Он посмотрел на Ликину фотографию и признался:
— Я хотел выследить похитителей Лики.
— Каких похитителей?
Он молча поднялся и протянул мне конверт:
— Понимаешь, Таня, я не хотел открывать правду, надеясь справиться с этим собственными силами. Поэтому я обратился к Венди. Ты же знаешь — похитители не любят, когда сообщают в полицию.
— Но ты сам полицейский! — возмутилась я.
— Иногда от частного детектива проку больше, — признался он, потешив немного мое тщеславие. Я была с ним полностью согласна.
Я открыла конверт, достав оттуда сложенный вдвое листок. Обычные угрозы. Обычное требование денег. Необычным было только одно.
Я перевернула конверт. Шрифт был точно такой же, как и на наших с Пэтчетами письмах. А буквы были наклеены из тех же самых изданий — судя по цвету. Не удивлюсь, если выяснится, что все эти буковки вырезаны из одной газеты.
Я присвистнула:
— Интересный случай в моей психиатрической практике…
— Ты о чем?
Я подняла на него глаза. Посвящать его в мои проблемы пока не хотелось. Кто-то пытается поиграть со мной в кошки-мышки, и я еще не знаю, кто бы это мог быть. Недоверие — залог успеха в моей профессии. Вполне возможно, что вы, мистер Эванс, сами наляпали это послание, чтобы отвести мои справедливые подозрения.
— Ладно, — поднялась я. — На обратном пути заеду к тебе еще разок. Может быть, появятся новости…
— Кстати, как тебе удалось так быстро освоить английский? — спросил он, улыбаясь.
— Метод Илоны Давыдовой, — не моргнув глазом, соврала я. — Английский — за два дня. Мы, русские, вообще способны на чудеса.
Оставив его обдумывать, кто такая Илона Давыдова и кто, собственно, я такая, я вернулась к «Форду», заклиная его на этот раз попытаться вести себя приличнее.
Он, как это ни странно, моим немым мольбам внял. Во всяком случае, завелся без лишних осложнений.
Очень скоро я мчалась, забыв про осторожность, в сторону Темпо-Рока. Места, где находилась дача Пэтчетов. И где неподалеку от дачи располагалось ранчо Эвансов со знаменитой конюшней.
Интересно, там тоже цветут рододендроны?
* * *
Приехала я довольно быстро. И удивилась.
Зачем, скажите, пожалуйста, эти ненормальные жители Нортон-Бея выезжают сюда на отдых? У них городок куда тише и спокойнее.
Темпо-Рок был не то что переполнен — он был перенасыщен людьми так, что в глазах рябило от ярких шорт, рубашек и маек. Баров здесь оказалось куда больше, чем аптек. Причем у меня возникло подозрение, что темпороковцы и свои аптеки норовят использовать как бар. Жители здесь были все больше молодые. И отдыхали, отдыхали и еще раз отдыхали.
Делалось все это почему-то шумно, поэтому я заключила, что мои друзья просто отдыхают здесь от тишины. Из всех углов неслась музыка, образуя страшный винегрет, и все это падало на твою голову с такой громкостью, что надо было выбирать — либо ты соглашаешься с местной установкой на отдых, либо катишься отсюда прочь в Нортон-Бей продолжать размышлять. Потому что мозгу моему было весьма сложно вести работу в таких условиях.
Я припарковала «Форд» в тени, недалеко от местной аптеки — она показалась мне уютной и знакомой. Как привет из тихого Нортона.
Зайдя, я осмотрелась. Несмотря на звон колокольчика, аптекарь не спешил мне навстречу.
Я кашлянула.
Наконец внутренняя дверь отворилась, и я чуть не выпала в осадок от удивления.
Я-то представляла себе в качестве аптекаря милого, старенького и лысого дяденьку! Передо мной стояла какая-то вульгарная помесь байкера, разрисованного татуировками, и киллера с лицензией на определенное количество выстрелов. Взгляд из-под кустистых бровей был неприветлив, а волосы, свисающие по обеим сторонам щек, молили о шампуне, как о пощаде.
— Хай! — растянула я губы в обаятельной улыбке.
Он оскалился, решив, что это можно назвать радостным приветствием, и спросил, чего мне надо.
— Я ищу дом Пэтчетов, — все еще надеясь хоть немного ему понравиться, сказала я.
— Там.
По взмаху его руки я поняла, что дом Пэтчетов находится недалеко от Гонолулу. Ладно, решила я. Кажется, аптекари у них тут странные ребята. Будем искать сами.
Поблагодарив его невесть за что, я вышла на шумную улицу.
Дойдя до «Форда», немного поразмышляла над тем, что властям города надо все-таки подумать о замене аптекаря. Мало ли какой цианид подмешивает к невинным микстурам подобный типус?
