Я проклинаю современные технологии, которые в своем стремлении облагородить человечество лишили трусость и притворство статуса стратегий. И решаю перейти в наступление.
— Ты где была?
— Нигде. Дома сидела. Отдыхала.
— Он там?
— Кто?
Когда я задавал вопрос, то и сам не знал в точности, имею ли я в виду Тоби или Карла.
— Тоби.
— Конечно. Но он спит. Ему прописали сильный анальгетик — перкодин.
Прописывать Тоби перкодин — это все равно что просить грабителя вроде легендарного Вилли Саттона приглядеть за ключом от сейфа. Идея интересная, но исполнение хромает.
В телевизоре бармен Сэм — сексуально озабоченный бывший алкоголик — с подобострастным видом выдает последнюю коронную фразу. Среднестатистические американцы понимающе смеются.
— Что это за шум? — раздражается Селия. — Телевизор?
— У меня кнопки регулировки громкости нет, — объясняю я.
— Как же он орет.
— Да, надо бы пульт починить, — говорю я и мысленно добавляю: «Я бы так и сделал, если бы жена не оставила меня без гроша». Но все же сдерживаюсь: — Но все руки не доходят.
— Чего тебе надо, Кип?
— Я просто хотел поговорить с Тоби.
— Он спит. Разбудить?
Я задумываюсь.
— Нет, не стоит, пожалуй. Я звоню узнать, не хочет ли он пожить у меня. Когда поправится.
— А ты хочешь, чтобы Тоби с тобой пожил? — удивляется она.
— Конечно, хочу, — отвечаю я. Наверное, хочу. — Я буду спать на диване. А он может занять мою кровать.
Несмотря на представившуюся возможность, Селия не рассказывает, кто где спит в ее особняке. Положили ли Тоби в комнату рядом со спальней его матери и Карла.
— Ну, сам у него спросишь. Он позвонит тебе, как проснется.
— Договорились.
— Я пошла спать, — говорит Селия.
При этом она вовсе не ждет от меня нежного пожелания спокойной ночи. Просто предупреждает, чтобы я ее не разбудил.
— Ладно.
Мне кажется, что Селия сейчас повесит трубку. Но вместо этого я вдруг слышу:
— Я рада была с тобой увидеться. Столько лет прошло.
— Да уж, — соглашаюсь я. — Жаль, что при таких обстоятельствах.
— Он поправится.
— Конечно.
Какое-то время мы молчим, но это не неловкая пауза. Родителей наконец соединила любовь к сыну.
— Спокойной ночи, Кип, — прощается Селия.
— Спокойной ночи, — отвечаю я.
Повесив трубку, я с удивлением отметил, что на какое-то мгновение заскучал по своей бывшей жене.
А теперь давайте я вам расскажу, как поставить точку в афере «Банковский инспектор».
Если вы следовали моим указаниям, то наверняка уже выудили у жертвы штук десять, время от времени позванивая ему с просьбой помочь поймать нечистого на руку банковского служащего.
Теперь у вас есть возможность сорвать главный куш. Сейчас объясню как.
Во-первых, подождите несколько месяцев. Дайте жертве время обдумать случившееся. После того как два бдительных сотрудника банка, мистер Марли и мистер Смит, исчезнут с лица земли, ваш старичок догадается, что его обвели вокруг пальца. Возможно, он даже обратится в полицию и там будут сочувствующе кивать, принимая его заявление, но в итоге спустят дело на тормозах (отсутствие насилия + ни единого шанса найти преступников = закрытое дело).
Но вполне вероятно, что и в полицию никто не обратится. В этом вся прелесть афер. Жертвы нечасто готовы признать, что их оставили в дураках. В нашем случае жертве будет стыдно. Ведь старик так часто слышал от детей, что он слишком доверчив и ему нельзя давать свободно распоряжаться деньгами, поскольку лучшей жертвы преступникам не найти. А этот случай только подтвердит опасения детей. Быть может, прознав о случившемся, они объявят его недееспособным, определят в дом престарелых и лишат финансовой независимости?
Обратится ли старик в полицию или нет — не особенно важно. В любом случае ваша жертва будет в жалком состоянии. И как он мог так сглупить? Он не сможет думать ни о чем, кроме того случая. Он будет жаждать мести. «Если бы я только мог добраться до тех ублюдков, — будет думать он. — Если бы только полиция их поймала…»
Тогда-то вы и выходите на сцену. Лучшее время — через два месяца после аферы. Теперь надо провернуть другую аферу. Сейчас расскажу как.
