От шоу трансвеститов я отказалась решительно и бесповоротно. Зато теперь мне ясно, кем занят этот зальчик.
Я коротала времечко за салатом из морских чуд, потом за сигаретками и кофе. Меня развлекали вдруг неожиданно затанцевавшие банкетные тетки, которые высоко поднимали ноги, задирая длинные ажурные юбки, гребя каблуками и повизгивая. Их обпрыгивали вокруг два щупленьких мужичонки с развевающимися галстуками.
Но я дождалась и своего счастья. В окно-иллюминатор я увидела, как остановился возле входа в ресторан совершенно беспрецедентный белый джип с ослепительными боками – это был высшего класса «Лексус». Рядом притулился знакомый «Крайслер».
Из джипа тяжело выгрузился и пошел в сопровождении охраны старый, седовласый, килограмм на сто двадцать грузин в белом костюме. Даже издалека от блеска перстня на его пальце хотелось зажмурить глаза, а от выражения его лица появлялось неудержимое желание сползти под стол и вообще скорее бежать куда глаза глядят, а еще лучше – надеть шапку-невидимку.
Это был старый витязь в тигровой шкуре, Давид и Голиаф в одном лице, а главное – это был самый известный и неприкосновенный бандитский авторитет, чье слово было решающим на всероссийских сходках. Совершенно не верилось, что его могли так уж прельстить пусть даже ценные антикварные штучки. Хотя, наверное, в последнее время Дато играл роль высшего судьи во всех бандитских склоках, сам не участвуя в них. Ведь его внуки давно уже учатся в колледже в Америке – всплыли в моей памяти слухи, относящиеся к его устрашающей фигуре.
За ним следовал белобрысый и длинноносый лысоватый мужик, не похожий ни на охранника, ни на соратника. И вообще по его идиотски блуждающей улыбке и любопытному озиранию по сторонам я заключила, что он – лицо иностранное. А из «Крайслера» вылезла совершенно потерявшая весь понт и даже какая-то облезлая парочка – Абзац и Света, которые робко потрусили следом за сиятельным грузином.
Вся компания вошла в зал, пересекла его, притягивая взгляды негустой публики, и скрылась в коридоре, ведущем, видимо, в зарезервированный зал.
Мне мешкать больше некогда – начинается работа! Подождав минут пятнадцать и суча под столом ногами от охватившего меня нервного мандража, я затем тихой мышью проскользнула в заветный коридорчик. Узкий коридор с двухцветными бело-голубыми стенами шел полукругом и был пуст. Удивляясь его протяженности, я наконец увидела заветные двойные двери с ручками в виде грудастых сирен. Возле них стояла охрана и глядела на меня, словно направив дула автоматов. Да, серьезная гвардия. Подслушивание через замочную скважину отменяется. Я не дошла до них десяти метров, а эти гаврики напружинились и закаменели рылами. Тут меня нагнал мой официант:
– Девушка, сюда нельзя, я же вам сказал, что завтра здесь будет открыто!
Он что, серьезно думает, что я свихнутая дамочка, рвущаяся на женский стриптиз? Я пробормотала что-то про туалет и была в него любезно препровождена.
В туалете я тупо уставилась в зеркало, исходя раздражением. Настырный официант, видимо, решил довести меня сегодня до белого каления. Что бы придумать такое?
Так ничего и не придумав, я вышла из туалета. Официанта уже не было. Фу-х, слава богу. И я отправилась продолжать нелегальную экскурсию по злачному местечку. Неведомый хозяин заведения отхапал под это логово разврата колоссальную площадь – понять, что тут где, можно было лишь ориентируясь по карте.
Я пошла бродить в противоположную сторону от заветного зала, рассчитывая на случайную удачу. Меня вел совершенно идентичный коридор, создающий полукруг. Не соединяются ли они в круг? Мне встретилось несколько закрытых дверей. Я дернула одну, и меня окатило невероятно всепроникающей музыкой, сиянием огней и дымом столбом.
В небольшом помещении была сцена, где демонстрировал свои выпуклые достоинства этакий Рикки Мартин тарасовского разлива. Студент, наверное, вымазанный тональным кремом с ног до головы. Из-за плохо различимых в темноте столиков раздавались шаловливые женские выкрики и веселое ржание развлекающихся баб. Я поскорей закрыла дверь, пока меня туда не затащили.
Следующую дверь я поостереглась распахивать, а чуть-чуть приоткрыла – это была огромная, ослепительно сверкающая кухня с самым современным оборудованием. Там метался один довольно хлипенький поваренок и больше не было никого! Кухня была совершенно круглой формы и находилась в центре всего заведения.
