Саша был зол до такой степени, что ему казалось — еще слово, и он убьет эту «куклу». Подобное желание у него уже появлялось при общении с Любой-Светой, и он знал, что, будь на улице поменьше народа, а девушки настаивали бы чуть побольше, он бы так и сделал. «Пусть я сяду, но зато избавлю человечество от такой швали», — со злостью думал он.
«Куколка» была явно обескуражена, она просто не привыкла к такому обращению.
— Ты что, дурак? Я не какая-то дешевая шлюха, которая может трахаться со всякой швалью в первом попавшемся подъезде.
— А если ты у нас валютная проститутка, то чего тогда здесь ловишь?
Девушка ничего не ответила, только обиженно захлопала ресницами, пытаясь понять, шутит Александр или действительно ее не хочет.
— Учти, если ты попытаешься рассказать Насте об этом и, не дай бог, вывернешь все наизнанку, я тебя убью! Учти это, я подобного не прощаю. Пока, — попрощался Саша и растворился в толпе.
В этот день его больше никто не видел.
* * *
Бойков курил одну сигарету за другой и никак не мог накуриться. За два часа от пачки осталась половина. «Что же я наделал? Зачем мне все это было нужно? — не давали покоя тоскливые мысли. — Если эта гребаная «Барби» расскажет все Насте, то я никогда больше не увижу мою девочку-цветочек. Настя не поверит, что я здесь ни при чем. Свою подругу она знает уже давно, а меня только две недели. Надо позвонить Насте, сказать, что я люблю ее. Надеюсь, что еще не поздно. Настя должна меня понять, она хоть и маленькая девочка, но очень смышленая».
Саша подбежал к телефону и стал набирать номер Насти. Осталась всего одна цифра, и он услышит родной голос. Александр посмотрел на часы. Шел второй час ночи.
Нет, звонить уже поздно. Настя спит, а нервировать ее родителей не стоит. Они люди деловые, одна мама чего стоит. Саша повесил трубку, так и не набрав нужного номера.
* * *
Настя бежала по проспекту, не разбирая дороги, натыкалась на людей, извинялась и продолжала свой бег в никуда. Она не знала, куда стремится, ей это было все равно. Главное — подальше от этого места. Перед глазами стояла только одна картина — ее любимый Саша идет в обнимку с другой.
Оксана назвала ее шмарой? Да, именно так и никак иначе. Куда они направлялись? К нему? Ну что ж, удачи, пусть у них все получится. Как была права мама, когда сказала, что еще рано все так серьезно воспринимать. Почему я не послушалась ее раньше?
Настя села в первый попавшийся троллейбус и поехала, сама не зная куда. Она смотрела в окно и думала, зачем она так быстро выросла? Была бы сейчас маленькой Настей, у которой только и забот было, что уложить любимую куклу спать и накормить медом плюшевого мишку. Любовь, если она и была, то только исключительно к маме с папой, животным, иногда просыпалась любовь к Родине, но только иногда и по большим праздникам, таким, как Девятое мая, или День Победы, или выигрыш нашей сборной в каких-нибудь крупных соревнованиях. Про любовь к противоположному полу Настя еще ничего не знала, а если и догадывалась о ней, то она выражалась в том, чтобы посильнее стукнуть одноклассника портфелем по голове и вовремя увернуться от его ответного удара.
Сейчас же все выглядело намного сложнее. Удар по голове Настя все-таки получила, не успев при этом увернуться, потому что не ожидала.
«И что же мне теперь делать, как быть, как вести себя?» — вопросы возникали один за другим. Настя не успевала обдумать один, как уже появлялся второй. Они сливались в одну сплошную череду. Настя пыталась забыться, отвлечься, думать о чем и о ком угодно, но перед глазами все стоял Александр в обнимку с другой девушкой.
— Девушка, вы сюда пришли покататься?
— Что?
Настя посмотрела невидящим взглядом на стоящую перед ней женщину.
— Я говорю, ты выходить собираешься или так и будешь кататься по пятому кругу?
Настя не совсем понимала, чего от нее хотят, но, по-видимому, ей надо было выходить, чтобы не вывести эту женщину из себя.
— Да, я сейчас выйду, — пообещала Настя.
— Да куда же ты пойдешь? — спохватилась кондукторша. — Ты же в центре вошла, а сейчас мы на окраине Заводского. Доедем до центра, тогда и выйдешь.
— Ладно, — равнодушно ответила Настя.
Сейчас ей было все равно, где выходить и куда идти, поэтому она безропотно со всем соглашалась.
— Дочка, может, у тебя что случилось? — смягчилась женщина.
— Да, случилось.
— Кто-то умер? — предположила кондуктор.
— Почему вы так решили?