В дверь жертвы кто-то стучит. Новый человек, его жертва еще не видела. Он представляется детективом Томасом. В качестве доказательства в руках у него переливается золотом значок полицейского.
Он сообщит мистеру Джонсу, что принес хорошие новости. Попросит разрешения войти.
Оказавшись внутри, расскажет, в чем дело.
— Мы поймали тех двух мошенников, которые вас обманули. Они сейчас в тюрьме. Более того, у них остались ваши деньги, и уже через несколько дней их вам вернут.
У жертвы голова идет кругом. Мистер Джонс просто поверить не может своей удаче. Он безумно рад и едва ли слышит, о чем говорит детектив Томас дальше.
— Есть, правда, одна неувязка, — признается тот. — Украденные у вас деньги, те деньги, которые вы сняли со счета, оказались поддельными. Судя по всему, мошенники разработали очень сложную махинацию. Но вы не беспокойтесь. Банк обещал возместить весь ущерб, с этим все будет в порядке.
Ваша жертва облегченно выдыхает.
— А сейчас, не могли бы вы пройти со мной в участок, — просит его детектив. — Надо будет опознать преступников, укравших ваши деньги.
Жертва, естественно, соглашается. Детектив Томас ведет жертву к обычной машине, в которой к торпеде прикручена маленькая пластмассовая мигалка, а рядом — портативная радиостанция, настроенная на полицейскую частоту. Детектив отвозит мистера Джонса на парковку какого-нибудь отделения полиции и просит:
— Подождите здесь. Я пока подготовлю все для опознания.
Детектив на несколько минут исчезает в здании. Там он может сходить в туалет или купить банку колы. Спустя некоторое время он возвращается и говорит:
— Вам повезло. Похоже, мы можем избежать неприятной встречи с подозреваемыми. Капитан сказал, я могу просто показать вам фотографии. Будьте добры, проглядите эти снимки и укажите на того человека, который украл у вас деньги.
Детектив Томас протягивает старику стопку фотографий. Тот проглядывает их. На одной запечатлен ваш напарник, «банковский инспектор» Марли. Старик его узнает.
— Вот он, — заявляет он.
— Так мы и думали, — говорит детектив. — Послушайте, мистер Джонс, нам потребуется ваша помощь. Необходимо докопаться до сути всей этой истории с фальшивыми купюрами. Их сообщник, работник банка, все еще на свободе. Здесь явно замешан кто-то из своих.
Жертва кивает. Мистер Джонс все еще увлечен мыслью о том, что вскоре он вернет украденные деньги. Скоро все будет в порядке.
— Итак, — объясняет детектив, — я отвезу вас в банк. Вам надо будет сделать в точности то же самое, о чем просили вас преступники. Встать в то же окошко и снять пять тысяч долларов.
Мистер Джонс соглашается. Вы едете с ним в банк. Он снимает пять тысяч со счета и возвращается к вашей машине.
Детектив Томас проглядывает купюры. Обязательно смотрит каждую на свет. Слюнявит палец и проводит вдоль.
— Точно, — заявляет он. — Поддельные. Все до одной. Да уж, эти мошенники свое дело знают.
Он озабоченно мотает головой. Затем складывает деньги в конверт с надписью «Улики» и протягивает жертве квитанцию.
— Вместо этих фантиков мы вечером привезем вам настоящие деньги, — обещает детектив. — Вы будете дома часов, скажем, в семь?
Жертва соглашается на семь часов. Вы отвозите бедолагу домой и благодарите за сотрудничество.
Сами понимаете, никто к мистеру Джонсу вечером не придет.
В два часа ночи меня будит телефонный звонок. Я протягиваю руку к трубке, кое-как ее поднимаю и роняю на прикроватный столик. Но каким-то чудом она оказывается у моего уха.
— Алло, — мычу я.
— Кип, ты не спишь?
Голос женский. На мгновение мне кажется, что это Селия. Потом понимаю: не она.
— Нет, не сплю, — отвечаю я.
— Не забыл меня еще?
— Не забыл, конечно.
— Я часто тебя вспоминала. А ведь сколько воды утекло.
* * *
Наутро я буду много думать об этом звонке. Совпадение? Или часть чьего-то плана? Но сейчас я просто очень рад слышать ее голос. И вправду, воды утекло немало.
Теперь ее зовут Джессика Смит. Она дала мне свой адрес в районе Мишен — обшарпанный дом в окружении сальвадорских ресторанчиков и офисов компаний, занимающихся веб-дизайном.
Я оставляю «хонду» под табличкой, своей загадочностью напоминающей дзен-буддистскую мудрость:
По четвергам парковка запрещена.
По понедельникам, средам и четвергам — не более 2 часов.
