— Это нехорошо.
— Именно это я и говорю.
— Еще успеем.
— Успеем, — согласилась Тэнди.
— Я хочу, чтобы ты принесла мне рубашку, чистые джинсы и сапоги.
— Ты идешь в церковь? — спросила Тэнди, не убирая руки с бедра Скайлара.
— Сегодня воскресенье.
— Думаешь, это правильно?
— Идти в церковь?
— Да.
— Что может быть плохого в желании пойти в церковь?
— Тебе нужна труба?
— Нет, — качнул головой Скайлар. — Я скорблю.
— Шериф Калпеппер? Это коронер Мерфи.
Пепп поставил подушку на попа.
— Доброе утро.
В округе Гриндаунс люди вырастали вместе, как червяки под камнем, знали самые сокровенные секреты друг друга, слабости, сильные стороны, два или три прозвища каждого, но когда речь шла о деле даже по телефону ранним воскресным утром, представлялись они исключительно по должности, если таковая имелась.
— Извини, что звоню тебе в воскресенье и так рано, но хотел поймать тебя до того, как ты пойдешь в церковь.
Оказывается, имелся и формальный предлог для столь раннего звонка. Шериф Калпеппер в церковь не ходил. Как и доктор Мерфи. И оба об этом знали.
— Все нормально, — ответил Пепп.
Вторая половина кровати Пеппа осталась нетронутой. Если Марта Джейн и вернулась домой прошлым вечером, то поздно и не спала в собственной кровати.
После ухода Марты Джейн Пепп принялся за уборку. Первым делом он почистил холодильник, вытащил все, обнюхал, большую часть признал протухшим и выкинул. После того как он поднял вопрос о разводе и предложил ей не возвращаться домой со своего заседания, Пепп на полном серьезе подумал о том, чтобы выбросить и ее запасы замороженных пророщенных пшеничных зерен, йогурта и аналогичных продуктов, название которых ему ничего не говорило, но не сделал этого. С усмешкой он отметил, что чем больше появлялось в холодильнике здоровой низкокалорийной пищи, тем сильнее разносило Марту Джейн. И тем злее она становилась. Может, уйдя из дома, она соблаговолила подумать о том, что творит с ним, его репутацией, жалованьем, на которое они живут, их совместной жизнью, и решила провести вечер у друзей. В холодильнике он вымыл все полки.
Съев два сандвича с копченой колбасой и горчицей и запив их банкой пива, Пепп принялся за кухню. Начал с раковины, перешел к плите, загрузил посудомоечную машину, оттер столы, помыл пол. Пропылесосил прихожую и гостиную. Его так и подмывало заняться и столовой, порвать и выбросить все буклеты и вырезки из газет, которые она называла своими «доказательствами», рассказывающие о жестоком обращении мужчин с женщинами. Он чувствовал, что имеет на это полное право, как и в случае с протухшей едой. Этот яд отравлял их жизнь, их отношения, его карьеру. Он не поддался. Ограничился тем, что пропылесосил в столовой ковер. Полируя мебель, оставил все бумажки Марты Джейн нетронутыми.
Помыл лестницу, коридор во втором этаже, прибрался в спальне Саманты, их спальне, вычистил ванную, переменил белье на их кровати, загрузил и включил стиральную машину.
И в начале двенадцатого улегся в кровать с книгой Ширли Хаззард «Полуденная бухта». Прежде чем заснуть, подумал о том, что заставило его в одиночку прибираться в доме в субботний вечер, после недели работы, после одного из самых тяжелых дней в его профессиональной жизни. Пепп органически не выносил грязь и беспорядок. Он старался не считать, что работа по дому оскорбляет его достоинство. И не собирался ничего доказывать Марте Джейн. Просто не мог жить в доме, где, куда ни глянь, царили грязь, запустение, кавардак. Все это сводило его с ума. Опять же, физическая работа отлично заменяла психотерапию. Она его успокаивала. Если б он улегся в постель, не прибравшись по дому, злость не дала бы ему заснуть до утра. А ему и так хватало бессонных ночей.
Выспаться ему, однако, не удалось. То и дело ему грезились Мэри Лу Саймс, лежащая лицом вниз на берегу реки, со вздернутой юбкой, с красивыми, выпачканными грязью ногами, головой, превращенной в кровавое месиво; ее мать, Эм-эл, безуспешно пытающаяся держать себя в руках, сохранить достоинство, выслушивая ужасающую новость; выражение изумления, смятения, беспомощности на лицах Уитфилдов, когда помощник шерифа Хэнсон выталкивал их сына Скайлара в наручниках через дверь к патрульной машине.
Однако он не слышал, как Марта Джейн возвратилась домой.
* * *
— Во-первых, могу я сообщить тебе кое-что личное? — спросил Мерфи.
— Конечно.
