свою неосторожность только ее скрипом.
— О! — удивленно воскликнула она. — Я — то думаю, они спят, иду крадучись, а они вон что! И не думали еще укладываться!
Дети, застигнутые врасплох, виновато уставились на Алевтину Борисовну.
И тут ее взгляд устремился на шкатулку, поверх которой Соня держала руки.
— А малой где, спит, поди? — догадавшись, в чем дело, спросила она.
— Спит! — сказала Соня.
— А вы, значит, пока, решили шкатулку открыть?
Дети ничего не ответили, а только виновато опустили глаза.
И вдруг тетя Аля сказала, что она и сама уже пыталась это сделать.
— Я хотела взглянуть, что там у него. Может документы какие, бумаги важные, может деньги! Думала, коли деньги, — возьму грех на душу! На базар сгоняю, куплю вам одежонку какую. Ваша-то совсем некудышная стала. Да вот, не смогла открыть-то ее! А ты знаешь что-ли, как ее открыть? — спросила она у Сони.
— Нет пока! — ответила та. — Но попробовать можно.
— Можно? — удивилась тетя Аля.
— Да! — гордо сказала Соня. — Надо только код угадать. У нас уже одна цифра щелкнула, правда Дима?
Дима утвердительно кивнул.
— Ну, давай, открывай тогда! — одобрила начинания Сони Алевтина Борисовна. — Нам сейчас деньги, ох как понадобятся, а уж коли сыщется его родня после войны, думаю, не станут они меня сильно казнить за самоуправство-то.
После напутствия — разрешения, тетя Аля разморенная соседской самогоночкой и сытной едой, отправилась спать. Вторым не выдержал Дима, и спустя час отправился вслед за ней. А Соня провозилась со шкатулкой почти до рассвета. Ей удалось определить пять цифр на разных кругах вращения, которые она терпеливо прокручивала уже раз пятьдесят подряд. Однако щелчки прекратились гораздо раньше, примерно после сорокового круга, и Соня, устав производить одну и ту же операцию, для достоверности, поняла, что теперь секрет заключается в чем-то другом.
— А в чем другом? — задала она себе вопрос. И тут же ответила. — Надо теперь крутить диск в обратном направлении, то есть, против часовой стрелки. Конечно! Ведь ничего другого тут придумать все равно невозможно.
Ее догадка вскоре увенчалась успехом. Первый щелчок на цифре 3 произошел уже на пятом круге. Определив, таким образом, еще три цифры, она поняла, что и тут продолжения щелчков уже не последует. Соня разочарованно вздохнула. Как приступить к расшифровке кода дальше, она понятия не имела, и с сожалением отодвинув в сторону листок бумаги с записями расшифровки.
В этот момент часовая кукушка прокуковала четыре раза.
