При таком количестве компания не скучала и чувствовала себя уверенно.
— Тихо, мужики, не шумите! — подняв руку, потребовал интеллигентного вида мужчина с наушниками на
голове. — Фараоны вызывают на виллу «скорую помощь», записывают номер машины, на которой к ним должен
прибыть врач.
— Так, ребята, по местам! — потребовал старший, руководитель группы.
Один из бандитов выгнал на дорогу «ситроен» и, вооружившись биноклем, стал смотреть на дорогу в сторону
города. Увидев приближающуюся машину, открыл капот и стал ходить около машины, размахивая руками. Другой
мужчина, спустив с себя брюки до колен, повернувшись на бок, лег на асфальт дороги в неестественной позе. Со
стороны можно было бы подумать, что «ситроен» сбил его.
Водитель «скорой помощи», подъехав к месту «происшествия», остановил свой автомобиль, чтобы врач мог
оказать помощь пострадавшему, если бы он в ней нуждался.
Выскочившие из-за машины бандиты захватили в заложники водителя автомобиля, двух санитаров и врача.
Пленникам завязали глаза, сняв с них халаты, связали руки и увели в кусты, куда вновь съехал «ситроен».
Работники больницы были посажены в его салон.
— Так, голубки дорогие, сидите в машине тихо и не пыркайтесь, если все будет хорошо, мы вас отпустим с
миром, — пообещал им один из бандитов.
Одна четверка осталась сторожить пленников, другая, надев на себя белые халаты работников больницы, продолжала свой путь к интересующей их вилле.
Четверо полицейских, профессионалы в своей работе, позвонив в больницу, не боялись нападения на себя, но они отвечали за безопасность своей подопечной. Когда же они заметили, что она заболела, что ей плохо и
градусник показывает температуру ее тела более тридцати девяти градусов, то им ничего не оставалось делать, как, беспокоясь за ее здоровье, позвонить в больницу и обратиться за помощью к специалистам.
Увидев подкативший к вилле автомобиль «скорой помощи» с известным им государственным номером, один
из полицейских, подойдя к машине, поздоровавшись с прибывшими, сказал:
— Прошу врача к больной, остальных прибывших попрошу не выходить из машины. Если ваша помощь
понадобится, мы вас позовем в дом.
Врач, тридцатилетний мужчина с европейскими чертами лица, молча взяв медицинский чемодан, последовал
за полицейским на виллу, трое других охранников остались во дворе. Лжеврача из себя изображал
несостоявшийся врач, отчисленный с последнего курса учебного заведения за свое пристрастие к наркотикам. Он
и сейчас согласился участвовать в настоящей операции лишь потому, что с ним обещали рассчитаться за работу
не деньгами, а наркотиками. За наркотики лжеврач готов был убить любого человека, даже родную мать. Он
помнил условие, что если не справится с поручением и напортачит, то обещанных наркотиков ему не видать.
Видя перед собой такую желанную цель, «врач» решил показать больной и полицейскому все свое умение.
Он попросил полицейского выйти из спальни больной, так как должен был обследовать ее раздетой. «Врач»
видел, как за ним из-за полуприкрытой двери присматривает полицейский, и не препятствовал этому. Завершив
медицинское обследование больной, «врач», обращаясь к ней, спросил:
— Кроме температуры, у вас сейчас сильная головная боль?
— Да, доктор! Она меня и беспокоит, — призналась Зульфит слабым голосом.
Ее ответ слышал полицейский, который стал проникаться уважением к «доктору».
— Ваша болезнь возникла на нервной почве, если я не ошибаюсь, то вы чем-то потрясены и расстроены?
— Да, доктор!
— Очень хорошо, — произнес тот. — Зная причину болезни, мы постараемся избавить вас от нее. Выпейте
таблетку от головы, — попросил он Зульфит. — Принесите, пожалуйста, стаканчик с сырой водой, — не
оглядываясь на полицейского, но зная о его присутствии, потребовал лжеврач.
Проглотив таблетку, Зульфит мужественно вытерпела внутривенный укол.
— Вам сейчас станет легче, — пообещал Зульфит «врач».
— Да, я сейчас почувствовала, как все боли пропали. Мне действительно стало легче. Большое спасибо вам, доктор.
— Ложитесь в постель, укройтесь одеялом и полежите несколько часиков, и болезнь вашу как рукой снимет,
— проследив, как послушно выполняет его требование Зульфит, ворковал «врач».