Зеркало заднего вида было немного свернуто в сторону, и я решила его поправить.
Взглянув, я остолбенела.
Нет, это не поездка в Америку, а аттракцион с американскими горками!
В аптеку, почему-то оглядываясь, вошла моя Розалия! Чего она там забыла, оставалось только догадываться. Я отъехала в сторону и остановилась так, чтобы мне было все видно. И начала пристальное наблюдение за аптекой.
* * *
Ждать мне пришлось недолго. Я зачем-то надела темные очки, повинуясь непонятному порыву оставаться незамеченной — как будто черные очки делают тебя таковой, ха-ха! Почти пригнувшись к рулю, я наблюдала за аптекой, в которой, по моим подозрениям, творилось черт знает что.
Заодно пыталась продумать версию приезда Розалии. Конечно, мне совсем не хотелось верить в то, что бедняжку Венди грохнула Розалия. Слишком симпатична была «убийца». Так же нелепа была мысль о том, что Розалия похитила Лику. Ну, не вязался образ добродушной пышечки с преступным элементом. Или я, как Джессика, выслеживаю достойного человека, дабы предать его в руки американского правосудия, которое, как мы знаем с детства, является продажным? Ну нет! Никогда!
Наконец они вышли из аптеки. Они — то есть сам аптекарь и Розалия. Кажется, с Розалией он был более учтив. Они повертели головами, кого-то разыскивая, и наконец аптекарь показал прямо в сторону моего «Форда».
Розалия развернулась и посмотрела прямо на меня. Мне захотелось срочно уползти в темное место, где я сольюсь с природой настолько, что стану от нее неотличимой. Но — увы! Поблизости таких мест не было.
Ну вот, подумала я не без печали, настал и мой черед. Встретимся на небесах, там и обсудим с Венди, где могла оказаться Лика…
Над моим ухом прозвучал голос Розалии:
— Таня! Как хорошо, что я тебя нашла! Я очень боялась, что тебя потеряю!
Я открыла глаза, напряженно рассматривая добродушную мордашку моей подруги. Аптекаря-убийцы рядом с ней не было.
— Я не сразу сообразила, что ты поедешь сюда, — сказала Розалия. — А потом пришлось догонять тебя на автобусе. Хорошо, что аптекарь тебя запомнил. Правда, почему-то назвал тебя «нахальной» русской.
Интересно, чем ему не понравилось мое веселое приветствие? И какие еще русские к нему захаживали?
Я произнесла этот вопрос вслух. Розалия почесала в затылке и сказала:
— Слушай, а ведь правда! Он сказал, что русские заходили, две… Меня он не имел в виду.
Она уставилась на меня с нездоровым блеском в глазах, от которого по моей коже снова побежали мурашки. Что-то на нее находит, подумала я. Может, она все-таки убивает? Просто потом не помнит, что она это сделала?
— Ну и что? Здесь мало русских? По-моему, сейчас русских везде полно… Даже в Непале.
— В Непале их, может быть, и полно. Но в маленьких городках, о которых знают совсем немногие, вряд ли, — покачала головой Розалия.
— Ну и что из этого следует?
— То, что, помимо нас с тобой, в аптеку заходила некая русская, — пожала плечами Розалия, садясь за руль своего невыносимого «Форда». — Поехали?
Я вздохнула. Пытаться понять, что она имела в виду, пока было трудно. Хотя я ее намек поняла.
Где-то была еще одна русская, и она вполне могла оказаться пропавшей Ликой.
— Почему ты не спросила, как она выглядела? — сказала я.
— А? — переспросила Розалия. — Я спрашивала. Он сказал, что обе были хорошенькие и светловолосые.
— Значит… Это могла быть Лика!
Это я прокричала слишком громко. Розалия поморщилась:
— Ну не кричи, пожалуйста! Сейчас мы все это обдумаем. В тишине, спокойствии, с чашечкой кофе…
Она сосредоточилась, стараясь понять, почему это я так уверена, что там была Лика.
— Может быть, ты и права, — сообщила она мне через некоторое время. — Наверно, это действительно была Лика. Только какого, извините, черта она тут делает?
* * *
— Господи, какой кошмар, — простонала Розалия, входя в дом. — Сразу ощущается незримое присутствие Дениса!
Кошмар — это было мягко сказано. У меня создалось впечатление, что дом долгое время служил пристанищем разнузданных «солдат фортуны». Повсюду валялись банки из-под пива — скомканные и раздавленные, они усеяли пол ярким разноцветием.
— Надеюсь, что в холодильнике мой братец забыл несколько баночек, — проговорила Розалия, уныло смотря на следы его пребывания. — Таня, ты можешь объяснить любовь русских к беспорядку?