— На тебе лица нет, ты такая бледная, как смерть. Я на тебя обратила внимание сразу, как только ты вошла; сначала подумала, что пьяная, но потом решила, что у тебя беда стряслась.
— Ничего страшного, все проходит. Когда-нибудь я буду вспоминать об этом и смеяться, но сейчас мне хочется плакать.
— С парнем поругалась?
— Откуда вы знаете?
— У меня тоже есть дочь, чуть постарше тебя. Так она когда со своим Юриком ругается, то на нее тоже без слез не взглянешь. Ты не переживай так, все будет хорошо. Помиритесь обязательно, а если и нет, то на фига он тебе такой сдался? Ты девочка красивая, одета хорошо, сразу видно, что у тебя богатые родители, на троллейбусе небось первый раз за несколько лет едешь. У тебя еще все впереди, все пути-дороги пред тобой раскрыты.
— Откуда вы это знаете? — Настя в первый раз за время разговора посмотрела женщине в лицо.
— Так я же говорю тебе, что ты молодая, красивая и богатая, поэтому все дороги перед тобой и открыты, — пояснила кондуктор.
— Нет, я не про это. Откуда вы знаете, что на троллейбусе первый раз еду?
— Ах, это, — улыбнулась женщина. — Так это я поняла, когда подошла к тебе и попросила оплатить проезд. Ты мне дала десять рублей и очень удивилась, что я тебе сдачу отсчитала. А когда ты ее пересчитала, то сказала, что я ошиблась немного, потому что вместо четырех рублей я тебе семь дала.
— А сколько проезд стоит, разве не шесть рублей? — удивилась Настя.
— Нет, дочка, шесть рублей, то на маршрутках будет, а у нас пока три.
— Вот это да, как я сильно от жизни отстала, — задумчиво проговорила Настя.
— Почему отстала? — засмеялась женщина. — По мне так, наоборот, вперед глядишь. И потом знаешь, девочка моя, это очень хорошо, что ты понятия не имеешь, сколько стоит проезд, значит, не считаешь последние копейки.
Люди входили и выходили, а троллейбус все катил и катил. Вот и нашу жизнь можно сравнить с таким троллейбусом, который катит по своему маршруту. Случайные люди заходят в твой троллейбус, некоторые оставляют приятный след, а другие совсем наоборот. Но жизнь продолжается, троллейбус едет, люди встречаются и исчезают бесследно.
— Все, дочка, приехали, — сказала кондуктор, показывая рукой в окно.
За стеклом вырисовывались здание крытого рынка с одной стороны и Детский мир с другой.
— Спасибо вам, — улыбнулась Настя.
— За что? — искренне удивилась женщина.
— За разговор. Мне стало легче.
— Пожалуйста. Тебя как звать-то?
— Настя.
— Вот что, Настенька, не бери в голову, все образуется. Не надо во всем видеть только плохое. А то, что я с тобой разговор завела, так это сначала было из чистого любопытства, а потом поняла, вдруг и моей дочери будет так же плохо, а меня с ней рядом не окажется. Тогда кто-нибудь другой протянет ей носовой платок, вытрет слезы и скажет, что все будет хорошо.
— До свидания, — сказала Настя и вышла из троллейбуса.
Она снова оказалась на проспекте, недалеко от того места, где она видела Сашу, но сейчас ей плакать уже не хотелось. Она решила, что это мелочи жизни, завтра будет все по-другому, совсем иначе. С завтрашнего дня Анастасия Евгеньевна Котова начнет новую жизнь.
Проснувшись утром, Лариса обнаружила, что ее любимый муж уже встал. Котова посмотрела на часы — было только половина восьмого утра. «Странно, куда это Евгений собрался в такую рань?» — прикидывала Лариса, надевая халат.
— Ты уже на ногах? — спросил неожиданно появившийся на пороге спальни супруг.
— Да. Доброе утро, Женя.
— Доброе, доброе, — улыбнулся тот.
Лариса была немного удивлена настроением мужа. Обычно день у них начинался с перепалки. Доброго утра они уже давно друг другу не желали.
— Женя, у тебя все в порядке? — заботливо поинтересовалась Лариса.
— Все отлично, Ларочка. Пойдем завтракать, я там тосты приготовил.
— Что ты сделал?
— Завтрак приготовил, — пояснил Котов.
Лариса подошла к мужу и прикоснулась губами к его лбу.
— Чего ты меня щупаешь, как маленького? — обиделся Евгений. — Если тебе так не терпится меня пощупать, то сделай это в другом месте.
Евгений положил руку жены себе на «то самое» место.
— Ты что, с ума сошел? — испуганно отдернула руку Лариса.
— Ну, почему сразу с ума сошел?
