– Привет, доктор, – сказал Натаниэль. – Пролей-ка свет на одну туманную историю. Вернее, на две туманные истории.
– Ну, не знаю, – осторожно ответил д-р Бен-Шломо. – Если смогу.
– Ты знаешь об убийстве раввина в Кфар-Барух?
– Знаю, – доктор заговорил еще осторожнее. – Только, видишь ли, Натан, я не уверен…
– А об убийстве некоего Даниэля Цедека прошлой ночью?
Теперь д-р Бен-Шломо промолчал.
– Послушай, – сказал Натаниэль. – Только что от меня вышел Ронен. И он, между прочим, обратился ко мне с просьбой о помощи. Как раз по этим двум делам. Так что можешь смело отвечать на мои вопросы, начальство тебя не осудит.
Нохум Бен-Шломо вздохнул с явным облегчением.
– Собственно, я и так ответил бы, – сказал он. – Что именно тебя интересует?
– Странный способ убийства, ты не находишь? – осведомился Натаниэль. – Удушение.
– Ничего странного, – возразил эксперт. – Это не совсем удушение. Преступник провел такой прием – захват сзади. Нападавший обхватывает шею жертвы таким образом, что гортань оказывается как раз на внутреннем сгибе локтя убийцы. Сильное сжатие – и перелом хрящей гортани, что мы и наблюдали при вскрытии.
– В обоих случаях? – спросил детектив.
– В обоих. Стопроцентной уверенности у меня нет, но, скажем, на девяносто пять процентов я уверен в том, что оба убийства – дело рук одного человека.
После беседы с экспертом Розовски позвонил Каплану-младшему.
Тот отозвался сразу, словно ждал этого звонка.
– Господин Каплан, я бы хотел с вами встретиться, – сказал Натаниэль. – Скажем, через час, – он положил трубку.
Похоже, г-н Каплан еще не знал о происшедшем. Ничего удивительного, не такой значительной фигурой был покойный Пеле, чтобы о его смерти тотчас раструбили все газеты.
И значит, Натаниэлю придется выступить вестником малоприятного события.
Кстати появившийся Маркин отвез шефа в Кфар-Барух, на улицу Чаплина, где жил сын покойного рабби Давид Каплан. Среди прочих качеств, Натаниэль обладал врожденной, как он уверял, идиосинкразией к вождению автомобиля. Причем идиосинкразия эта относилась исключительно к вождению собственного автомобиля, которого Розовски и не покупал по вышеуказанной причине. Чужой автомобиль – в частности, видавшую виды «субару», принадлежавшую Маркину, он водил без особых проблем и даже два или три раза попал в дорожные происшествия – как то и случается с нормальным водителем.
Остановившись у двухэтажного здания с причудливым размещением балконов, делавшим его похожим на окаменевший фонтан, Маркин спросил:
– Тебя подождать? Или как?
– Да нет, мне тут недалеко. Встретимся вечером, в конторе. В случае чего – звони, – Натаниэль выбрался из «субару», подошел к подъезду. Нажал кнопку домофона, на которой стояла фамилия Каплан. Тотчас зажужжал замок. У нужной двери Розовски собрался позвонить, но дверь внезапно распахнулась, и из квартиры, оглушительно тараторя, высыпала целая толпа детишек – крохотных девчушек в длинных платьицах и мальчиков в белых рубашках, темных брюках и расшитых бисером ермолках. Они едва не снесли с ног детектива, не обратив на него ровным счетом никакого внимания.
Натаниэль проводил их чуть ошалевшим взглядом.
– Проходите, – услышал он. Давид Каплан стоял на пороге и выжидательно смотрел на гостя. Розовски вошел в комнату.
– Я попросил детей погулять во дворе, – объяснил хозяин. – Знаете, они обожают приставать к гостям с вопросами, и помешают нашему разговору. А одергивать их я не люблю.
– Это все ваши? – спросил Розовски. – Сколько же их?
– Девять, – ответил господин Каплан. – А у вас?
– Один, – ответил Натаниэль и немного помрачнел. Его единственный сын уже более десяти лет жил с матерью в Америке и лишь иногда приезжал на праздники к отцу и бабушке, оставшимся в Израиле.
– Не стойте у двери, – рабби Давид сделал приглашающий жест. – Проходите, садитесь, вот на этот диван, так удобнее. Хотите чаю? Или кофе? Не стесняйтесь.
– Я не стесняюсь, – детектив сел на предложенное место. – Чай я не люблю, а норму по кофе на сегодня уже выполнил. Так что спасибо.
– Как хотите.
Господин Каплан сел напротив.
– Я так понимаю, у вас появились какие-то вопросы ко мне?
– И это тоже, – ответил Натаниэль. – Но прежде я должен сообщить вам, что наши отношения претерпели изменения. Вы более не являетесь моим клиентом, и договор, подписанный вами, можно считать утратившим силу. Я подготовил отчет о проделанной работе, вы вольны его принять или не принять. В случае принятия, часть аванса мы удержим, часть я вам возвращаю, – он расстегнул прихваченную с собой папку, вынул оттуда лист отчета, протянул его клиенту – уже бывшему. Рабби Давид взял отчет, но читать не стал. Натаниэль извлек бумажник, вынул оттуда заранее заполненный чек – сумма возврата и тоже подал его г-ну Каплану. – Вот, – сказал он.
