– Я… не знаю, – сказал Глеб. – Сегодня утром, когда я пришел на работу, этих заметок не было.
– С кем ты работал над аналитическим прогнозом?
Глеб взял себя в руки и сказал:
– Вместе с Артемом.
– И кто из вас внес эти правки?
Глеб молчал. Он готов был поручиться, что утром, когда он пришел на работу, никаких правок в «прогнозе» не было.
– Ты что, правил сам себя? – сухо спросил Беклищев. – Тогда почему подал в таком виде?
Глеб нервно сглотнул слюну.
– Мне долго ждать ответа? – спросил Беклищев, сверля его холодными глазами.
– Сергей Анатольевич, я не знаю, кто испортил «прогноз», – честно признался Глеб. – Дайте мне полчаса, и я приведу все в божеский вид.
– Потом приведешь, – отчеканил босс. – А сейчас найди мне того, кто вносил в аналитику карандашные правки. Из-под земли достань, понял? Даю тебе час. Ступай.
Глеб поднялся с кресла и быстро вышел из кабинета.
…Стоя возле кофе-автомата с чашкой черного кофе в руке, Глеб мучительно пытался вспомнить, или, вернее, понять, – откуда могли взяться эти карандашные правки? Он все время держал папку при себе, считая ее своим шансом стать членом совета правления компании. Где же это могло случиться?
– Туалет! – вспомнил вдруг Глеб.
Он забыл папку в туалете! …Кажется, там была какая-то тетка-уборщица. Надо срочно ее найти и узнать, кто открывал папку.
Пять минут спустя он вошел в подсобку, где ютились уборщицы и прочие «орки», имен которых Глеб никогда не знал, а лиц не запоминал. За столом сидела пухлая тетка в синем форменном халате, с вульгарно накрашенной физиономией.
– Добрый день! – поприветствовал ее Глеб.
Тетка посмотрела на него и улыбнулась.
– Здравствуйте! – отозвалась она подобострастным голосом и машинально поправила рукой блеклое, колтуноподобное убожество на голове, которое, должно быть, называла «прической».
– Отлично выглядите, – сказал ей Глеб.
Лида расплылась от удовольствия.
– Спасибо, Глеб Геннадьевич!
«Надо же, эта лохушка знает, как меня зовут, – с легким удивлением подумал он. – Хотя, наверное, они знают весь руководящий персонал по именам. Каждый день небось в своих вонючих кладовках косточки нам перемывают».
– Мне нужна уборщица, которая моет туалеты.
– У…борщица, – изумленно повторила Лида.
– Да. Та, которая мыла мужской туалет сегодня утром. Лет сорок на вид. Невзрачненькая такая.
Лида наморщила толстый, напудренный лоб.
– Ах, эта. – Она улыбнулась, всем своим видом показывая готовность служить. – Вы, наверное, про Риту Суханкину.
– Наверное. Где она?
– Так ее нет. Она уволилась.
– Когда?
– Недавно. – По лицу Глеба пробежала тень. Лида заметила это и испуганно спросила: – А что случилось-то?
– Мне нужно у нее кое-что узнать. По поводу одной вещи. Дайте мне номер ее телефона.
– Так у нее нету.
– Чего нету?
– Телефона. – Глеб посмотрел на толстуху холодным, недоуменным взглядом. – Я узнаю. Я найду.
Глеб чуть прищурил глаза и проговорил с холодной улыбкой:
– Постарайся, милая. Постарайся. У тебя есть полчаса.
Когда Нина вошла на кухню, Рита сидела за столом, подперев щеку рукой и помешивая ложечкой чай. Она смотрела в окно, на черные верхушки деревьев, и вид у нее был довольно депрессивный.
– Ты чего такая? – спросила Нина, усаживаясь на стул.
Рита посмотрела на Нину и тихо сказала:
– Какая?
– Задумчивая. Расстроенная.
Рита пожала плечами.
– Да нет, не расстроенная. Просто… надо искать другую работу.
Нина удивленно моргнула, но тут же улыбнулась и сказала:
– Молодец. Правильное решение. А у тебя уже есть что-то на примете?
– Нет. Пока ничего. – Рита натолкнулась взглядом на свое отражение в зеркале, встроенном в буфет, и по лицу ее пробежало что-то вроде болезненной судороги. – Мне кажется, я плохо выгляжу. Ну, куда меня могут взять с такой внешностью? Только в уборщицы.
– Так, – сказала Нина. – А ну-ка, посмотри на меня.
Рита повернулась. Нина, чуть склонив голову набок, внимательно осмотрела ее лицо.
– У тебя неплохая кожа, – сказала она. – И волосы ничего. Если, конечно, ими заняться.
Рита хмыкнула и проговорила с горечью:
– Тогда почему я такая страшная?
Нина улыбнулась.
– Ты не страшная, ты неухоженная, – назидательно произнесла она. – Нужно привести тебя в порядок.
– А как?