— Чандлер прошлым вечером присутствовала на том же заседании, что и твоя жена. — Речь шла о жене доктора Мерфи.
— Понятно, — значит, Марта Джейн пошла на свое заседание. А он-то надеялся.
— Марта Джейн много чего наговорила о тебе. Публично.
Итак, конец всем надеждам.
Пепп почувствовал, как на лбу выступил пот.
— И что же она сказала?
— Наверное, будет лучше, если ты сам спросишь ее.
— Хорошо.
— Я сообщаю тебе об этом по двум причинам, Пепп. Во-первых, хочу заверить, что не верю ни единому ее слову. Так же, как и Чандлер. Она просто в шоке. Она считает, что Марта Джейн просто позорит себя. Вот с этим я согласен. И второе, я думаю, тебе пора защищаться. Как мы, бывало, говорили в школьном дворе: «Поднимай руки».
— Спасибо, Чарли. — На официальные темы в округе Гриндаунс разговаривали обычно соблюдая формальности, но все слишком хорошо знали друг друга, заботились друг о друге, чтобы любой разговор постепенно не становился куда более личным, доверительным. — У нас есть трудности.
— Я так и думал. Надеюсь, ты не сердишься, что я затронул эту тему.
— Отнюдь.
— Я уверен, что ты услышишь то же самое и от других.
— Конечно.
— Я только хочу заверить тебя, что, по крайней мере, мы двое, Чандлер и я, не верим ни единому слову Марты Джейн, какими бы ни были ее мотивы.
— Я это ценю.
— А теперь перейдем к нашим делам. — Доктор Чарлз Мерфи глубоко вздохнул, как бы разделяя две темы. — Считай, что это предварительный отчет, шериф. Патологоанатомическое вскрытие, как ты знаешь, не мой конек, слава богу. Но мне понятно, что ты хочешь как можно быстрее узнать о том, что произошло с Мэри Лу. Я занимался ею до поздней ночи. Все я оставил в относительной целостности, на случай, что ты захочешь отправить ее в центральную патолого-анатомическую лабораторию штата. — Доктор Мерфи помолчал. — Я сделал все, что мог, Пепп, вот что я хочу сказать, и не уничтожил никаких улик, сбивая с толку тех, кто, возможно, займется телом после меня.
— Я знаю, — ответил Пепп, взяв со столика блокнот и ручку. — Слушаю тебя, Чарли.
— Хорошо, — вздохнул доктор Чарлз Мерфи. — Мэри Лу Саймс убили.
— Понятно, — Пеппа, однако, удивило, что доктор начал с очевидного.
— Ее забили до смерти. С вероятностью более чем в девяносто процентов можно утверждать, что убийца — правша. Два удара проломили ей череп. Один из них, или третий, сломал шею. Более легкие удары, вызвавшие кровотечение, по лицу и верхней половине тела, нанесли, по моему мнению, Пепп, после того, как умер ее мозг.
— Чтобы обезобразить ее?
— Возможно. Или причина — ярость. С этим определяться тебе.
— Изнасилована?
— Нет.
— Нет?
— Нет.
— Чарли, есть ли доказательства того, что она пыталась оказать сопротивление?
— Я не нашел. На руках синяков нет. Ногти не сломаны. Под ними нет ни крови, ни частиц кожи другого человека. Как я уже говорил, практически все более легкие удары наносились, когда Мэри Лу уже не могла защищаться.
— Практически все?
— Есть один очень незначительный синяк сзади на шее, который я бы тоже датировал вечером пятницы, но появился он несколькими часами раньше. Обычно такие синяки — результат удара обо что-то. Ерунда! Такой удар мог удивить ее, но от него она бы не потеряла сознание, не упала бы. Мэри Лу была сильной, здоровой молодой женщиной.
— Как можно удариться обо что-то шеей?
— Хороший вопрос.
— Когда произошло убийство?
— Точное время определить сложно. От часа ночи до половины пятого.
— Очень большой промежуток.
— Я предполагаю, что мозг Мэри Лу отключился раньше других молодых и здоровых органов. Возможно, она даже перевернулась на живот. Говорю я об этом потому, что все удары, в том числе и те, которые я классифицирую как «легкие», наносились спереди — по лицу, ребрам и так далее. Разумеется, убийца мог сам перевернуть ее, скажем, ногой, после того как разделался с ней.
— Чарли? Как умерла Мэри Лу?
— Что ты имеешь в виду?
— Допустим, автомобильная авария. Подростки увлеклись быстрой ездой. Перебрали пива. Не справились с управлением. Легковушка, грузовик слетел в кювет. Ударился о дерево. Мэри Лу получила эти травмы. Подростки запаниковали. Спрятали ее тело в лесу, убедившись, что она уже мертва. Спрятали разбитый автомобиль.
