"Святой Иисус-заступник, огради меня от зла", – на всякий случай вполголоса пробормотал мальчик.
Он сорвался с быстрого шага на бег. Школьная сумка за плечами подпрыгивала так, словно грозила в любую секунду оторваться и упасть. В ушах свистел встречный поток воздуха, обдувая взмокшее лицо. Джордж со всех ног устремился к знакомому перекрёстку, откуда до дома бабушки оставалось совсем рукой подать.
Тусклый человек не достанет его. По крайней мере, не сегодня.
* * *
Мальчик ворвался в дом и чуть не сбил бабушку с ног.
– Что такое? Можно подумать, что за тобой гонится сам дьявол! – всплеснула руками та, едва увернувшись от бегущего внука.
– Извини! Мне очень нужно в туалет! – соврал Джордж и подумал, что бабушка оказалась не так уж и далека от истины. Его преследовал тусклый человек, в котором действительно было что-то от дьявола. Возможно, он и был дьяволом, приняв почти человеческий облик. Почти, потому что кое-что всё-таки отличало его от остальных людей. Одна незначительная деталь, производившая странное и в то же время пугающее впечатление. У тусклого человека как будто отсутствовало собственное лицо.
Джордж запер за собой дверь в туалете и перевёл дыхание. Неужели пронесло? Он стянул с головы шапку и вытер тыльной стороной ладони мокрый лоб. Из зеркала на него смотрел до смерти перепуганный мальчишка в очках с толстыми линзами, отчего глаза казались расширившимися до предела.
Сбрызнув щёки тёплой водой, мальчик смыл воду в унитазе, чтобы не вызывать у бабушки ненужных подозрений, после чего вернулся в гостиную.
– Руки помыл? – спросила бабушка.
– Помыл, – утвердительно кивнул Джордж.
– Тогда пойдём ужинать.
Они ели молча. Мальчик думал о дороге из школы, задаваясь единственным вопросом: видел ли он фигуру тусклого человека на самом деле, или её нарисовали его плохое зрение и богатое воображение? Он искренне надеялся, что принял за тёмный силуэт ствол дерева или какое-нибудь отражение. Но где-то в глубине сознания на редкость упрямая его часть отказывалась в это верить и утверждала обратное: да, он и впрямь столкнулся с тусклым человеком, который следил за ним.
– Тебе нездоровится? – посмотрела на внука бабушка.
– Что? – вздрогнул от неожиданно нарушенной тишины мальчик.
– Как ты себя чувствуешь?
– Немного устал после уроков.
– Ну-ка, подойди ко мне.
Джордж послушно встал из-за стола и приблизился к бабушке. Она потрогала его лоб и разочарованно покачала головой:
– Опять возился в какой-нибудь луже?
– Вовсе нет.
Бабушка испытующе посмотрела на внука, но он с достоинством выдержал её взгляд.
– Ещё не хватало, чтобы ты заболел, – произнесла она, обращаясь в большей степени к себе, нежели к нему. – После ужина я измерю тебе температуру, а там будет видно.
Частенько бабушка заканчивала свои высказывания именно так, поэтому Джордж никогда не мог предугадать, что она собирается делать в той или иной ситуации. Фраза "а там будет видно" могла обозначать что угодно, являясь синонимом полной неопределённости.
* * *
– Девяносто девять градусов [по Фаренгейту, что соответствует 37,2 градусов по Цельсию], – задумчиво посмотрела на градусник бабушка.
– Это много? – спросил Джордж.
– Ровно столько, чтобы сказать, что ты ещё не болен, но уже не здоров.
Мальчик не очень понял, что это значит, поэтому предпочёл промолчать.
– Через полчаса померим ещё раз, а тебе лучше пока не высовываться на улицу, – вынесла вердикт бабушка.
Вообще-то Джордж и без её предупреждения никуда не собирался выходить. Когда она ушла в свою комнату и включила телевизор, чтобы посмотреть очередное вечернее шоу, он вытащил из школьной сумки учебники и тетради, собираясь выполнять домашнее задание. У него в памяти невольно всплыла сегодняшняя встреча с мисс Наварро, и Джордж мечтательно улыбнулся.
Мальчик включил настольную лампу, положил перед собой школьную тетрадь и посмотрел на страницу учебника, вот только вместо условия задачи начал думать об учительнице рисования. Он вспомнил её лицо, когда она улыбалась ему, её голос, когда она говорила с ним. "Она прекрасна", – вздохнул Джордж и тут же почему-то устыдился от собственной мысли.
Возможно, впервые он уличил себя в том, что относится к мисс Наварро не так, как надлежит относиться ученику к учительнице. Неужели на его голову свалилось то самое чувство на букву "л"?
Невероятное открытие очень взволновало мальчика. Выходит, он любит (это слово он даже в мыслях произнёс шёпотом) её?! Он любит мисс Наварро, не так ли? Нет-нет, он, верно, всё перепутал. Ему – девять, а ей не меньше двадцати пяти. Так не бывает.
"Бывает, – простучало в ответ дерзкое сердце. – Бывает, бывает, бывает!"
И как он теперь, спрашивается, будет ходить к ней на занятия? Как он сможет смотреть ей в глаза, когда у него внутри творится такое? Уж лучше сразу умереть!
"Умереть? Ха-ха, без проблем!" – мгновенно переключился на тусклого человека мальчик. По дороге домой он чуть не умер от страха, убегая всего лишь от призрачной тени. А что с ним будет, когда он лицом к лицу столкнётся с настоящим тусклым человеком? Джордж украдкой взглянул на окно, за которым уже стемнело, и ощутил, как по спине пробежал мороз.