Поваренок – нет, наверное, он все же повар, только субтильный – скрылся за шкафчиками, а я, не зная толком, зачем мне это надо, проскользнула внутрь на цыпочках, чтобы не стукнуть каблуками о кафель. Кто не пробовал передвигаться на цыпочках, будучи обутым в ботинки на высоченных каблуках, – пусть поэкспериментирует! Занятие, я вам скажу, не из легких.
Но опыт многолетних тренировок помог мне бесшумно проскользнуть и, прижавшись спиной к стене, спрятаться за толстой трубой, начинающейся в полу и выходящей на крышу. Назначение ее было мне непонятно. Короче, там я стояла, вжав живот, прилепив его к позвоночнику и не дыша.
Поваренок бегал по кухне и что-то там кудесничал. Я осторожно выглядывала за его спиной, изучая обстановку. На мое счастье, он был всецело поглощен накладыванием снеди на тарелочки, при этом его руки мелькали так, что я засомневалась: у него их две или все-таки шесть? Приглядевшись, я поняла, что это был китаец. Выписанный небось специально для нового заведения.
Да хоть негр! Какого хрена я тут торчу, когда великая разборка Дато с Абзацем по поводу неправильно убиенного врача уже идет полным ходом! Ага! Я узрела на противоположной стороне еще одну дверь. Благодаря топографическому воображению и многолетнему опыту изучения местности у меня в голове уже сложился примерный план помещений.
По моим расчетам, именно та дверь должна была выходить куда-то в район того самого зала, если не в сам зал, чтобы удобнее было подавать блюда. И действительно, китаец, посмотрев на часы, схватил поднос, уставил его тарелочками и нырнул в ту самую дверь. За ней я смогла разглядеть только непроглядную темноту. Так как китаец тут же вынырнул обратно без тарелок на подносе и стал нагружаться снова, я поняла, что там у него блюда скорее всего принял официант.
Но если за дверью темно, то это явно не тот белый коридор и не главный зал, где горели все огни...
Китаец повторил процедуру несколько раз. Затем затанцевал у печки.
Его мельтешня мне уже порядком надоела, и я раздумывала: как дальше быть? Что-нибудь весьма невинное сделать с этим китайцем? Пусть бы он отдохнул за этой трубой, а я покамест за него блюда буду в темноту давать. Авось не разберут! Вон он их все приготовил – мудрить не надо! Зато суну в тот зал «жучок», может быть...
В какие-то определенные жизненные моменты, когда мне надо добиться своего любой ценой, меня начисто покидает здравый смысл в его общепринятом понимании, и я откалываю совершенно невероятные номера. Зато они-то и приносят настоящую пользу!
Такой номер я и отмочила в данный момент.
Китаец не услышал моего приближения из-за адского шума своей печки.
– Извините, пожалуйста, – тихо сказала я, обнажив ствол «макарова».
Глаза китайца, увидевшего оружие, стали вполне европейского разреза, а его маленькая смуглая рука змеей поползла к кнопке звонка. Еще секунда, и здесь была бы охрана. Но Таня Иванова пока не страдает замедленной реакцией. Хотя мне было его откровенно жалко, китаец все же получил удар острым каблуком в коленную чашечку, отчего на ногах устоять не смог, а затем ощутил кадыком неумолимый ледяной холод пистолета. По собственному опыту знаю – впечатляющие ощущения. А поэтому и возражений с его стороны не поступило.
– Вякнешь – убью, – сказала я неумолимо. А что было делать? Вежливо просить его поменяться одеждой и тихо помолчать в уголке?
Китаец в немом ужасе смотрел на меня. Ничего, переживет. Все мы на работе!
– Быстро снимай пижаму и колпак, понял? – сказала я, вытаращивая глаза, и для убедительности подергала его за ворот. Может, он по-русски не понимает?
– Сейчас, сейчас, снимаю, – забормотал китаец без малейшего акцента. Наверное, он просто какой-нибудь нанаец, или как их там... И повар быстренько скинул свое обмундирование.
Мне оставалось сделать немного. Извлечь из своей сумки, настоящего волшебного сундучка, веревку и кляп. Китаец-нанаец разумно покорился судьбе, поняв, что убивать его я не собираюсь. Насчет кляпа он пытался протестовать, но я была неумолима, и сей предмет был установлен по месту назначения.
Порядок – я отряхнула руки, испытывая легкие угрызения совести. Затем заперла дверь, выходящую в коридор. Вся операция с поваром заняла не больше трех минут – отлично, Таня!
Довольная собой, я скинула куртку и ботинки, облачилась поверх своих брюк и кофты в поварскую пижаму, нахлобучила на голову колпак, заправив под него кукольные черные пряди парика. Затем я положила пистолет в сумку и спрятала все свои манатки под раковину за дверцы. Плиточный пол леденил мои пятки через тонкие носки, но я же не могла выступать на своих каблуках в роли повара. Китаец слабо мычал и дико вращал глазами.
