— уронив несколько скупых слез ему на грудь, нежно выдохнула она.
— Тебе страшно со мной? — полюбопытствовал он.
— Я боюсь только за тебя, — поведала она.
— Лариса, назревают страшные события, и я бы не хотел, чтобы ты была свидетелем. Давай я тебя завтра
отправлю домой, — неожиданно предложил он.
— Ты знаешь, что я без тебя одна не уеду и не полечу, — обреченно сообщила она.
— Ну и дурочка, — прижимая ее податливое тело к себе и целуя в мокрое лицо, нежно пробурчал он.
— Пускай я буду дурочка, а ты крючок, — пошутила она сквозь слезы.
Блаженство таких неповторимых минут, возможно, не посещает многие супружеские пары. Поэтому они
дарили себя друг другу искренне и без оглядки.
Однако перед сном Лесник все же вспомнил Альбину, глубоко вздохнув. Ведь возвратившись на Родину, он
вынужден будет оставить Ларису в столице, лететь или ехать к семье. После такой нежности, доброты, тепла и
любви, которые, не скупясь, отдавала ему Лариса, придется через все это перешагнуть и вновь привыкать к
своим обязанностям мужа...
Утром от соседа, проживающего выше, Лесник узнал через «почтовый ящик», что за ним установлено
постоянное наблюдение.
Данное известие его нисколько не удивило, не напугало, он предвидел такой «дружеский» подход к себе со
стороны Кройнера. В создавшейся обстановке ему надо было действовать с еще большей оглядкой и
осторожностью.
Он не знал, что известная ему троица поручила своим людям не только выявление слежки за ним со стороны
фараонов, но негласно обеспечивала его безопасность от непредвиденных возможных преступных проявлений
со стороны неконтролируемых ими лиц и воровских группировок.
Лесник с Ларисой, приведя себя в порядок после сна, одевшись, спустились в ресторан, где плотно
позавтракали.
— Пойдем прошвырнемся по городу, — покинув ресторан, предложил он.
— Куда пойдем?
— Безразлично! Мне надо позвонить одному человеку и узнать один результат, — сообщил ей Лесник, —
потом посетим какой-нибудь ювелирный магазин, посмотрим его ассортимент, не возражаешь?
— Какая уважающая себя женщина откажется от такого мероприятия, — подхватив его под руку, проворковала она, направляясь вместе с ним к выходу из отеля.
Все разговоры с третьими лицами в Америке Лесник осуществлял через Ларису, а поэтому, если он что-то
сказал тому или другому лицу, читатель должен понимать, что общение Лесника с данным человеком произошло
через Ларису.
Лесник сказал водителю такси, чтобы он остановил машину где-нибудь рядом с телефоном-автоматом.
Набрав нужный номер, Лесник услышал голос Молоха.
— Привет, старина! — бодро произнес Лесник.
— Привет, дружище! Я ждал твоего звонка.
— Что ты хотел мне сказать?
— Они принимают условия.
— Они не думают пудрить мне мозги, не обманут?
— Исключено! Я буду гарантом их обязательств.
— Скажешь им, что я согласен с ними сыграть в гольф.
— Я тебя понял и передам им, — заверил его Молох.
Переговорив по телефону, Лесник поехал с Ларисой туда, куда обещал свозить ее. Посмотрев в зеркало
заднего вида, Лесник и Лариса увидели преследовавший их автомобиль; догадливо улыбнувшись, они
продолжили беседу между собой. Куда бы они ни поворачивали, точно такой же маневр делала и следовавшая за
ними «тойота». Отрываться и скрываться от преследователей они не собирались, но позволять вот так нагло
следить за собой у Лесника не было желания.
— Передай водителю, что, мне кажется, за нами увязался хвост в виде «тойоты». Если он от нее избавится, я
плачу ему пятикратную провозную плату, а если не сможет, то тогда просто нас бесплатно обслужит.
Когда Лариса передала водителю предложение Лесника, тот, подумав и все взвесив, сказал:
— О’кей! — одновременно показал большой палец правой руки, давая понять, что данное предложение его
устраивает.
— Ты ему дай срок на гонку в один час, а то будет трясти нас по городу целый день, — дополнительно
заметил Лесник.
— О’кей! — опять прозвучало со стороны водителя, который стал более сосредоточенным за рулем.
Начавшаяся гонка с преследованием веселила Лесника с Ларисой, тогда как резкие повороты, развороты с
визжанием тормозов стоили водителю большого напряжения и труда. В конечном итоге он был вынужден
признать, что преследовавший его водитель оказался более высокого класса.
