с теплохода? Кругом вода. Плавать Мира не умеет, берег остался далеко. Она вернулась на диван. Сил плакать больше не было. Мира представила, что будет с родителями, когда они все узнают. Даже вообразить жутко. Она читала про перевозку и хранение наркотиков и смутно помнила, что за это дают немаленький срок. Но ведь это же бред! Какое она, Мира, имеет к этому отношение? Надо будет доказать, что во всем виновата Анжела и ее парень, и она докажет это! Докажет! Как?..
Нет никого, кто бы видел, как ей передавали сувенир. Все пассажиры были уже на борту. Стало быть, свидетелей никаких. И виновата Мира, как ни крути. Если б можно было позвонить отцу! Тот бы наверняка успокоил ее, тотчас примчался и что-нибудь придумал. Нашел бы, как вызволить ее из этой каши. Но телефона нет. И если она не позвонит утром, то мать с отцом с ума сойдут от волнения. Стало быть, вся надежда на полицию. Может, там войдут в ее положение, поверят?
За дверью послышались шум и голоса. Пискнул электронный ключ. В каюту вошли Костян и седой.
– Сидите? – снова на «вы» спросил Костян.
В отсутствие молодого напарника его тон был официальным и вежливым, лишенным хамства. Мира ничего не ответила, только шмыгнула носом.
– Блин! – выругался Костян и поглядел на седого. – Михалыч! Ярославль только завтра вечером. Это значит, мне ее стеречь всю ночь и весь день. Работа побоку.
– Что поделать, – рассеянно произнес тот, по-прежнему стараясь не встречаться с Мирой взглядом.
– Тебе хорошо говорить, – зло сказал Костян. – Ты на пенсии, если что. А мне за всю эту петрушку достанется по полной. Могут и уволить.
– Не уволят, брось, – успокоил его Михалыч. – Ты девчонку-то не гноби зазря. Надо еще разобраться, что к чему. Может, она и не при делах.
– Ага, не при делах. – Костян усмехнулся. – Такая же вот в школе у моей сеструхи дурь толкала. А Дашке всего тринадцать было. Что она понимала тогда? Подсела на герыч, и пиши попало. Что мы только не делали, где не лечили. Все деньги отдали, на хлебе и воде сидели. Все равно умерла. Передоз. А ты говоришь – не при делах…
Костян замолчал. Лицо его было скорбным и сумрачным. Молчал и Михалыч, о чем-то глубоко задумавшись.
– Ладно, – произнес он после долгой паузы. – Я пошел. Мне еще наверх нужно. Ты все-таки полегче.
Костян нехотя кивнул. Михалыч вышел. За окном было уже совсем темно.
– Вы вот что, ложитесь, – сказал Мире Костян уже без прежней злости. – Там в ящике дивана подушка есть и плед. Можете взять. Есть хотите?
– Не хочу. – Мира не удержалась и снова всхлипнула.
Взгляд парня еще больше смягчился.
– Ну тогда чаю. – Он включил чайник. – Заварка на столе. Там же сахар. Все, я ушел.
Снова хлопнула дверь. Мира, не притронувшись к чаю, достала из дивана подушку, плед и легла. Перед глазами у нее тут же встало лицо Анжелы. Предательница! И Сергей тоже. А она еще втюрилась в него. Права была мама, ох как права! Не знает Мира жизни, ее легко обвести вокруг пальца. Вот и поверила мошенникам. Считала их своими друзьями. Ну да ладно, сколько можно об этом…
Сон не шел. Каюту сильно трясло. Очевидно, за бортом поднялся ветер. Электронные часы на микроволновке показывали час ночи. Мира укрылась пледом с головой и снова принялась беззвучно плакать.
Она не заметила, как задремала. Проснулась Мира от какого-то непонятного звука. В каюте было темно. В иллюминатор стучал дождь. Мира села на диване и вдруг разглядела посреди комнаты темную фигуру. От неожиданности она тихо вскрикнула.
– Ш-ш, – прошипела фигура и шагнула к дивану.
Мира в ужасе натянула плед до подбородка.
– Не бойся, это я.
Она узнала голос седого.
– Что вам надо? – испуганно проговорила она.
– Увезти тебя хочу отсюда. Вставай.
– Куда увезти? – Мира обалдело вглядывалась в темноту.
– За кудыкину гору. Не задавай лишних вопросов. Вставай, и пойдем.
– Я никуда не пойду. – Мира отчаянно замотала головой. – Мне ваш напарник велел сидеть тут.
– «Напарник велел», – ворчливо передразнил седой. – Ты что ж, в полицию хочешь?
– Не хочу.
– Ну а что тогда?
– Разве у меня есть варианты?
– Есть. Мы сейчас спустим шлюпку и уплывем.
– Но это… побег! Меня посадят, если поймают.
– А так, думаешь, нет?
В темноте Мира разглядела усмешку седого.
– Так, может, и нет, – проговорила она не слишком уверенно. – Папа что-нибудь придумает. У него много связей и деньги есть. Наймем адвоката.
– Адвокат тут не поможет, как и деньги. С наркоперевозками сейчас строго. Вляпалась ты, девочка, по самое не балуй. Чего тебе не сиделось под папиным крылышком? Заработать захотелось?
– Говорю же вам, это не мой пакет! Мне его подсунули!
– Кто?
– Ребята. Мы с ним познакомились здесь, на теплоходе. Вы же… видели их! Парень, высокий такой, темноглазый. И девушка, хрупкая, небольшого роста.
– Кажется, да, припоминаю. Вы вместе выходили в Мышкине, верно?
– Да! Это они! Они подарили мне мышь. И засунули в нее пакет.
– Ну положим, – с сомнением произнес седой. – Почему я должен верить, что это они подарили тебе мышь, а не ты сама купила ее специально для перевозки наркотиков? Или что тебе не дали ее барыги. Или…
– Не хотите, не верьте, – перебила Мира.
Она вдруг ощутила отчаянный прилив смелости и безразличия ко всему. Седой запнулся и замолчал.
– Не верьте! – запальчиво повторила Мира. – Зачем вы вообще пришли сюда? Меня спасать? Я же преступница, по-вашему!
– Ну… – в его тоне зазвучала растерянность. – Преступница не преступница, а возраст-то у тебя совсем нежный. Жаль мне. Пропадешь ты в тюряге. Никакой отец тебя не вытащит.
– Вытащит! Неправда! И вообще! Я не собираюсь сидеть в тюрьме, я ни в чем не виновата! Слышите, ни в чем!!
– Ну смотри. Мое дело предложить, твое – отказаться. Только времени на раздумья нет. Сейчас пересменок, ребята вахту сдадут и спать придут. Тогда уж не сбежишь.
Мира заколебалась. Слова седого звучали убедительно.
– А как же вы? Покинете корабль? Вас будут искать вместе со мной!
– Это не твои заботы. Есть место укромное, там и спрячемся. Я все равно вне штата, на пенсии. Могу бросить эту посудину к черту. Корабельная охрана не полиция, преследовать не станет. Сбежали – и ладно.
– Но я должна знать, что вы задумали, – не унималась Мира. – Куда мы поплывем? Что я скажу родителям?
– Родителям будешь писать регулярно, фотки слать, будто путешествуешь. Наврешь, что у тебя динамик сломался
