— На самом деле мой дед не так уж хорошо знает этого скрипача, — медленно произнесла я, осмысливая, о чем можно рассказать своей собеседнице, а о чем следует умолчать. — Просто Ариша проигрался мне в карты, и должен был выполнить мое желание. А я возьми да скажи, что хочу послушать живую скрипку! Даже не знаю, что на меня нашло…
— Абсолютно нормальное желание, — поддержала меня Ромашкина. — Если бы я тогда знала, что у вас будет играть сам Полетаев, то непременно напросилась бы к вам в гости. А кресло? Ты брала мое кресло для него?
— Нет, Александра Владимировна, для себя. — Заинтриговав соседку, я пояснила: — Семен оказался музыкантом капризным, поэтому наотрез отказался ехать к нам в поселок. Тогда дедуля сказал ему, что я временно прикована к инвалидному креслу, и тот сдался.
— Узнаю Семена, он всегда был с характером! Только Ольга с ее ангельским терпением смогла с ним ужиться. Даже собственная дочка не слишком ладила с ним…
Аришин звонок раздался в самый неподходящий момент. Я достала из кармана мобильник, извинилась перед Ромашкиной и ответила:
— Алло!
— Полетт, прости, я замешкался и вспомнил о тебе только через сорок минут. Тебя, наверное, уже тошнит от историй, насквозь пропитанных нафталином?
— Нет, «ароматизатор» оказался неожиданно приятным.
— Вот как? — удивился дедуля. — Тогда я отключаюсь.
— А вот Вадик купил отвратительно слащавый освежитель воздуха для санузла, — вставила Ромашкина к слову. — Полиночка, ты бы посоветовала что-нибудь моему сыну.
— Хорошо, Александра Владимировна. Вы говорили, что Семен Полетаев не слишком ладил со своей дочерью, — напомнила я.
— Да, это так, — подтвердила она. — Надо сказать, у девочки не было ни особых музыкальных талантов, ни желания учиться игре на фортепиано. Но Семен был уверен, что дар у нее есть, но она просто ленится. Тая пропускала занятия, а если приходила на них, то совершенно неподготовленной. Ее переводили из класса в класс только из уважения к родителям. Экзамены она чуть не завалила. Правда, в свидетельстве об окончании музыкальной школы у нее стоят вполне приличные оценки. Ольга лично просила всех преподавателей, чтобы они проявили к девочке лояльность. Мне довелось принимать у Таисии экзамен по специальности. Я должна была поставить ей «тройку», но мне пришлось пойти на должностное преступление и оценить ее бездарнейшую игру на высший балл. Сейчас, когда прошло столько времени, об этом уже можно говорить вслух, не опасаясь за свою репутацию. Да, я была необъективна, но только лишь потому, что не хотела расстраивать Полетаева. Он обожал свою Таисию! Можно было всерьез опасаться, что у него пропадет дар, если она не оправдает его надежд. Это была какая-то нереальная, всепоглощающая любовь отца к дочери.
— И что же Таисия? Как сложилась ее дальнейшая жизнь? — поинтересовалась я.
— Она рано родила сына, не будучи замужем… Семен не слишком распространялся на эту тему. Да и потом судьба развела нас: мы переехали в этот поселок, я устроилась на другую работу, поближе к дому. Полетаева я не видела уже лет пятнадцать. До меня дошли слухи, что его супруга умерла от инфаркта. А вот Таю я пару раз видела, — вспомнила Ромашкина, — не так давно…
— Как же вы ее узнали?
— Не скрою от тебя, Полина, после смерти мужа я стала испытывать финансовые трудности, поэтому решила заложить свои украшения и отправилась в ломбард «Корона». Там я и встретила шикарно одетую молодую женщину. Ее лицо показалось мне знакомым. И только когда директор ломбарда обратился к ней по имени-отчеству, я поняла, кто стоит рядом со мной. Таисия Семеновна не закладывала золото, она его покупала, причем что-то безумно дорогое. Кажется, браслет. Уходя она попросила директора сообщать ей обо всех интересных поступлениях. Спустя несколько месяцев я встретила ее снова. К нам в Горовск каким-то чудом занесло столичных оперных звезд. Цены на их концерт были просто заоблачными, конечно же, по меркам нашего захолустья. Мы с приятельницей смогли позволить себе лишь места на галерке, — не без некоторого стеснения заметила Ромашкина, — а вот в губернаторской ложе сидела Таисия с какой-то женщиной. Позади них стояли мужчины. Нет, не мужья, по всей видимости, охранники. На каждой было столько золота, платины и бриллиантов, будто они пришли в Ла Скала, а не в наш глубоко провинциальный театрик с его облезлыми колоннами на входе и дырявым занавесом на сцене. Надо сказать, вся публика делилась на две части. Первая пришла послушать оперные арии в исполнении именитых артистов, а вторая — показать себя. Таисия и ее подруга затмили всех!