Обращаясь к полицейскому, «врач» потребовал:
— Попрошу вас не беспокоить ее несколько часов. Я вам вечером позвоню, если ей станет хуже, то придется
положить в больницу.
— Не беспокойтесь, доктор, мы ее режим не нарушим, и, Бог даст, больше ваши услуги ей не понадобятся, —
заверил его охранник.
Довольные друг другом, простившись с полицейскими, «медицинские» работники покинули виллу.
Так был ликвидирован, а точнее, убит последний свидетель по делу Жернова-Постникова, на показаниях
которого Кройнер был намерен строить свое обвинение.
Когда Зульфит была уже мертва, по телефонному звонку неизвестного лица в больницу, говорившего
приглушенным голосом, ее служащие были уведомлены, что на сто восьмидесятом километре в сторону виллы
ФБР, где была Лоренция Зульфит, в кустах находится автомобиль с их коллегами.
Главарь бандитов сдержал слово: работникам больницы его сподвижниками, кроме морального и
психического ущерба, не был причинен другой вред.
Глава 27
Когда Золтан Кройнер получил телефонное сообщение из полиции о гибели Лоренции Зульфит, то был так
потрясен, возмущен и психически не подготовлен к такому известию, что если бы не сидел на стуле, то мог бы на
ногах не устоять и упасть.
Удар мафией ему был нанесен в солнечное сплетение. Он теперь понимал, что от него ему не оправиться.
Придется вновь отступать, сдавать свои позиции перед мафией и очередной раз расписываться в своем
бессилии и беспомощности.
Полицейские сообщили ему, как хитро и оригинально они были проведены преступниками. Тут и дураку было
ясно, что исполнителями руководила умная, с фантазией голова, которая у Кройнера вызывала к себе, помимо
профессиональной ненависти, и уважение как к сильному противнику. Охранники хорошо запомнили бандита, выдававшего себя за врача, тогда как на сидящих в машине не обращали внимания, а поэтому и не запомнили.
Изготовленный по их описанию фоторобот в розыске «врача» так и не понадобился, так как в этот день
лжеврач, точнее его труп, был обнаружен на железнодорожном вокзале в туалете.
Патологическое вскрытие показало, что несостоявшийся врач Борман Фридрих Германович, хронический
наркоман, умер от чрезмерно большой дозы наркотика, который был обнаружен у него в крови. Валявшийся
рядом с ним шприц с обнаруженными на нем следами рук погибшего дал основание полагать полицейским, что
Борман сам виноват в своей смерти, тогда как фактически гангстерами его смерть была инсценирована. Борман
был приговорен к смерти мафией еще тогда, когда согласился на нее работать. Он был для всех трех кланов
чужаком, отрезанным ломтем, которым не жалко было пожертвовать, чтобы таким способом обрубить все
подходы к себе через него.
Так как полиция остановилась на первой версии, то мы не будем, дорогие читатели, будировать вторую
версию и останавливаться на ней больше времени, чем посчитали ей уделить.
«Мафия постоянно опережает меня на корпус, обрубая концы, за которые я собираюсь только потянуть, чтобы попытаться размотать ее змеиный клубок, — подумал Кройнер, покидая больницу, куда он приезжал, чтобы посмотреть на трупы Зульфит и Бормана. — Теперь меня отстранят от расследования этого дела, как не
справившегося с поручением, и отдадут другому, который может оказаться, возможно, и дурнее меня, но
удачливее, так как избежит моих ошибок», — так давили его невеселые мысли.
Его руководство впоследствии так и поступило с ним. Его преемник, чтобы не отвечать за арест Жернова-
Постникова, который теперь содержался в тюрьме без достаточных на то оснований, слагая вину на
предшественника, немедленно освободил Лапу из тюрьмы, даже не потребовав за него залога. Видно было, что
личность бывшего арестанта его совершенно не интересовала.
Новая метла всегда метет по-новому, правда, не всегда лучше и чище, в чем мы убедились на примере
инспектора Кройнера.
Кройнер был и есть сильный, опытный юрист, но ему не хватало везения, помощи старшего, более опытного
товарища по работе. Он долго варился в собственном соку, который в конечном итоге от кипения потерял вид и
качество. Безусловно, вновь назначенного инспектора ФБР при расследовании известного нам уголовного дела