– Как? – Нина обхватила пальцами подбородок и задумчиво осмотрела Риту. – Знаешь, с чего мы начнем? Помоем тебе голову хорошим шампунем, а потом сделаем очищающую маску. У меня есть отличная очищающая маска!
– Ну… я даже не знаю, – неуверенно проговорила Рита. – Я никогда раньше не делала маску.
– Значит, это будет первый раз. И, конечно, не последний. Кстати, после маски мы займемся твоими руками. – Нина улыбнулась. – Вот погоди, я из тебя еще сделаю роскошную женщину. Идем!
И она первой поднялась из-за стола.
Вскоре Рита сидела на стуле в ванной комнате, а Нина мягкими движениями размазывала по ее лицу белую крем-маску.
– У тебя хорошая кожа, Рита, – учила она. – Но даже за хорошей кожей нужно ухаживать. Тем более когда тебе за тридцать.
– Долго еще? – спросила Рита.
– Нет. Еще полминуты. …Ну, вот, теперь все. – Нина закончила и слегка отстранилась, чтобы оценить сделанную работу. – Отлично. Через час мы эту масочку смоем, и твое лицо засияет, как луна.
Рита разглядывала свое белое «масочное» лицо в зеркале.
– Похожа на привидение, – констатировала она.
– На самое обаятельное в мире привидение, – засмеялась Нина. – Ладно. Ты пока займись чем-нибудь, а я приму душ.
– Лады.
Из ванной комнаты Рита отправилась на кухню, решив заесть горечь досады от долгого созерцания своего лица шоколадной конфетой. Потом она сидела за столом, поедая одну конфету за другой и задумчиво прислушиваясь к шуму воды, доносящемуся из ванной. Рита чувствовала, как душа ее все сильнее погружается в тот черный омут, о котором она раньше не догадывалась и который умные люди называют депрессией.
Она ела уже четвертую конфету подряд, когда из прихожей донесся переливчатый звон.
– Нина, там кто-то звонит в дверь! – крикнула Рита машинально. – Виктор, наверное, пришел!
Но тут она вспомнила, что Нина моется в душе и не слышит ни звонка, ни ее крика. Рита пошла открывать сама. Поворачивая ручку замка, она совершенно забыла о том, что лицо ее похоже на белую греческую маску, изображающую скорбь (Рита видела такую картинку в одном из словарей, которые листала намедни в библиотеке).
Открыв дверь, она широко распахнула глаза от изумления и страха и машинально попятилась. На пороге стоял Глеб Черных, лощеный, причесанный, в дорогом синем костюме и дорогом темном плаще, пахнущий дорогой туалетной водой.
Глеб удивленно приподнял брови, глядя на белое лицо Риты, но тут же сообразил, что это просто косметическая маска.
– Утро доброе, – поприветствовал он небрежным голосом. – Мне нужна Рита Суханкина. Она здесь?
– Э… – Рита смутилась. – А вы… по какому вопросу?
Глеб, чуть склонив голову набок, посмотрел на нее ироничным взглядом и сказал:
– Вопрос у меня важный.
Он уверенно шагнул в прихожую, и Рита посторонилась, впуская его. Затем он повернулся к ней и спросил:
– Это вы Рита Суханкина?
– Да, – пробормотала она.
Глеб окинул ее холодным взглядом с ног до головы.
– Вчера утром я забыл папку в туалете. И пока она там была, кто-то сделал карандашные пометки на одном важном документе. Кто это был?
– Это был… Это была… – Рита сделала над собой усилие и договорила: – Это была одна моя знакомая.
– Вот как? – Глеб чуть прищурил карие глаза. – Могу я поинтересоваться, что делала ваша «знакомая» в мужском туалете?
– Она… Она заходила мне кое-что передать.
– Вот как? – Он хмыкнул. – Ну, это дело ваше. Меня интересует другое. – Глеб шагнул к Рите, нависнув над ней, и строго спросил: – Зачем ваша подруга взяла папку?
Рита попятилась, глядя на лощеного, как кролик смотрит на удава.
– Она… не брала. То есть… она ее просто открыла.
– Зачем?
– Я… не знаю. Случайно, наверное.
Глеб несколько секунд холодно смотрел ей в глаза.
– Давайте-ка подытожим, – сказал он. – Ваша знакомая раскрыла папку с документами, потом взяла карандаш и стала вносить правки в мою аналитическую записку. Так?
– Я… не знаю, – пробормотала Рита. – Я мыла пол. А она… Она меня просто ждала.
– Ну, предположим, что это так. Я хочу знать имя вашей подруги. Кто она? Где работает? И как ее найти?
– Ее зовут… Маргарита. – Рита сглотнула слюну и сипло выдавила: – …Она работает в школе. Учительницей.
– Вот оно что! – Глеб прикинул что-то в уме и усмехнулся. – Умная учителка. Синий чулок современного ро́злива. Интересно. Что она преподает?
– Она? Так это… математику. Да, математику.