— Да, похоже, она удачно вышла замуж. Наверняка ее супруг крупный бизнесмен или же чиновник…
— Я тоже так подумала, пока не услышала в антракте один разговор… Полиночка, не сочти меня за сплетницу, но раз уж у нас с тобой завязалась такая доверительная беседа, я просто не могу тебе не сообщить — супруг Таисии… горовский бандит, — Ромашкина заговорщески понизила голос.
— Бандит? — Я сделала вид, что впервые об этом слышу.
— Именно так. Бедный Семен! Я представляю, как ему это претит. Он ведь сам порядочнейший человек! Если б он был хоть немного проворнее, то давно бы жил в столице. Иногда, знаете ли, надо кое-кому сделать презент, кое с кем полюбезничать, но Полетаеву подобные ухищрения дипломатии были в тягость. В результате на всевозможные конкурсы и фестивали отправляли молодых да ранних. Они там бездарно проваливались, но возвращались, зараженные звездной болезнью. Без них не обходился ни один праздничный концерт. Для них печатали броские афиши за счет спонсоров, а Полетаев все время оставался в тени. Я слышала, что молодые дарования оттеснили Семена настолько, что он стал выступать в ресторанах на потребу жующей и пьющей публике. Я не осуждаю Полетаева. Как говорил классик, это не вина, а беда его. Полиночка, если Аристарх Владиленович снова пригласит Семена в гости, то не забудьте обо мне. Я ведь его давняя поклонница.
— Конечно, Александра Владимировна, мы вас тоже пригласим, — пообещала я.
Ромашкина посчитала эту тему законченной и перескочила на кулинарную, которая была неисчерпаемой. Хорошо, что вернулся Вадим, и я смогла без зазрения совести оставить полупарализованную женщину на попечение ее сына.
Когда я вернулась домой, Ариши там уже не было. Он отпустил строителей и сам сразу же куда-то исчез. В начале седьмого раздался звонок на трубку.
— Это я, — произнес гаишник.
— Слушаю!
— Короче, «итальянец» засветился только двадцать минут назад. Сначала двигался по Профсоюзной в центр, затем свернул на Осипова, а потом зарулил в глубь седьмого микрорайона, — Витька назвал мне четыре улицы, которые его очерчивают. — Там у нас камер нет, так что точнее я тебе его нынешнее расположение обозначить не могу. Сегодня больше данных не будет — мой рабочий день уже закончился.
— Ну что ж, будет день — будет и пища, — попрощавшись, я отключила связь.
Вскоре отзвонилась и Алинка.
— Поля, сегодня ничего не вышло, — сразу же заявила она, — «Жук» появился во дворе только пять минут назад. Даже если он снова куда-то уедет, то я не смогу за ним проследить. С минуты на минуту Николаша с работы вернется.
— Ясно, по мере возможности пригляди за Хазаровым завтра.
— Постараюсь, — пообещала Нечаева и побежала открывать дверь.
Ни от одного «агента» не поступило толковой информации, и, поскольку день у меня выдался каким-то пустым, я решила взять сверхурочные…
* * *
Когда на фиолетовом небе вспыхнули яркие звезды, я вышла из дома и встретилась около ворот с Аришей.
— Полетт, ты только что приехала или же куда-то уезжаешь? — спросил дедуля, критически рассматривая меня со всех сторон.
— Уезжаю.
— На ночь глядя? В таком виде? — Ариша осуждающе покачал головой. — Я не пойму, на тебе шорты или трусы?
— Дедуля, не будь ханжой! И вообще, я уже взрослая девочка, поэтому могу позволить себе бодрствовать в темное время суток.
— Можешь, — вздохнул Ариша и зашел в дом.
Я же села в машину, выехала из коттеджного поселка и направилась по кольцевой дороге в сторону Колонтаевки — у меня возникла шальная мысль поучаствовать в автогонках. Уже не первый год я сижу за рулем «Мини-Купера», но еще ни разу не выжимала из него максимальную скорость. Так почему бы не наверстать упущенное?
На подъезде к Колонтаевке было столпотворение машин и людей. На появление «Мини» никто не обратил особого внимания. Одна половина присутствующих, преимущественно мужская, ждала окончания первого заезда. Вторая, преимущественно женская, толпилась около красного «Феррари», а точнее ее водителя. Я не стала выбиваться из этой матрицы и присоединилась к девчонкам, окучивающим Костика всеми доступными им способами.