— Тогда пускай везет нас туда, куда первоначально ты ему сказала, — пренебрежительно пробурчал Лесник, потеряв к своему водителю всякий интерес.
Таксист послушно исполнил его просьбу. Вид его был кислый и подавленный, как будто он съел с десяток
зеленых абрикосов.
— Подождите нас у магазина и не переживайте, за работу мы вам все равно заплатим, — снизошла к нему
Лариса.
В магазине они долго рассматривали выставленные экспонаты. Потом Лариса выбрала понравившийся ей
комплект бриллиантовых сережек и перстень, которые Лесник беспрекословно купил.
Благодарная Лариса души не чаяла в Леснике и тянулась к нему, как головка подсолнуха к солнцу, но он, смущенно отмахнувшись от ее излияний, похвастался:
— Все это чепуха. Я тебе подарю крупный бриллиант. Он будет немного меньше этого, — Лесник показал на
красовавшийся в его перстне камень, — но тот красавец затмит этих братьев, вместе взятых. Душман знает
ювелира, который сделает твоему камню достойную оправу.
Приехав в отель, Лесник, рассчитавшись с довольным таксистом, поднялся в номер, где Лариса продолжила
с ним ранее прерванный разговор.
— Витя, кто я такая, что ты так тратишься на меня? Я же знаю, что ты можешь купить себе и моложе, и
красивее меня женщину. Почему ты так в отношении меня поступаешь? Я же при всем моем желании не смогу
сполна отблагодарить тебя за все это.
По ее внешнему виду можно было легко заметить, что она даже как-то напугана его щедростью. Прижав
притихшую Ларису к своей груди, Лесник после затянувшегося молчания произнес:
— Мне от тебя не нужна никакая корысть. Я только хочу, чтобы ты была хранительницей моего сердца, чести, достоинства и уважения. Чтобы я мог стать твоей частью, а ты моей.
— Ты же знаешь, что я себе уже давно не принадлежу, — прошептала она свои слова, как молитву.
Быть послушной рабой такого мужчины являлось для нее радостью. Правда, у этой радости виден был
горизонт, покрытый тучами, а поэтому до грозы она старалась использовать представившийся ей шанс.
Глава 25
При очередном визите к Лапе в тюрьму, уединившись со своим подзащитным в следственной комнате, Альфред Скот сообщил ему «приятную» новость:
— Ваш дружок ликвидировал одну из свидетельниц по вашему делу. Если точно так же успешно выполнят
свою часть задания наши мафиози, то считайте себя оправданным и гуляющим на свободе по Бродвею. Сейчас
же вы только одной ногой ступили за пределы тюрьмы.
— Вот видишь, а ты болтал мне, что один в поле не воин, — обрадованно заметил адвокату Лапа.
Погубленную жизнь миссис Даны Шумахер они не принимали за трагедию и не брали во внимание. Жизнь и
судьба Шумахер их теперь не интересовала. Теперь Шумахер была для них пройденным этапом одной
неприятности, когда-то встретившейся у них на пути к своей цели.
— Признаюсь в своей ошибке. Я недооценил вашего друга, но зато известная вам троица теперь уж слишком
стала на него надеяться и уговорила господина Гончарова-Шмакова за полмиллиона помочь им ликвидировать и
последнюю свидетельницу.
— Упустили шакалы бабу, не могли справиться с ней всем своим синдикатом, а теперь все на одного парня
хотят взвалить. Получится ли его затея? — глубоко вздохнув, спросил адвоката Лапа.
— Кто знает наперед? Никто! Правда, я ознакомлен с его планом действий и допускаю, что у вас есть шанс
надеяться, а поэтому молитесь за своего спасителя.
— Куда мне деваться, если приходится надеяться только на него. Он мой самый способный ученик, который
уже превзошел меня в мастерстве по всем статьям, а голова петрит лучше, чем у нас всех.
— Серьезный и очень опасный господин. Я бы не хотел иметь в его лице врага, — искренне признался
Альфред Скот.
— Уж вам своего подзащитного бояться нечего, — съязвил Лапа.
— Я его не боюсь, а подумал вот что: при моей двуликой работе на ваших и наших нетрудно загудеть под
фанфары. Не исключено, что когда-то, возможно, мне понадобится его помощь. Не дай Бог, чтобы случилось со
мной такая неприятность, но если не смогу ее избежать, то от помощи вашего друга не отказался бы. Однако
хватит о нем говорить, так как есть разговор поважнее.