– Проверьте, примите решение. Потом я задам вам несколько вопросов. А вы ответите на них. Или не ответите – как сочтете нужным.
Господин Каплан озадаченно посмотрел на отчет, потом на чек. И снова на сыщика.
– Вы можете объяснить, что случилось?
– Могу. К сожалению, сбор информации, свидетельствующей в пользу Даниэля Цедека, ныне утратил актуальность. Вчера вечером – можно сказать, ночью, – Дани Цедек был убит неизвестным или неизвестными. Задушен. Так же, как рабби Элиэзер. Извините. Я не хотел вам напоминать об этом.
Пальцы Каплана-младшего судорожно сжались, скомкав отчет. Он положил бумагу на стол, аккуратно разгладил ее.
– Как это произошло? – севшим голосом спросил рабби Давид.
– Подробности мне неизвестны, – Натаниэль машинально извлек из кармана пачку сигарет, потом, кашлянув, спрятал ее, не распечатывая.
– Курите, – рабби Давид махнул рукой. – У нас в доме всегда курили. Отец курил, да и я тоже. Бросил год назад. Курите, не стесняйтесь. Вот пепельница.
– Да нет, это я так… Вчера его освободили под залог. Вечером Цедек назначил с кем-то встречу в кафе. На него наткнулся ночной охранник – во дворе кафе, в сотне метров от дома.
– Боже мой… – прошептал Каплан-младший. – Боже мой, какой ужас…
– Действительно, ужас, – согласился Натаниэль. – Самое неприятное в этой истории то, что, с точки зрения полиции, гибель подозреваемого не снимает с него подозрений. Они полагают, что у Дани Цедека мог быть соучастник, который и убил его… Впрочем, это уже не моя прерогатива. Расследовать убийство я не могу, этим занимается полиция. Мне, как частному детективу, этим заниматься запрещено по закону. Следовательно, я свободен от обязательств перед вами, а вы – передо мной.
Давид Каплан протянул ему помятый отчет и чек.
– Возьмите, – сказал он. – Я не собираюсь читать, я все принимаю так, как вы указываете. Так что можете оставить аванс себе. И я вовсе не собираюсь отказываться от продолжения расследования, с какой стати? Мы ведь договаривались не о расследовании убийства, а о доказательствах невиновности Даниэля Цедека – да будет благословенна его память. Так продолжайте! Найдите подтверждения непричастности его к смерти моего отца. Я понимаю, что это сделать труднее – увы, мертвые ничего не говорят живым, – но сделайте! Я прошу вас не расторгать наш контракт, но, напротив, изменить сумму гонорара. И конечно же, я готов ответить на любые ваши вопросы, – произнося эту горячую речь, господин Каплан несколько пришел в себя. Щеки его порозовели, взгляд обрел уравновешенность.
– Н-ну что же, – Розовски в некоторой растерянности поскреб мизинцем переносицу, – давайте попробуем. Гонорар изменять не будут – у меня есть некоторые обязательства и перед памятью вашего отца, и перед памятью несчастного Пеле, не связанные с финансовой стороной, – он аккуратно сложил отчет в папку. Чек порвал и обрывки его высыпал в пепельницу. Все это он делал нарочито медленно, чтобы собраться с мыслями. Ибо понимал: вопросы, которые он должен задать рабби Давиду, не относятся к числу обычных.
Наконец, когда молчание стало чрезмерным, он вздохнул и начал:
– Рабби Давид, может быть, мой вопрос покажется странным. Расскажите мне о диббуке.
Вопрос действительно удивил рабби Давида.
– Вы имеете в виду феномен проявления души умершего в чужом теле вообще? – спросил он.
– Да, – ответил Розовски. – Я беседовал с шамесом Дарницки. Признаться, он меня огорошил. Он заявил, что рабби Элиэзера убил диббук. Потом я вспомнил о какой-то истории, связанной с этим понятием. Истории, имевшей место два месяца назад или около того и об участии в ней вашего отца, да будет благословенна его память. Обратите внимание: погибает ваш отец, затем арестованного полицией человека выпускают под залог, и в тот же день его убивают, причем, заметьте, рабби Давид, все тут же странный способ убийства… – Розовски развел руками. – Согласитесь, я должен выяснить, что же это такое и что, все-таки, произошло около двух месяцев назад в синагоге «Ор Хумаш». Теперь решайте сами. Если необходимо прослушать подробную лекцию о сущности переселения душ, о явлении, называемом диббук, об изгнании духа, незаконно так сказать, вселившегося в чужое тело – я с готовностью выслушаю. Если вы можете объяснить то, что меня интересует, не прибегая к длинной лекции – я, честно признаюсь, буду вам благодарен. В любом случае, выбираете вы…
